Лиза Джексон - Звонок с того света

Каждое упоминание о Дэвиде Россе вызывало у Кортни хищный блеск в глазах, сходный с золотым сиянием трех колец сразу на одном пальце – трофеи от ее прежних замужеств.

– Не понимаю, что тебя отпугивает?

– Я уже побывала замужем, – объяснила Саманта, – Один раз сунувшись в огонь, не хочу обжечься вторично.

– Поверь мне, такой лакомый кусочек, как Дэвид Росс, не залежится на блюде. Опоздаешь, потом будешь жалеть.

– Так хватай его скорее, – великодушно позволила Саманта.

– Я? С превеликим удовольствием, не задумываясь, но беда в том, что он любит тебя.

– Дэвид любит только себя, единственного и неповторимого.

– Ты слишком придираешься к нему. Держу пари, ты заговоришь по-другому, побывав с ним в Мексике.

Кортни намекала на то, что теплый песочек, горячее солнышко и, конечно, столь же жаркий секс сделают свое дело.

Но этого не случилось. Солнце светило, песочек грел, а вот сексуальное желание едва тлело и вскоре совсем угасло. Проблема была не в Дэвиде, а в ней. Саманта не могла заниматься сексом без любви, а любовь ее к Дэвиду если и была когда-то, то давно испарилась. Он все больше раздражал ее, и причиной тому было его самомнение.

Единственный ребенок в семье, всегда первый в учебе и спорте, баловень судьбы, Дэвид привык, чтобы все шло так, как он наметил, чтобы все его желания исполнялись, а любое его предложение принималось без возражений. Что касается явно завышенной оценки собственной персоны, то тут он был весьма схож с первым супругом Саманты.

– Не все мужчины такие, как Джереми Лидс, – убеждала ее Кортни. – Дэвид на голову его выше. Или ты все еще сохнешь по Джереми?

У Саманты глаза округлились от удивления.

– Я? По Джереми? Бога ради, спустись на землю.

– Тогда, значит, из-за него у тебя выработался рефлекс неприятия...

– В рефлексах я разбираюсь, – оборвала подругу Саманта. – Все-таки я профессионал. Нет у меня никаких рефлексов. Джереми просто «ходок». Он падок до своих молоденьких студенток, а брачные клятвы для него – пустые слова.

– О'кей, оставим его в прошлом, – согласилась Кортни. – Будем считать тот твой брак досадным недоразумением. А что же плохого ты отыскала в Дэвиде? Он слишком хорош внешне? Слишком удачлив в бизнесе? Это все недостатки, по-твоему? Слишком подходящий жених – ни тебе бывших жен, ни детишек на шее. А-а! Понимаю! Все это в сумме тебя коробит. Он – само совершенство, а ты такое не перевариваешь!

Возможно, Кортни и угадала. Они дружили со второго класса школы, еще в Лос-Анджелесе, где жили по соседству. Но их взгляды на мальчиков и на будущее замужество всегда разнились. Саманта была идеалисткой, мечтательницей, а Кортни считала себя практичной, трезвомыслящей особой.

Практичность, однако, не помогла ей создать свою семью, хотя три брака и три развода обеспечили Кортни безбедное существование. Саманта не завидовала подруге, не принимала ее советов, но противопоставить ее доводам что-либо существенное и разумное не могла.

Финал ее отношений с Дэвидом, хоть и давно предрешенный, и особенно точка, поставленная в конце сегодняшнего их разговора, оставили в душе Саманты неприятный осадок. Совсем некстати это совпало с последними событиями.

Прежде чем попьттаться снять нервное возбуждение, приняв теплую ванну, Саманта еще раз поглядела в окно. Озеро было пустынным, только ветер гнал по нему волну. Но ночное видение – парусник на волнах и черный силуэт мужчины на палубе – преследовало ее даже днем.

– Можешь мне объяснить, что у вас там произошло, черт побери?

Элеонор перехватила Саманту в гардеробе, где сотрудники оставляли свои мокрые зонтики и плащи.

– Значит, ты уже слышала...

– Весь город слышал. Это же был прямой эфир. Как могло случиться, что его звонок пропустили?

– Он обманул Mелани. Мы говорили о том, кто как проводил отпуск, а он наплел ей что-то про рай. Она думала, что он имеет в виду райские места.

– Это все записано. Я прослушала пленку раз двадцать. – Лицо Элеонор было каменным, как у изваяния. – Мне нужен от тебя четкий ответ – чего добивается этот парень и знаешь ли ты, кто он такой?

– Ни о том, ни о другом я понятия не имею.

– Ты от меня ничего не скрываешь? Такое возможно? – Элеонор сверлила Саманту взглядом.– Нет ли тут связи с твоим приключением в Мексике?

– Не думаю, – пожала плечами Саманта.

– А как насчет твоего бывшего муженька? Я помню его по Хьюстону.

– Вряд ли Джереми унизится до подобных глупостей.

– Но он все еще обитает где-то здесь, поблизости. Преподает в Тулейне, не так ли?

– Не забивай себе этим голову, Элеонор! Джереми снова женился... а то, что было между нами, давно быльем поросло.

– Однако кто-то ведь звонил в студию. Не бесплотный же дух, а живой человек. Я хочу знать, кто? Если бы мы могли отслеживать звонки... Но – увы! Сколько раз я это предлагала, но Джордж с таким скрипом идет на лишние траты...

Саманта позволила себе высказать циничное предположение:

– Может быть, нам повезет, и Джон позвонит снова.

– Не глупи! – прикрикнула на нее Элеонор. – У нас с тобой будет серьезный разговор.

Она чуть ли не втолкнула Саманту в помещение буфета, где сотрудники обслуживали самих себя, пользуясь общественной кофеваркой, холодильником и микроволновкой. Эти современные предметы, втиснутые сюда наравне с пластиковыми столами и стульями, никак не гармонировали с дубовой обшивкой стен и резными пилястрами, сохранявшими изысканный аромат прошлого. Высокое французское окно, словно картина в роскошной раме, открывало вид на пальмовую аллею и далекую серую полоску Миссисипи на горизонте. Окно выходило на маленький балкон, которым было опасно пользоваться, о чем предупреждала деревянная табличка с соответствующей надписью, прикрепленная проволокой к бронзовой дверной ручке.

У Элеонор в буфете была своя персональная кружка с девизом: «Все слышу, но не всему верю». Изречение вполне соответствовало характеру Элеонор. Она подходила к любой проблеме, как хорошо обученная сторожевая собака, недоверчиво обнюхивающая брошенную ей незнакомцем кость. Ну а уж если принималась ее грызть, то ни на что другое не отвлекалась.

Расположившись за столиком с чашками кофе, женщины выжидающе смотрели друг на друга. Элеонор обещала серьезный разговор, но не торопилась его начинать.

– Завтра в одиннадцать показываюсь хирургу, – сказала Саманта, нарушая затянувшуюся паузу. – Буду умолять его снять повязку. До смерти надоело таскать на ноге лишних пять фунтов.

– Понимаю и сочувствую, – небрежно бросила Элеонор и наконец перешла к делу: – Могу обрадовать тебя, что после звонка этого придурка радиостанцию осаждают звонками и посланиями по электронной почте. Джордж прогнозирует хороший урожай.