Есения Маас - С любовью, Я

– Тебе уже сказали?

– Смотря, что ты имеешь в виду. – Я улыбнулась и глотнула колы. – Хочешь? – Потрясла бутылкой, смотря, как взлетают внутри пузырьки.

– Нет, спасибо. – Робин сел рядом и состроил гримасу вселенской скорби: – Мне нельзя сладкое.

– Боишься потолстеть?

– Да нет. – Парень отвернулся и ковырнул носком кроссовки мох. – За меня есть кому бояться, – хмыкнул он. – Мне дали отпуск в обмен на обещание, что я ни на грамм не поправлюсь.

– Вау, как всё сложно. А за меня некому бояться. – Я рассмеялась сглотнув комок.

– Всё в порядке. – Он улыбнулся. – Я привык. Главное, мимо стендов с шоколадом проходить с закрытыми глазами.

– Научиться бы мне так проходить, – хохотнула я, подхватывая шутку.

– А если серьёзно. – Он помолчал и перевёл на меня задумчивый взгляд: – Тебе сообщили, что я сын Грегори?

– А это так важно?

Я наклонилась и стала с интересом следить, как муравей тащит огромного жука. Странные люди, какая разница, кто чей сын? Почему это волнует Робина так же, как и мою мать?

– В общем-то нет, – тихо сказал он. – Просто, я бы не хотел, чтобы из-за нашего родства возникли проблемы.

– Да никаких проблем, чувак! – Я хлопнула его по плечу и поднялась, отряхивая штаны от влажной листвы. Потом натянула кепку, расправила хвост и обернулась: – Ты бывал на заброшенной шахте?

– А здесь есть и такое? – Удивлённо посмотрел на меня Робин. – Я был в этом месте только однажды, ещё до развода родителей, но ничего не запомнил.

Удовлетворённо хмыкнув, показала пальцем в глухую чащу:

– Если пройдём здесь, то сможем срезать несколько километров. Не боишься?

– Ты плохо меня знаешь, – в тон мне ответил он и резво подскочил. – Чаще всего боятся меня.

Я шла впереди, мысленно себе аплодируя: на шахте не бывала несколько лет, но дорогу помнила точно. В этом месте лес был сухим, лившаяся с неба вода не смогла проникнуть сквозь густую крону, окропив только несколько голых пятачков. Под ногами шуршали сучки и листья, где-то наверху пели птицы и так хорошо стало на душе. Я запрокинула голову и с наслаждением вдохнула запах жизни, свойственный только лесу. Здесь не обязательно иметь стройные ноги, или идеальное лицо, никто не скажет злую насмешку и не плюнет в спину. В лесу есть только ты и сама жизнь.

Через полчаса ходьбы, я остановилась, чтобы перевести дух, и сверилась с компасом, без которого никогда не уходила далеко.

– Нам сюда.

Выбросила руку вперёд и задержала дыхание: метрах в двадцати от нас стоял медведь. Не оборачиваясь, я прошептала:

– Робин, медленно, не делая резких движений отходи назад, и не смотри ему в глаза.

Стало очень страшно. Если это медведица и где-то рядом медвежата, то выбраться живыми будет очень сложно, но если это одиночка, то шанс есть. Я опустила голову, и сделала шаг назад, исподлобья наблюдая за зверем. С правой стороны мелькнула цветастая рубашка Робина, и он закрыл меня собой.

– Что ты делаешь?! – прошептала я на грани слышимости.

– Иди.

Я не знаю, почему медведь не бросился, но всю дорогу до знакомой коряги мы шли именно так: я отступала, а Робин меня закрывал. Когда сквозь деревья мелькнули знакомые домики, мы остановились и перевели дух.

– Зачем?! – накинулась я на него. – Это было очень опасно!

– Не опаснее, чем тебе идти передо мной, – пожал плечами Робин и улыбнулся. – Диана, я мужчина. Я не могу позволить девушке закрывать меня собой. Пойдём. – Он шагнул в сторону базы. – Скоро ужин, а мне ещё надо дров наколоть.

– Дрова? Зачем дрова?

– Кухня не работает, потому что не подключено электричество. Как вы себе готовить собираетесь?

– Обесточено? – Я остановилась и почесала затылок. – Электричества нет вообще, или только там?

– Вообще, – коротко ответил новый хозяин базы и вышел из леса.

Я прибавила шаг и догнала его практическим у домика администрации, где меня уже ждала злая мама.

– Диана! – Она схватила меня за руку, дёрнула на себя и прошипела: – Я же сказала, чтобы ты не водилась с ним!

– Отстань.

Вывернувшись, я помахала безразлично смотрящему на нас Робину и пошла в дом.

– Ты или не слышишь, или специально игнорируешь, – мама резко обернувшись. – Возможно, в твоих ушах что-то застряло, или ты просто оглохла. Может быть, ты переболела менингитом и это дало осложнения? Хотя, нет. Не припомню подобного. – Острый ноготок упёрся в нижнюю губу. – Значит, ты игнорируешь мои просьбы…

Да где ж там просьба-то была? Искренне восхитилась я её простоте.

– Просьба, мам. – Я повела пальчиком по деревянному столу. – Начинается со слова пожалуйста, но ты отродясь не использовала его в своём лексиконе, так что можешь и дальше распыляться. И к твоему сведению, Робин нормальный парень. Адекватный, к моей радости. Между прочим, он прямо сейчас колет для вас дрова, чтоб вы поесть могли.

– Я его об этом не просила! – взвилась рыжей фурией мать. – Какой в этом смысл, если готовить будем на плите? Хотел хорошим показаться? Но я-то знаю его натуру, такой же, как Фелиция!

– Электричества нет. Он по доброте душевной этим занимается, если продолжишь так с ним обращаться, то он не станет помогать и будет прав. И, вообще, что ты к нему прицепилась? Между прочим, это у Грегора вторая семья, а не у Фелиции.

Заметив, что мама открыла рот, чтобы продолжить тираду, я подняла руки вверх и качнула головой:

– Всё, хватит. Я устала от твоих криков, честно. Повторяю в последний раз: твой сумасшедший план всё равно не будет воплощён, так что давай не будем портить того, что осталось. Какой бы ты ни была, ты всё же мать, и другой у меня нет и не будет.

– Да как ты смеешь! – перешла на ультразвук она.

Да.

Мама всегда кричала очень громко, сочно, не скрывая своего отношения и раздражения. В последние годы она всё чаще напоминала мне о том, что я не любимый и в общем-то нежеланный ребёнок, который был рождён только для того, чтобы подобраться к отцу. Биологическому. Но тот закрыл перед носом матери дверь и заблокировал все подходы к его дому. Сколько злости и обиды должно было быть в душе матери, чтобы она без зазрения совести говорила такое ребёнку? Иногда я пыталась её понять, но в последнее время всё чаще меня посещала мысль, что не нужно.

Не нужно тебе, Диана, копаться в этом навозе. Не нужно искать глубинных смыслов её поступков и отношения, потому что ты не обязана это делать.

Радует одно, я действительно смирилась с тем, что должна покинуть отчий дом. А по-простому просто сбежать. Она ведь действительно решила сделать из меня ступеньку. Ступеньку к лучшей жизни.

О том, что в нашей семье любимцем был Брайан, я узнала практически сразу после его рождения. Ему по наследству достались красота матери и папины мозги. Идеал, что ещё сказать. А я не такая. От мамы мне досталась густота волос, и ещё, возможно, цвет, но я никогда не видела её с отросшими корнями, так что судить не берусь. Серые глаза, невзрачного цвета волосы, жирная пористая кожа, небольшой рост и круглое лицо. Что, не похожа на принцессу голубых кровей?..