Кристина Агатова - Водитель для Нины

Но, какая-никакая, а эта работа – единственная у меня, на данный период времени. Пока буду зарабатывать на жизнь, а если что-то не устроит – можно ведь искать другую работу. На это у меня будут выходные. Посменный график, в этом отношении, идеален.

В пятницу я уже с утра предвкушала выходные. Я уже детально представила себе, как куплю торт и поеду к родителям – праздновать вместе мою знаменательную победу на рынке труда! От осознания того, что мама наконец сможет мной гордиться, моя улыбка была видна даже со спины.

– Пойдем, я познакомлю тебя с Ниной. Сегодня ты посидишь с ней, посмотришь, как она работает, – с порога обрадовала меня Катя. – Не надо ее стесняться и бояться – она хорошая. Если будут вопросы – обязательно задавай. А уже на следующей неделе будем тебя потихоньку запускать на клиентов. Ну, и с мастерами познакомим. Побежали!

Бежать пришлось далеко. Пока мы петляли по переходам и лестницам Екатерина мне объясняла:

– Наше подразделение располагается в корпусе Б, но пока мы с тобой не приступили к работе, мы «живем» в корпусе А. Казалось бы, А – лучше, но нет! А – это центральный корпус, проходной двор, проще говоря. Всего у нас четыре корпуса, у каждого свой вход со двора. Дворик один, да. Ну, ты видела его, там ребята курят обычно и припарковаться можно.

Я кивнула. Еще в первый день стажировки я заметила арку, ведущую к дворику с парковкой, но постеснялась туда заезжать. Я так долго искала эту работу, что просто не имею права занять чье-нибудь парковочное место и настроить коллектив против себя. Вот освоюсь, примелькаюсь, стану «своей», тогда и обзаведусь драгоценным личным автопространством. А пока можно и от соседнего двора побегать.

Моя провожатая, тем временем, продолжала:

– Из корпуса в корпус проще всего попасть через двор – выходишь, сигаешь в соседнюю дверь, вот и все путешествие. Но я тебе показываю «зимний путь». Он длиннее, зато на улицу выходить не надо, что актуально в морозы. Хотя, тебе не придется часто бегать по корпусам. В нашем околотке есть все для счастья. Особенно бухгалтерия и касса, где выдают честно заработанные деньги.

Наконец мы пришли. Я ахнула:

– Вот это да!

Стены корпуса были разукрашены сценами из русских сказок. Пока мы шли по коридору, я узнала «Репку», «Курочку Рябу» и, кажется, Богатырей с дядькой Черномором.

– Раньше в этом корпусе располагалась детская художественная школа, но ее потом закрыли. Почти двадцать лет прошло, а рисунки как новые.

– Жаль, что закрыли, – протянула я. – Детям нужны кружки.

– Знаешь, как говорится? Всех много, а всего – мало. Поэтому всего на всех не хватит. Денег где на кружки взять? Государству финансировать детское творчество неинтересно, спонсоров тоже найти не так-то просто, а родителям – дорого. Это, кстати, не ирония. Вот так и захирела художка.

– Такое ощущение, что ты присутствовала при закрытии, – улыбнулась я.

– А я и присутствовала! Моя мама работала здесь руководителем. После закрытия пошла на рынок торговать пуховиками. Я тогда в школе училась, деньги нужны были. А на рынке платили каждый день.

Катя как-то сникла. Я решила ее поддержать:

– Тогда у всех были проблемы с деньгами. Это сейчас никого не удивишь скачками курсов валют, а тогда все бегали с выпученными глазами. Мы купили компьютер – жуткий монстр, но по тем временам неплохой, – отдали всю валютную заначку! А буквально через месяц готовы были волосы на всех местах рвать.

Это, кстати, истинная правда. Один компьютер у нас уже был, но, поскольку нас было трое, то за него шла нешуточная борьба. Как самая маленькая, я проигрывала. «Мальчики – студенты, им компьютер нужен для работы. Подождут твои игрушки, никуда не денутся. Со временем и тебе комп купим, твой собственный», – обещали родители.

Мама с папой не обманули – мне, студентке, торжественно презентовали новенький компьютер. Стоил он каких-то совершенно бешенных денег, но от того был еще более желанным. Сейчас он безнадежно устарел и валяется в гараже, потому что выбросить его не поднимается рука. Но тогда он был последним словом техники! Огромный по тем меркам семнадцатидюймовый монитор, размером с аквариум, вызывал приступы зависти у всех моих друзей.

Если бы мы немного подождали или, хотя бы, потратили рубли, а не доллары, то смогли бы купить хоть три таких агрегата. Но провидцев в нашей семье не было, так что мы «ухнули» валютные сбережения и остались с обесценившимися рублями. Запретив себе даже думать о том, что было бы «если бы», мы постарались просто получать удовольствие от покупки и всей семьей подсели на «бродилки» и «стрелялки». С тех пор мы копим и храним деньги только в долларах, а последние несколько лет и в евро, и тратим их только в самых крайних случаях.

Говоря «мы», я сейчас немного приукрасила – небольшие сбережения есть только у моих родителей, а я пока коплю только долги на кредитке.

Пока я предавалась воспоминаниям, мы дошли до конца коридора, и Катюша толкнула дверь:

– Нинуля, здравствуй! Не помешали?

Полноватая брюнетка с длинными прямыми волосами подняла ладошку, одновременно приветствуя нас и призывая к тишине. Другой рукой она прижимала к уху мобильный:

– … всего хорошего, до свидания! – попрощалась она и улыбнулась нам. – Вы прямо вовремя! Вот, значит, кто меня с насиженного места прогнал?

Мне стало неловко, хотя я и не могла объяснить за что. Нину переводят по каким-то внутренним причинам, но я, вроде как, соперница. Я открыла рот, намереваясь что-то сказать, но не успела, потому что Нина заливисто расхохоталась:

– Расслабься! Видела бы ты свое лицо сейчас! Пошутила я, это Филиппок – чудила, а ты тут вовсе не при чем.

– Нина, – предостерегающего начала Катя. – Не надо.

– А чего не надо? Я молчать должна? Нравится вам кланяться нашему шизику – на здоровье. Ты не знакома еще с его Величеством Филиппом Говноедовичем? – обратилась она ко мне. – Ах, ну да, его Светлость изволила отвалить в командировку.

– Не начинай, – вздохнула Королева. – У нас на Олю вся надежда, если она сейчас испугается и убежит, то придется вам с Разумовским друг друга еще пару недель терпеть.

– Я не пугливая, – встряла я.

– Угу, – согласилась Нина. – Удачи тебе тут. Я до жути счастлива свалить в архив, подальше от нашего цареголового. Кстати, меня Нина зовут. Тебя Оля, да? Можешь звать меня Нина Александровна! Шучу. Зови, как хочешь. Сейчас, девочки, посидите две минутки, до тубзика добегу и пулей обратно.

Мы остались вдвоем.

– Оль, ты не обращай внимания, ладно? Лапина, на самом деле, очень любит свою работу. Просто у них с Филиппом… – она запнулась. – С Филиппом Олеговичем, мягко говоря, терки. Он любит все контролировать, а она у нас – человек свободный. На этапе, когда это направление требовалось развивать, нужен был как раз такой человек – умный, решительный, инициативный. Нинуша с нуля развернула такую деятельность, что теперь едва ли не четверть оборота всей компании держится именно в этом отделе. Работа стабилизировалась, и Филе потребовался притертый винтик – простой исполнитель его воли. Нинка стала лишней, вот он ее и турнул. Непорядочно и некрасиво. Но его можно понять – она умная и хваткая. У нее были все шансы скинуть его с должности, самой возглавить отдел.