Рокси Нокс - Отец подруги и я

Я видел глаза Ксении, когда она смотрела на ценники – они выражали ужас, желание купить эту вещь немедленно и отвращение, что кусок ткани может столько стоить. Мне нравилось, что по ее лицу можно читать все эмоции, она еще не научилась их прятать.

Ксения выбрала нежно-голубое платье, которое оголяло ножку при ходьбе. Оно чудесно подходило к ее глазам. Девочка вышла из примерочной и, сделав пару шагов, остановилась. Она хотела увидеть на моем лице одобрение, и я послал ей самый чувственный взгляд, на какой только был способен. Кажется, переборщил, потому что она покраснела и отвернулась к зеркалу. Мне хотелось подойти к ней, обнять за тонкую талию и прижать к себе. Сегодня она была без очков, и я прекрасно видел выражение ее серо-голубых глаз, будоражащее мое сознание.

Маша остановила свой выбор на красном платье с перьями. У моей малышки отличный вкус, она любит выделяться из толпы. А вот ее подруга более консервативна и скромна, как я успел заметить.

– Перышки – тренд сезона, – уверяла Машу продавец. Та просияла в ответ и пригладила свои бока.

– Берём, – вставая с дивана, сказал я и застегнул пиджак.

Я была поражена, когда узнала, что Машин отец пригласил нас в четверг в ресторан. Первое, о чем подумала: мне нечего надеть. Но подруга заверила в том, что Ростислав Андреевич купит нам платья.

– Ладно, ты его дочь, – сказала я, – а я тут с какого бока?

– Ксю, ты моя подруга. Без тебя не пойду.

– Спасибо, конечно, но… – пытаюсь найти достойную причину для отказа, но ничего в голову не приходит.

Мы сидим на подоконнике. Короткая перемена, даже нет смысла куда-то идти. Мимо носятся оголтелые студенты-первокурсники. Аж звон в ушах стоит.

– Никаких но, Ксюха. Мы идем и точка. Я этого, можно сказать, восемнадцать лет ждала.

– Ой, ладно, можно подумать ты никогда в рестике не была, – улыбаюсь.

Звенит звонок, пора идти в аудиторию на моё любимое уголовное право. Соскакиваю с подоконника и беру Машу под руку.

– С папиными коллегами – не была. Интересно же на них посмотреть.

– Что на них смотреть? Они же его подчиненные, а не рабы, – хихикаю.

Я только недавно узнала, что у Ростислава Андреевича своя страховая компания под названием «Теплострах». А еще он владеет 80% акций «Теплобанка». Обе компании объединены в крупнейшую финансовую корпорацию, которая имеет кучу дочек в разных городах нашей необъятной страны. А ее основатель, как вы догадались, Ростислав Тепляков, состояние которого оценивается в десятки миллиардов.

– На банкете будет много народу: из банка, из страховой, – рассказывает Маша, пока идем в лекционный зал. – Человек сто пятьдесят.

Честно сказать, у меня захватило дух от такой перспективы. А вдруг какой-нибудь симпатичный банкир положит на меня глаз? Тут конечно дорогое платье будет к месту. Что ж, раз уж Ростиславу Андреевичу некуда девать свои миллиарды, пусть тратится на мой наряд. Разрешаю.

***

После пар Машин папа привез нас в ЦУМ. На лифте мы поднялись на 6 этаж, где находились дорогие магазины. Обычным людям вроде меня туда вход заказан. В коридоре ковровое покрытие, везде стоят светлые бархатные кресла, чтобы можно посидеть, отдохнуть. Пальмы, живые цветы – все это в изобилии.

Тепляковы, конечно же, чувствовали себя здесь комфортно, в отличие от меня. Я постоянно дергалась, вертела головой по сторонам, один раз чуть не упала, споткнувшись на ровном месте, но Ростислав Андреевич успел схватить меня за руку и спасти от унизительного полета.

– Спасибо, – сдержанно благодарю его и смотрю на мыски своих пыльных кроссовок. Надо было одеться поприличнее, чтобы не чувствовать себя оборванкой. Кто ж знал, что здесь будет так помпезно? Утром, когда я собиралась на учебу, даже не догадывалась, что попаду сегодня в ЦУМ.

Мы вошли в магазин, нет, скорее, салон. Ростислав Андреевич тотчас уселся в кресло и достал из кармана пиджака смартфон. Мы с Машей отправились перебирать вешалки, с висящими на них нарядами. Любопытства ради взглянула на ценник и обалдела – 100 кусков! Отпускаю бирку, как ошпаренная. Сколько месяцев надо работать моим родителям, чтобы купить такое платье? Много. Но Машу, похоже, здешние цены не смущали. Она даже не смотрела, сколько стоит то или иное платье. Ее больше интересовали фасоны и комментарии продавца по поводу трендов этого сезона.

Одно платье мне приглянулось – голубое, легкое, невесомое. С длинным вырезом спереди, который, к слову, не выглядел пошло. 60 кусков. Готов ли Ростислав Тепляков выложить такую сумму на платье для подруги дочери?

Я обула туфли, которые стояли в примерочной, и распахнула бархатную занавеску, напоминающую портьеру в театре. Сделала несколько шагов и поймала на себе восхищенный взгляд Машиного отца. Как бы поделикатнее спросить у него про стоимость? Мол, так и так, платье стоит шестьдесят тыщ, готовы уплатить? Но не смогла. Потерялась под его воспламеняющим взглядом, покраснела и отвернулась к зеркалу. Он продолжал за мной наблюдать. Не знаю, как платье смотрелось сзади, но мужчина не мог оторвать глаз от моего тыла.

Ситуацию спасла Машка, которая продефелировала мимо в красном платье с перьями. Оно очень ей шло. Уставший отец сказал одно слово: «Берём!», и мы пошли переодеваться.

– Маш, мое платье стоит шестьдесят тысяч, – шепчу подруге.

– Мое семьдесят, и что?

– Но это очень дорого.

– Не парься, папа оплатит, – Маша успокаивающе погладила меня по руке. – Для него эта сумма сущий пустяк.

Это меня несколько успокоило, но все равно я ждала на кассе негодующих вздохов Ростислава Андреевича. Он невозмутимо оплатил покупку картой, толком не взглянув на терминал.

– Довольны? – спросил он в лифте, и уголки его рта поползли вверх. Это была не полноценная улыбка, а так – полуулыбка.

Лифт приехал пассажирский, и в нем слишком мало места для троих. Поэтому я явственно ощутила, как к моему плечу прижалась сильная рука Машиного отца. В месте соприкосновения наших тел заискрило, как между двумя проводами. Неужели Маша ничего не замечает? Вот ее отец косится на меня, я дышу через раз. Плечо уже раскаленное и горит. Ну ничего себе реакция!

– Да, спасибо, фазер! – ответила Маша за нас обеих.

– Теперь в ювелирку. К вашим платьям нужно подобрать достойные украшения.

Я открыла рот и закрыла его обратно. Он только что оставил в магазине 130 тысяч и не собирается на этом останавливаться. Для меня, провинциальной девчонки, эта сумма – баснословные деньги, которые я и в руках-то никогда не держала.

В ювелирном магазине все как обычно переливалось под ярким светом ламп. Маша кинулась к серьгам – своей слабости. А я не знала, к какой витрине мне подходить и что выбирать, поэтому просто встала, как вкопанная, посреди зала. Ростислав Андреевич легонько подтолкнул меня к прилавку, где были выставлены колье и цепочки. Видя мою нерешительность, мужчина пришел на помощь и попросил продавца подать на примерку золотое колье с бирюзовыми вставками.