Юлия Шилова - Ищу наивного и щедрого, или Настоящие женщины не спят в одиночестве

– Ничего себе, дурацкая шутка. Моя невеста пьёт валерьянку.

– Видимо, кто-то любит шутить именно так. От такого письма ей нужно не только пить валерьянку. Ей нужно пачками глотать валидол и запивать его валокордином. Попробуй поискать шутника в своём окружении.

– Кто?

– Не знаю. Но я не имею к этому ни малейшего отношения.

Антон нервно сунул письмо в карман и посмотрел на часы.

– Считаешь, лучше поехать в полицию?

– Как знаешь.

– А ты уверена, что тебе это не повредит?

– Не уверена.

– Значит, чувствуешь свою вину?

– Нет, – не раздумывая, ответила я. – Просто я наслышана о нашей полиции, и один раз имела неосторожность познакомиться с ней лично. Признаюсь, от знакомства у меня остались малоприятные воспоминания, до сих пор бросает в дрожь. Наша доблестная полиция особо церемониться и разбираться не любит. Она может не грузить себя проблемами, а просто сделать из меня козла отпущения, тем более, когда посягают на честь такой влиятельной и обеспеченной семьи. Кто-то хочет меня подставить. И мне очень жаль, что ты, человек, который хорошо меня знает, утверждаешь, будто я способна на подобное. Мне действительно больно оттого, что даже ты поверил в эту чепуху. Ты действительно веришь в это?

– Брошенная и разгневанная женщина способна на всё!

– Можно сказать, что я брошенная… Но кто сказал, что я разгневанная? – мой голос был полон неподдельного вызова. – Я прекрасно себя чувствую. Не режу вены, не бросаюсь в окно, не устраиваю диких сцен с бабскими склоками и упрёками. Я в состоянии контролировать свои эмоции, чего и тебе желаю. А также желаю тебе счастья в твоём нелёгком супружестве. И прекрати, наконец, утверждать, что это я.

– А как я могу не утверждать, если хорошо знаю твой почерк? – ещё больше вскипел Антон.

– Это хорошо подделанный почерк. Кто-то даже знает мой индекс.

– Ты уже в сотый раз говоришь «кто-то»… Я хочу знать: кто?

– Я бы тоже хотела это знать. Мне самой интересно. Этот кто-то очень хорошо меня знает: адрес, индекс, инициалы. А почерк… Он реальный профессионал по подделыванию почерков. Антон, проваливай отсюда! Тебя там, наверное, невеста заждалась.

– Я-то провалю, но хочу предупредить: если ты ещё раз позвонишь моей невесте или пришлёшь ей письмо, написанное в том же духе, это будет твоё последнее письмо и твой последний звонок. Я не буду предупреждать дважды. В следующий раз просто отправлю тебя на нары.

Антон произнёс свой монолог таким голосом, что я ощутила, как на моей спине выступил холодный пот, а перед глазами всё поплыло. Прислонившись к стене, я попыталась удержаться на ногах и посмотрела вслед уходящему Антону. Как только за ним закрылась дверь, я бросилась к телефону и почему-то набрала Таню. Наверное, потому что в последнее время мы были с ней достаточно близки и понимали друг друга с полуслова.

– Таня, ты ещё на работе?

– Пока да.

– Знаешь, со мной такое произошло…

Рассказав Таньке о приходе своего бывшего возлюбленного и о малоприятном разговоре, который состоялся между нами, я тяжело задышала и выронила трубку из рук.

– Дина, что там с тобой происходит?

Быстро подняв трубку, я попыталась наладить сбившееся дыхание.

– Это просто нервы, – испуганно заговорила я. – Понимаешь, самое страшное, что письмо написано моим почерком. На конверте мой адрес, даже указан индекс моего отделения связи. Все буквы написаны так, как пишу их я. Ты можешь себе представить?

– Но ведь ты не писала…

– Нет, конечно.

– Тогда не бери в голову.

– Что значит, не бери в голову? – я запаниковала. – А если он отдаст меня на растерзание полиции? Они там особо разбираться не будут, что к чему.

– Извини, но им придётся разобраться. Что значит, не будут? Думаешь, оговорить можно любого? Тогда бы уже нас всех пересажали.

– Танечка, там такие бабки замешаны… Ты не представляешь. Поверь, с таким баблом можно оговорить любого.

– Дина, а может, он сам письмо написал и всё это придумал?

– Зачем?

– Ну, не знаю. Чтобы тебе навредить, например. Кто знает, что он задумал и какие у него намерения. Мы же не можем залезть в его голову.

– Навредить мне?

– Ну, да.

– За что? Я же ничего плохого ему не делала. После того, как он мне сказал, что между нами всё кончено, я даже ни разу его не побеспокоила.

– Не знаю, что у него на уме. Если не он, то, кто тогда хочет тебя подставить?

– Вот и я про то же. Кому-то я перешла дорогу. Но ведь у меня, по большому счёту, недругов нет, тем более, таких изощрённых.

– Да… Вообще, бред какой-то.

– Действительно бред. У меня голова разламывается на куски, я не могу найти произошедшему хоть какое-то объяснение.

– Тогда мой тебе совет: прекрати мучить себя и свою голову. Выкинь всё из головы и направь свои мысли на позитив. Ты ничего не делала, значит, тебе ничего не грозит. Не думай об этом, а ещё лучше – забудь. Пошёл этот идиот вместе со своей невестой куда подальше.

– Его невеста – дочь президента крупной компании, с которой он сотрудничает. Не зря говорят, деньги к деньгам, – зачем-то пожаловалась я Таньке.

– Понятное дело. Деньги на любовь променял. Вот пусть и сидит на своих деньгах со своей золотой курицей и не мешает тебе жить.

Этой ночью я очень долго лежала с открытыми глазами. Я была слишком потрясена, чтобы уснуть. Покручивала в голове детали сегодняшнего вечера, вспоминала каждое слово, произнесённое Антоном, его выражение лица и текст, который был написал в злосчастном письме. И всё же, несмотря на сумбурные мысли, я закрыла глаза и стала медленно погружаться в тёмный, мягкий и обволакивающий сон.

Утром я встала с ужасно тяжёлой головой, словно прошлым вечером перебрала с алкоголем и дала капитального лишку. Выпив таблетку от головной боли, я поехала на работу. Как только расположилась в приёмной, к себе в кабинет зашёл шеф и позвал меня. Сегодня он тоже выглядел не лучшим образом, а синие круги под глазами подтверждали, что он провёл бессонную ночь. Шеф сел в своё кресло, достал свою незаменимую трубку и смачно закурил, не забывая разглядывать меня заинтересованным взглядом.

– Олег Глебович, что-то случилось? – спросила я обеспокоенно.

– Да так, обычные житейские неурядицы.

– Может, вам лучше было остаться дома и хорошенько выспаться?

– Некогда спать. Слишком много работы.

– Вы не очень свежо выглядите.

– Я сам чувствую, что сдал в последнее время.

– Олег Глебович, нужно себя беречь, – как можно заботливее произнесла я.

Я знала, что шефу всегда нравилась моя забота. По крайней мере, он считал её искренней.

– Диночка, свари лучше мне крепкий кофе, чтобы меня на сон не тянуло.

– Конечно, сейчас же пойду сварю. Такой, как вы любите.