Ульяна Романова - Я не дам тебе уйти

– Как дела? – откладывая розу в сторону, заинтересовалась Лиза.

– Прорвемся, – выдохнула я, отряхивая снег с волос, и объявила, ставя стаканчики на стойку. – Я кофе принесла.

– Спасибо, – обрадовалась Лиза, протягивая руку и цепляя свою порцию кофе. – Вкусный. За углом покупала?

– Да, я тут недалеко была на собеседовании, – вздохнула я.

– И как? Взяли? – глаза подруги горели живым любопытством.

– Взяли. Но я отказалась.

– Почему?

– Потому что еще не настолько отчаялась, чтобы соглашаться на роль любовницы босса, – отпивая большой глоток латте с карамелью, сообщила я.

– А босс симпатичный? – весело хмыкнула Лиза. – А что? Я девушка свободная…

– Ну если толстячки под метр пятьдесят с залысинами и масленым взглядом – эталон твоей личной красоты, то скину адресок, – улыбнулась я, наблюдая, как Лиза брезгливо морщит нос.

– Спасибо, не надо, – открестилась подруга, махнула рукой и чуть было не уронила на пол горшок с сидящим в нем кактусом.

– У, зараза! – возмутилась Лиза, обращаясь, собственно, к кактусу. – Этот товарищ уже пару лет живет в магазине. Его никто брать не хочет. Мы уже даже акцию организовали: «Купи кактус – получи второй в подарок», но его даже даром не берут. Может, его сглазили? – предположила Лиза и тут же выдала свежую идею. – А давай я его тебе на новоселье подарю?

– А давай, – согласилась я, неожиданно развеселившись.

– Регин, ты торопишься? – вдруг жалобно обратилась ко мне Лиза.

– Я совершенно свободна.

– Постой тут пятнадцать минут, а? У нас курьер зашивается, а тут заказ совсем рядом с магазином. Я быстренько цветы отвезу и вернусь. Погода плохая, покупателей нет, – взмолилась подруга. – Клим с Кариной не узнают, они за городом с детьми.

– Беги, – подмигнула я.

– Цены везде стоят, не запутаешься, – просияла Лиза и ускакала в подсобку – переодеваться.

Я же вздохнула, сняла пальто, повесила его на спинку стула и снова посмотрела на пресловутый кактус.

– Я быстро, – снова уведомила подруга, вжикая молнией на куртке.

Подхватила букет с витрины, быстро упаковала его в специальную бумагу, призванную защитить от ветра, и умчалась.

От нечего делать я просто уселась на стул, достала из кармана мобильный и снова сосредоточила все свое внимание на сайте с объявлениями по поиску работы.

Звякнул колокольчик, оповещая, что в помещение вошел покупатель, я машинально вскинулась и чуть было со стула не рухнула. Мобильный выпал из рук на столешницу, а я нахмурилась, встречаясь взглядом со знакомыми до боли ледяными глазами. На его русых волосах медленно таяли снежинки, очки запотели, но Иван стоял на месте неподвижной статуей, тоже обескураженный очередной встречей. У меня перед глазами все поплыло, лишь его силуэт оставался четким.

– Регина? – изумился Капацкий, прокашлялся, поправил очки на носу и выдал свою самую гадкую ухмылку.

В его арсенале их было полно.

– Ваня, – с той же интонацией, что и он, произнесла я, решив, что меня, как и бедняжку кактуса, сглазили.

Две встречи за два дня – слишком много для моей и так расшатанной нервной системы. Он что, следит за мной?

– Как жизнь? – делая шаг ко мне, холодно поинтересовался Иван.

– Радует, – оскалилась я, вставая на ноги и сильно сжимая ладонями край столешницы.

Капацкий прошелся по мне взглядом, вызывая дрожь во всем теле и стаю мурашек на позвоночнике, и сделал еще шаг.

– Опять «свисток» намазала? – вдруг выдал он, снова возвращая меня в прошлое.

Ваня не разделял мою любовь к алой помаде и каждый раз говорил именно эту фразу, после которой протягивал руку и большим пальцем стирал ее с моих губ, размазывая по всему лицу.

– Фу как грубо, – фыркнула я, испуганно отшатываясь.

Кажется, Капацкий сам был в шоке от своей реплики, потому что снова поправил очки и опустил голову. Но быстро взял себя в руки, спрятал ладони в карманы джинсов и сделал шаг вперед, стремительно сокращая между нами расстояние.

– Я вежливость сегодня дома оставил, – ухмыльнулся он.

– Ты за цветами пришел? – разозлилась я. – Вот и выбирай. То, в какой цвет я крашу губы, – не твое дело!

– Отвратительный сервис, – пожаловался он… кактусу!

– Ваня, тебе срочно нужен врач, – с притворным участием произнесла я, – ты разговариваешь с цветком! Себя нужно беречь, сейчас куча всяких программ, призванных остановить возрастные изменения мозга!

– Ррррегина, – прорычал Ваня.

– Что? – захлопала я глазами, – я по-человечески волнуюсь. Вчера ты не заметил яркую машину на дороге. Сегодня разговариваешь с неодушевленным предметом, а завтра забудешь свой адрес, заблудишься и замерзнешь.

– Даже не мечтай, – расплылся он в широкой улыбке, – я буду жить еще долго. А букетик мне все-таки собери. Самый красивый.

– Доставка или сам заберешь? – хмуро уточнила я.

– Сам, – довольно сообщил Ваня.

– Какие цветы предпочитает твоя вторая половинка? – уточнила я.

– Желтые подсолнухи. Декоративные такие, с крохотными бутонами, – хрипло ответил он, а у меня снова подкосились ноги.

Потому что желтые подсолнухи любила я! Именно декоративные, которые очень сложно было достать в нашем городе.

Я резко развернулась, прожигая Капацкого взглядом. И разозлилась.

– Подсолнухов нет, – сообщила сухо, сдерживая внутреннюю дрожь.

– Какая досада. Я же говорил, что сервис у вас хромает просто на обе ноги. Инвалид, а не сервис, – Ваня неодобрительно покачал головой и заозирался по сторонам.

– Отличный сервис, – вспыхнула я. – На вот лучше кактус купи, – посоветовала ему, хватая горшок и обходя витрину.

Встала напротив Капацкого, свободной рукой опираясь на стойку.

– Зачем он мне? – приподнял он бровь.

– Он станет для тебя отличным собеседником. Можешь ему пожаловаться на отсутствие подсолнухов в нашей полосе в это время года, он с удовольствием выслушает и поймет тебя. Но если вдруг начнет отвечать – срочно вызывай «неотложку»!

– Может, стоит попросить у тебя жалобную книгу?

– «Муму» подойдет? Или еще жалобнее? – уточнила я, склонив голову.

– Коза! – не выдержал Иван. – Давай сюда свой кактус.

– На! – я протянула ему горшок с несчастным растением и только что ногой не топнула от злости.

Ваня взял суккулент с таким видом, будто тот сейчас выберется из горшка и покусает его. Вздохнул, достал портмоне, отсчитал несколько крупных купюр, положил их на столешницу и повернулся ко мне.

– Что-то забыл? – уточнила я.

Капацкий сжал губы, заиграл желваками и процедил:

– Нет. Всего хорошего, Рррегина…

– И тебе не хворать, – от души пожелала я, наблюдая, как лицо моего собеседника стремительно бледнеет.

Он сжал в ладонях горшок так, что, казалось, тот сейчас рассыплется на мелкие осколки. Я отшатнулась, не в силах сделать вдох. Тело само отреагировало, подобно собаке Павлова. Низ живота налился тяжестью, а во рту пересохло. Я сжала ладони в кулаки, вжимаясь бедрами в столешницу.