Виктория Доненко - Новая родина

— Да!

— Юрик, это Милованов.

— Привет, Игоряш!

Милованов поднял брови. Выдержал необходимую паузу. Сделал голос серьезным.

— Слыхал новость?

— Смотря какую.

— Значит, не слыхал еще. — Он вздохнул. — Новость очень плохая… Для нас обоих.

— Что такое?

— Сенат США принял новый закон о ввозе стали.

— Ну?

— Не понимаешь?

— Нет!

Игорь объяснил после паузы, крайне драматически:

— Котировки «Стального комплекса» обрушились…

Тобольцев снова ничего не соображал.

— Ну?

— Что — ну?

— Я говорю — что дальше? Ты чего, деньги туда закачал? Много их у тебя там?

— У меня?! Это у тебя там деньги вложены! — потеряв терпение, заорал Игорь. — Мои, между прочим!

— Нет, у меня не вложены, — фыркнул Юрий..

— Как нет?! — растерялся Милованов. Тобольцев захохотал.

— Так — нет!

— Постой!.. Но ты же собирался туда вложиться…

— Но не собрался! Потому что ты у меня есть. А с твоей помощницей нигде не пропадешь!

Игорь искренне удивился.

— С моей?!

— Ну да! Ты же мне прислал Сашку! Ну, она и отсоветовала.

— Отсоветовала? Алекс?.. Саша Тимофеева?

— Ну! Гениальная баба! Вложила деньги в какую-то американскую фирму и за несколько дней — за несколько дней, чуешь?! — из червонца твоего слепила четвертак! Знаешь, Игорек, я ее у тебя забираю! Такими бабами бросаться нельзя! Я даже, наверное, женюсь. Если ты, конечно, не против…

— Что? Нет, я не… П-поздравляю… Милованов автоматически повесил трубку и застыл, глядя перед собой в пустоту.

— Значит, вот кто со мной в игрушки играл… Обвела, стерва, вокруг пальца… А я-то, мудила, думал, тут гроссмейстер замешан! О, идиот!..

— Ну что, Игорь? Как это все понимать? — спросил Сергей.

Милованов попытался неловко отбиться.

— Да я тут ни при чем! Понимаешь, Тобольцев не стал вкладываться в «Стальной комплекс». Урод!

— Не стал?!

— Ну да!.. Он… в общем, он ни с того ни с сего вложился в другое дело и получил чумовую прибыль…

— Но ведь весь смысл был в том, чтобы… Я не понимаю… Или ты решил играть сразу на обе стороны?

— Да нет, как ты мог так подумать? Повисла тяжелая пауза… Сергей нахмурился.

— Конечно, деньги твои. И вкладывать ты их можешь куда угодно. Но с нами такие игры не пройдут! Ты нас очень подставил, Игорь. Твое счастье, что мы цивилизованные люди. Но я бы на твоем месте хорошенько подумал, что тебе теперь делать. Ты свой выбор сделал сам. Прощай!

Игорь глянул ему вслед в последней надежде.

— И Марина так думает?

— Марина тебе сама все скажет. Но я бы на твоем месте не дожидался ее выводов. Нервные клетки не восстанавливаются.

Сергей ушел. Милованов смотрел ему вслед. Вид у него был довольно жалкий…

Возле входа в офис «Русской платины» толпились люди в камуфляже, выносили компьютеры. Метался растерянный Валера, тут же суетился взволнованный Марюшкин. Подъехала машина Милованова.. Он вышел и остановился, оторопев.

Валера в отчаянии бросился к нему.

— Игорь Петрович, что же это? Игорь сказал холодно:

— Не кудахтай! Что происходит?

— Налоговая! Выносят компьютеры, документацию… Какое-то у них там постановление.

Подскочил Марюшкин.

— Я предупреждал, Игорь Петрович, я все время этого ждал, а вы к себе не пускали! Вот результат, сами смотрите!

Милованов несколько секунд стоял молча, совершенно раздавленный и жалкий, непохожий на того вальяжного господина, которым был еще пару дней назад.

— Марина!.. — пробормотал он. — Вот зараза настырная…

Алекс вошла в детскую комнату, где за книжкой сидел Гоша.

— Мам! А знаешь, как по-английски будет зебра? Знаешь?.. Зебра так и будет. Вот!

Алекс посмотрела на мальчика и рассеянно кивнула головой. Что-то ее сильно тревожило и продолжало не отпускать.

Она вернулась на кухню, прикрыла дверь и набрала номер.

— Это я, — тихо сказала Алекс. — Собирайся и приходи. Побыстрей…

Саша и Алекс сидели на кухне.

— Еще раз, прости, если можешь. Бес попутал, — пробормотала Саша.

— Давай обойдемся без семейных сцен, — холодно ответила Алекс. — Тем более что семьи-то как раз у тебя и не получилось. И никаких разговоров с Гошей! Я тебе запрещаю с ним заговаривать! Ребенок ничего не должен знать. Жени нет — это тоже к лучшему.

В кухню заглянул Гошка. Увидел знакомую тетю. Застенчиво улыбнулся. Саша присела на корточки и приветливо протянула руки навстречу мальчику. Она плохо справлялась с чувствами и была уже на грани истерики. Сестра взглянула на нее сурово. Сейчас именно Алекс имела право решать судьбы их обеих. И она их решит…

Гошка доверчиво пошел к тете, улыбаясь ей, как старой знакомой. Алекс наблюдала сцену настороженно, отслеживая каждое движение и слово сестры. И коротко бросила Саше:

— Я сейчас. Только соберусь.

Алекс взяла Гошку за руку и увела его с собой из кухни. Они вошли в комнату, но дверь Алекс оставила открытой. Она посадила мальчика напротив и взглянула на него очень серьезно.

— Зайка, я ненадолго отлучусь. Нам с тетей надо в аэропорт. А потом, — она оборвала фразу и задумалась, — потом твоя мама вернется.

— А она еще приедет к нам, да? Тетя. Тетя хорошая.

Алекс ничего не ответила, повернулась и вышла. По пути подхватила сумку. В прихожей уныло стояла Саша, слышавшая все до последнего слова, но не понимавшая до конца замысла сестры.

Где-то за окном громыхнул трамвай.

— «Аннушка», — сказала Алекс Саше. — Нам пора.

В аэропорту Шереметьево-2 Саша и Алекс задержались у авиакасс с только что купленным билетом. Алекс пролистывала купон.

— Копенгаген. Ближайший рейс… В одну сторону. — Она посмотрела на часы. — Оттуда в Нью-Йорк — не проблема. У нас есть еще минут сорок.

Сестра пыталась поймать ее взгляд, но напрасно. Алекс даже не смотрела в ее сторону, словно Саша отныне и навсегда перестала существовать для нее.

— Внимание! — заговорило радио. — Продолжается регистрация на рейс Москва — Копенгаген.

Алекс и Саша направились в сторону зоны таможенного контроля и заняли очередь.

— Внимание! Заканчивается регистрация и оформление багажа на рейс Москва — Копенгаген.

Одна из сестер достала и протянула таможеннику билет и синий американский паспорт.

— Ваш багаж, мадам? — спросил таможенник.

Алекс или Саша сняла с плеча и подала ему небольшую кожаную сумку. Различить сестер было невозможно… Саша или Алекс стояла рядом.

Женя открыл дверь в квартиру, держа в руке несколько газет, письмо, какую-то рекламу и счет за телефонные переговоры.

И закричал в глубину квартиры:

— Эй, народ! Вы где? Из детской вышел Гошка.

— А мамы нет. Она поехала в аэропорт, на самолет. С тетенькой.

— С какой тетенькой?

— Ну, с той, которая еще на нее очень похожа. Которая к нам приезжала… Помнишь?