Рин Скай - Я беременна, господин босс!

– Твое решение, Та-ня? Разворачивать судно? – смотрит на меня пристально, не мигая.

А я прекрасно понимаю, что он дает мне выбор, которого по сути у меня нет: уйду и больше никогда не встречу этого мужчину. Потому что такой шанс выпадает один на миллион. Потому что бедная простушка Та-ня больше никогда в жизни не встретит на своем пути столь умопомрачительного мужчину, как Юнусов!

Да и не хочу я расставаться. Не хочу уходить. Второго такого шанса у меня не будет. Я не ношусь со своей девственностью как курица с яйцом, но и не хочу дарить ее первому встречному – недостойному. А есть ли еще хоть один мужчина на этом свете достойней, чем Эмир Юнусов? Вряд ли. Именно поэтому, бросив затравленный взгляд на Юнусова, и сглотнув горечь, я произношу чуть слышное:

– Я остаюсь.

– Вот и отлично! – Юнусов скидывает с себя напряженную позу, будто тоже ждал моего «правильного» ответа, откидывается на диване. – Надо отметить твое решение.

Тянется к запотевшей бутылочке игристого. Читаю этикетку и чуть не выпадаю в осадок: данное вино очень известной дорогой марки (автор осуждает любое употребление алкогольных напитков). Мне бы в своей скромной обычной жизни никогда бы не довелось попробовать подобное.

– За прекрасный вечер! – поднимает Эмир свой бокал.

Я ударяю своим бокалом о его и делаю маленький глоточек.

Звезды на небе становятся ярче. Встаю из-за стола, чтобы подойти к бортику, чтобы немного полюбоваться ими.

Эмир не оставляет меня, подается следом. Его близость опьяняет не хуже шампанского. Он неторопливо показывает мне созвездия. В открытом море они видны как на ладони. Сейчас я понимаю, что Юнусов выбрал идеальное место для свидания – тут нас никто не потревожит, и можно беспрепятственно любоваться ночным небом и морем.

– Ты дрожишь, Та-ня. Замерзла?

– Есть немного. – соглашаюсь я.

Юнусов смотрит на часы, что обхватывают его широкое бронзовое запястье, а у меня снова глаза вылезают из орбит: ведь они стоят дороже этой яхты.

– Уже поздно Та-ня. Мы можем спуститься в каюту, чтобы поспать.

– Я… я… – вспыхиваю и немного отхожу от него. Несмотря на то, что мысленно я уже отдалась Юнусову, сделать это в реале гораздо сложнее. – Я… вы не подумайте, я…

– Та-ня… – снова нежно заправляет выбившуюся прядь мне за ушко. – Я сказал, поспать. А не переспать. Разницу улавливаешь? – заламливает чернущую бровь.

– Д…да, конечно. Понимаю. – нервно сглатываю я.

– Я тебя пальцем не трону, если сама не захочешь.

И я верю – не тронет. Юнусов – мужчина своего слова. На ветер слова он не бросает, я это уже поняла.

– Пойдем? – протягивает мне свою ладонь.

Киваю. Вкладываю ледяные трепещущие пальцы в его теплую ладонь.

Он берет обе мои ладошки в свои горячие руки, начинает нежно разминать их. Я закатываю глаза, ведь это блаженство в чистом виде. Боже, ранее меня никто так не касался. Никто и никогда не ласкал меня так .

***

В каюте тепло. Отсутствие ветра тут же успокаивает меня. Тут хорошая шумоизоляция – так тихо, что не слышно шума волн. Каюта небольшая. Оглядываюсь и мой рот снова открывается от изумления. В который раз.

Тут все так помпезно: вокруг резное вычурное дерево, покрытое лаком – мореный дуб, или что-то в это роде, я плохо разбираюсь. На стенах картины и гобелены. Вообще, каюта напоминает собой спальню. Очень дорогую спальню в пятизвездочном отеле.

И кровать огромная, но всего одна. Значит спать нам предстоит на ней. Вдвоем. Сглатываю еще раз.

– Осмотрись. – мягко, насколько позволяет его баритон, советует Эмир.

И я, следуя его совету во все глаза разглядываю тумбы, комоды, полки. Тут даже книги есть! В основном бизнес-литература на английском и немецком языках.

– Вы читаете по-немецки? – провожу я пальчиком по кожаному переплету огроменного бизнес-фолианта.

Эмир пристально следит за гладящим движением моего пальца, и судорожно сглатывает. Кадык его при этом отчетливо дергается, а глаза расширяются еще сильнее.

– Я знаю несколько языков, Та-ня. Бизнес требует огромных познаний. В том числе и языков.

Смотрю на него уважительно. Верно говорят, что миллиарды с неба просто так не падают. Обычный человек работает по восемь-двенадцать часов, с выходными, а серьезные бизнесмены – двадцать четыре на семь. И будто в подтверждении моих мыслей у миллиардера в кармане оживает мобильный.

Юнусов резко выхватывает его, всматривается в дисплей.

– Отдыхай, Та-ня. – советует он мне, – у меня рабочий звонок.

Миллиардер, собранный и серьезный, вмиг из обаятельного джентльмена превратившийся в суровую акулу бизнеса, покидает каюту, а я невольно гляжу на настенные часы: полночь. Интересно, какие дела он может решать по ночам?

ТАНЯ

Оставшись наедине с собой и со своими дурными мыслями мне становится еще хуже.

Таня, что ты творишь? Одна, на чужой яхте, с чужим мужчиной! Паника накрывает меня с головой. И ведь не сбежишь никуда отсюда – он увез меня в открытое море, чтобы точно наверняка никуда от него не делась.

Если только вплавь… но плавать я не умею, и от берега мы довольно далеко. А может юркнуть сейчас под одеяло и притвориться спящей? Не будет же он меня будить для своих утех?

Нет, слишком по-детски, слишком наивно, Юнусов не поверит в этот детский сад. Ага, ждала-ждала его и уснула. Так не бывает. Только не с ним. Что же делать?! Что делать?

– Не спишь, Лебедь? – в каюту снова спускается бизнесмен. С собой он приносит морскую прохладу и свежий соленый ветер.

Мотаю головой. Сглатываю. Жду, что будет дальше.

– Приму душ. Надо освежиться за весь день. – а вот Юнусов ведет себя абсолютно естественно и самоуверенно.

Снова киваю. Я-то принимала душ до нашего морского свидания, поэтому сейчас не хочу этого делать при миллиардере.

Юнусов закрывается в небольшом санузле с матовыми непрозрачными стеклами.

Минут десять я слышу, как вода мощными потоками хлыщет из душа. А на ум приходит красивое бронзовое тело южного бизнесмена под тугими струями воды. К тому моменту, как поток воды стихает я распаляю себя настолько, что мне становится жарко и душно в этой каюте.

Юнусов выходит из душа, а я едва ли не роняю свою челюсть. Нет, он не голый. Его крепкие накаченные бедра обернуты белоснежным полотенцем, и эта белая полоса махровой ткани создает резкий контраст с его смуглой литой бронзовой кожей, покрытой капельками влаги.

Волосы Эмира Рустамовича тоже влажные, и пока он сушит их другим полотенцем, я не могу отвезти взгляд от его великолепного тела!

Я такой совершенной мужской фигуры даже в учебниках по живописи не видела! Огромная накаченная шея, которую опоясывает кулон на серебряной цепочке, а может и на золотой. Только золото белое. Кулон вычурный, похож одновременно на зуб тигра и военный горн. Плечи мощные, раскаченные. Одно предплечье забито тату. Орнамент, опоясывающий внушительный бицепс, вены бугрятся на руках, поросшие темным густым волосом. Ноги длинные, мощные икры так же забиты тату, в обрамлении густых волос. Крепкие стопы уверенно держат своего гордого хозяина.