Анна Фурсова - Счастье в мгновении

– Мы без Джексона не уйдем, – отмечает София, обнимая Джексона за шею.

Джексон убирает ее руки.

– Что ты себе позволяешь? – реагирует он сразу на ее прикосновения.

– Запомните один раз и навсегда – Джексон мой парень и я не позволю, чтобы вы им командовали.

– Питер тоже твой парень, раз ты с ним целуешься! – продолжает подбрасывать в огонь конфликт, между Питером и Джексоном, дрова София.

Они с Питером – два сапога пара. Льстивые, не имеют чувства стыда и не знают понятия «выбор человека».

– Я уже объяснила, как все было на самом деле! – заявляю я.

Мы с Софией начинаем говорить на повышенных тонах, располагаясь на двух концах дивана. Джексон и Питер смотрят и стараются теперь успокоить нас.

– Мы всеми уйдем и оставим Милану отдыхать и поправляться, – вставляет Джексон в наш разговор с Софией. На его лице смешались эмоции грусти и гнева. Но я не понимаю, почему он тоже захотел уйти от меня?

– Джексон, подожди… – стараюсь я его остановить, когда они втроем направляются к двери.

– Видишь, я же говорила, что Джексону ты не так нужна как я, он уходит со мной, – говорит София, при этом молча крича от восторга.

Я в удивлении, что Джексон так и словом не обмолвился, пока я грызлась с Софией.

«Неужели София успела его уговорить и заставить, чтобы Джексон поверить в информацию, что у меня роман с Питером», – крутятся в моей голове мысли.

– Ты ошибаешься, София! – наконец-то грубо вставляет Джексон. – Она мне нужна всегда, но сейчас мне хочется побыть одному.

Джексон слегка приобнимает меня, отпускает и, закрывая дверь за собой, покидает мой дом.

Я смотрю в окно и вижу, как Джексон сворачивает от Софии и Питера в другую сторону, руками теребя свои темные волосы, делая их взъерошенными.

Вот и все. Джексон ушел. Мы договорились всегда разговаривать друг с другом обо всем, чтобы ни случилось, быть откровенными в испытываемых нами чувствах. Но он ушел. Не могу поверить, что Питер испортил повторно наши с Джексоном выходные. Мы были так счастливы, но что теперь? Я целовалась с Питером и это ужасно. Я подвела Джексона. Чувствую, как слезы начинают стекать по моим глазам…

«Нет, я не должна плакать, я ни в чем не виновата. Я справлюсь. Это жизнь. Просто такой день. Как же сложно быть в отношениях…»

Звоню Ритчелл, ведь только ей можно выговориться и поделиться своими эмоциями. Ритчелл – это тот человек, который поддержит меня в трудную минуту жизни всегда, чтобы ни было.

– Милана, привет! Как дела? – берет трубку Ритчелл, веселая и счастливая по голосу.

– Привет, не так, как хотелось бы, – хнычу я в трубку. – Мы можем встретиться и поговорить?

– Что-то случилось? Милана, что с голосом? Ты плакала?

После слов «ты плакала», я начинаю, как назло, плакать, и за счет этого мой нос перестает дышать, и я шмыгаю им в трубку телефона.

– Милана, почему ты плачешь? Так! Через час встречаемся у меня дома, приходи с ночевкой, бери с собой необходимые вещи. Я жду тебя, не плач, пожалуйста. Расскажешь все, и тебе станет легче, я помогу тебе, чем смогу! Бегом ко мне!

– Правда? Я не помешаю тебе? – еле сдерживая слез, говорю я.

– Милана, ты мне никогда не помешаешь! Да, жду тебя.

Я звоню маме и сообщаю, что буду ночевать у Ритчелл. Вытирая слезы с глаз, я ускоренно собираю необходимые вещи и отправляюсь с ночевкой к подруге.

Я захожу к Ритчелл и первое, что я делаю – крепко ее обнимаю. Это то, что мне сейчас нужно больше всего на свете.

– Подруга, привет! Я рада, что ты пришла, чувствуй себя как дома! Сейчас все мне расскажешь, и мы разрешим твои сложности, – отвечает Ритчелл и закрывает за мной дверь.

– Привет, спасибо, что пригласила!

– Так, проходи в гостиную, а я сейчас налью воды и включу электрический чайник, чтобы мы попили чай, и ты успокоилась. Располагайся удобнее, я скоро буду.

Сев на край высокого дивана, накрытого белым пушистым покрывалом, я бросила взор на гостиную комнату лавандового оттенка, которая была огромных размеров и создавала атмосферу уюта и тепла. Невозможно отвести взгляда от картин, висящих на стене, которые представлены образами одежды эпохи 17-18 веков; от великолепных фарфоровых ваз, покрытыми живописными узорами с искусственными цветами – орхидеями, которые выглядели, как будто живые. Такое ощущение, что я нахожусь в музее.

– Ритчелл, находиться в твоем доме – то же самое, что сходить в музей, – смеясь, говорю я подруге. Дом Ритчелл огромен, с широкими, высокими стенами, искусно подобранным дизайном мебели. Я всегда люблю ходить к Ритчелл, так как ее дом – произведение искусства.

– Знаешь, когда мои родители делали ремонт, мне тоже сначала так казалось, что я нахожусь не в квартире, а в учреждении культуры, но потом привыкла к данному интерьеру и считаю его маленьким произведением искусства, – отвечает Ритчелл и подает поднос с двумя кружками зеленого чая с чабрецом. – Я вся во внимании и готова выслушать Милану, у которой, то и дело, происходят приключения каждый день.

– Ритчелл, а твои родители не будут против моего присутствия у тебя дома?

– Мои родители возвратятся домой завтра, они уехали на благотворительный форум. Они в восторге от вашего выступления с Джексоном. Сообщили мне, что мои друзья талантливые, и что без вас показ бы не состоялся, поэтому мы еще раз искренне благодарим тебя и Джексона за оказанную помощь. Даже если они вернутся раньше времени, они будут только рады видеть тебя здесь!

– Тот день был потрясающим, спасибо тебе еще раз за возможность побыть на день моделью!

– Подруга, я жду твоих рассказов, мне весьма любопытно узнать, что произошло, – проявляя интерес, молвит Ритчелл, садясь рядом и пристально смотря на меня, ожидая рассказа.

Я, не зная с чего начать свою речь, решаю изначально открыться Ритчелл о том, что мы с Джексоном теперь вместе, не как друзья. Набираюсь мужества, сообщаю:

– Ритчелл, прости, что не открылась тебе сразу… Но мы… – тяну я, – с Джексоном встречаемся.

– Ты и Джексон? Встречаетесь? Лучшие друзья начали встречаться? – с удивлением в глазах кричит Ритчелл, чуть ли не поперхнувшись.

– Да, именно с ним, со своим лучшим другом, – восторженно заявляю я и где-то глубоко внутри души ощущаю, что загорелся огонек, согревая все мое тело. Так происходит каждый раз, когда я думаю и говорю о Джексоне.

– Не может быть… – кладет ладони на щеки Ритчелл, – а я всегда знала, что между вами больше, чем дружба. Но что заставило понять тебя, что ты именно сейчас испытываешь к нему чувства любви, а не год назад, например? Ведь если я не ошибаюсь вашей дружбе почти 18 лет.

– Как бы тебе смешно не показалось, но причиной этому является Питер. Он словно порвал нашу с Джексоном дружбу, и в результате чего, мы стали воспринимать друг друга совершено по-другому. Он дал мне понять, что я люблю Джексона и, возможно, всегда любила.