Ольга Тишина - Бенериб – сладкая сердцем

Они уже почти миновали рыночную площадь, как в воздухе вдруг разнеслись звуки царских труб и барабанов. Вся ждущая толпа ринулась в одном направлении, в сторону храма Ра. Плотный поток людей подхватил трех женщин и понес в совершенно другом направлении. Тиа вцепилась в Хекау, та, в свою очередь схватила за руку Ия-Иб, чтобы не потерять ее в этом людском хаосе.

Вскоре толпа вывалила на священную площадь, где был расположен главный храм Абджу – Дом Ра. Множество охраны из числа людей фараона, оцепили центр площади, не подпуская любопытных жителей к царю и его свите.

Хекау, несмотря на свой возраст, будто таран, протиснулась сквозь толпу, распихав руками, и даже ногами всех кто стоял у нее на пути. Ия-Иб она поручила Тиа, которая бежала вслед за ней, и тащила за собой «новое воплощение богини Тефнут».

Наконец они оказались в первых рядах и смогли рассмотреть происходящее на площади действие.

– Жители Абджу, – голос глашатая был хорошо слышен. – Месяца первого, половодья, числа второго при величестве Гора, подобающего рождением, умиротворившего богов, царя, государя Хор-Нармера, сына Ра, кому дано жить, как Ра, вечно, возлюбленного Имен-Ра, владыки престола, владыки божественных слов, да воссияет он на престоле Гора, как отец его Ра. Он, происходящий от бога и щедрый к богам, жертвует доходы в виде золота, серебра и продовольствия, и несет большие издержки с тем, чтобы привести Египет в спокойное состояние и воздвигнуть новый Храм. Сегодня тот день, чтобы найти место подобающее и возвеличивающее владычицу Хут-Херу, носительницу жезла дарующего жизнь, божественную мать – Хатхор!

Тиа услышала, как после произнесенных слов глашатаем Хекау зашипела:

– Чтобы ей превратиться в ослицу! Чтобы крокодил откусил ей конечности! – ругалась старуха, впрочем, довольно тихо, так, что слышала ее лишь Тиа. Девушка догадалась, кому предназначаются эти проклятья. Той, что под руку с фараоном вышла из ворот храма Ра, супруге нынешнего царя, жрице Дома Хатхор – хемет-нечер, сияющей Нубемхат.

Церемония, что происходила на глазах народа, заключалась в определении расположения будущего храма. Верховная жрица Хатхор, она же супруга царя, а так же сам фараон, держа золотые молотки и два колышка, соединенные шнуром, остановились в центре площади. Нубемхат забила колышек в выбранную точку, а фараон выровнял направление от нее на север, глядя через звездную корону украшавшую голову жрицы. Затем царь, самолично, вбил свой колышек, устанавливая направление оси будущего храма. Сделав это, он торжественно поднял руки к небу.

– По звезде Ацимех и созвездию Ноги Быка, на звезду «копыта» Быка – Бенетнаш, – прокричал глашатай.

Толпа возликовала, а Тиа, тем временем, не могла оторвать глаз от царицы Нубемхат.

Тончайшая золотая юбка не скрывала красоты тела супруги фараона. Полная грудь, выставленная на обзор, как символ материнства и плодородия была оголена, лишь золотые накладки в виде цветков лотоса закрывали крупные соски. На голове красовался густой парик, украшенный сеткой из бирюзового и золотого бисера и двурогой короной, с солнечным диском по центру. Плечи покрывал широкий воротник-ускх, усыпанный драгоценными камнями.

– Хекау, – тормошила девушка за руку старую жрицу. – Посмотри, как она прекрасна!

– Чтоб ей спариться со свиньей и покрыться проказой и кожными струпьями! – старуха зло сплюнула.

– Зачем ты так? – Тиа совершенно не понимала причины, по которой Хекау так отзывается о жене фараона. Девушке казалось, что царица прекрасна как Хатхор, а эта богиня сама «божественное лоно» бога Гора, и его воплощения на земле – фараона Нармера. Она внимает мольбам девушек, томящихся в любовных муках. Она слышит молитвы каждой, что плачет и надеется на нее. Сама Тиа не раз молилась этой богине.

– Госпожа танцев, хмеля и веселых припевов, вот кто она! – прошипела старая жрица. – Попирательница древних законов, узурпаторша! Ей бы потряхивать своей погремушкой – систром, а не определять, где стоять Храму! – жрица сжала кулаки. – Мою богиню перестают почитать, забыли верно, как лилась кровь рекою, когда она, в облике Сехмет спустилась в подлунный мир. Теперь на их языках одна лишь Хет-Херу, сладострастная проститутка!

Тиа зажала ладонью рот, чтобы не дай бог у нее не вырвался крик возмущения. Такого богохульства от жрицы Тефнут она никак не ожидала. Но неожиданный вопрос Хекау заставил забыть ее обо всем:

– Где Ия-Иб?

Девушка второпях обернулась. Новое воплощение богини бесследно исчезла.

«Где же она, где!?» – мысли Хекау метались, словно пойманные и загнанные в клетку львицы. – «Неужели все пропало? – думала она. – «Столько трудов, столько времени. Все зря?» – жрица сжала руки. – Нет! Ия-Иб найдется. Да и куда она могла деться? Ведь идти то ей некуда. Просто заблудилась и бродит где-то в окрестностях или нашла приют в одном из многочисленных храмов Абджу.

Хекау готова была поднять все свои связи, чтобы отыскать новое воплощение богини. Эти люди перевернут каждый камень, расспросят каждого жителя. В этом она не сомневалась. Ее радовало, что здесь, в этом городе, еще чтут власть жрицы Тефнут. Пока еще чтут! – поправила себя мысленно женщина.

Исчезновение Ия-Иб срывало все планы. Уже сегодня Хекау должна была привести ее в Дом Амаунет-Ра и начать обучение и чем скорее, тем больше шансов вернуть трон и былое могущество.

На самом деле, мало кто знал, что старая жрица, прятавшаяся за личиной безобразной карги, не кто иная, как первая супруга Нармера, мать Хор-Аха, сына и наследника царя.

Жизнь Хекау, чье тронное имя звучало как Нейтхотеп, носившая титулы «Супруга того, кого любят Обе богини» и «Могущественнейшая из женщин», дочь царя северных земель Та-шему, была выдана замуж в тринадцатилетнем возрасте, за брата нынешнего фараона, восседавшего в те дни на троне Верхнего Египта. Но, к сожалению, через двенадцать лет, ее супруг умер от тяжкой болезни.

Все родившиеся в этом браке дети не доживали и до трехлетнего возраста, поэтому вдова фараона оказалась бездетной. Она стала женой младшего брата умершего фараона. Это был политический союз, Нармеру тогда исполнилось лишь пятнадцать, он был юн и глуп. Нейтхотеп же была двадцатипятилетней красавицей, чьи соблазнительные формы могли свести с ума любого мужчину.

Молодой царь обожал свою жену. Она отвечала ему взаимностью. Но проходили месяцы, а у них так и не рождались дети. И это было странным, ведь с предыдущим супругом царица могла зачать.

И вот, на третий год их бездетного брака, Нейтхотеп решила уединиться в Доме Амаунет-Ра, где она сама занимала сан жрицы великой Тефнут, чтобы молиться день и ночь о ниспослании ей ребенка.