Виктория Цветаева - Вернись ко мне

Я слушала и не перебивала, а я ещё думала мне непросто, вот у кого полный армагеддон. Оксана очень сильная, и я уверена выдержит. Теперь я всё знаю и буду поддерживать, как смогу.

– Я тебе самое главное не рассказала, этот парень, которому он голову проломил ещё компенсацию потребовал за умышленное нанесение вреда его здоровью. Слава Богу, адвокат договорился с ним на подъемную для меня сумму. Помнишь, сбережения у нас были на чёрный день, вот и отдала я всё до копейки, ещё и добавляла, кредит на это взяла, вот теперь с каждой зарплаты рассчитываюсь….

Слов у меня не было, а что тут скажешь. Жизнь штука непредсказуемая и не знаешь, где тебя ждёт беда, правильно говорят «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Я улыбнулась, прогоняя грустные воспоминания.

– Давай сюда вкусняшки, огромное спасибо тебе и вот возьми, – протянула я ей банкноту, явно превышающую стоимость пирожных в разы. – И не смей возвращать остаток, Стёпке от меня гостиниц купишь.

Она на удивление молча согласилась, грустно улыбнувшись. Я проглотила корзинки в один присест и только успела доживать, как над нашими головами раздался грозный голос нашей «королевы».

– И что сидим? Обед закончился, вам особое приглашение нужно?

Мы сразу отреагировали, одновременно подняли свои головы вверх и тут же наткнулись на ехидный взгляд Марины, которая, как грозная туча, нависла над нами.

– Немедленно пошли работать, обед уже десять минут, как закончился. Читатели сами себя будут обслуживать что ли или мне к заведующей сходить? – с угрозой в голосе трещала она.

Мы удивились, что она ещё этого не сделала и не сходила с жалобами. Обычно она даже к нам не подходит, а сразу бежит по любому поводу к Галине Михайловне лично.

– Ты сходишь, не сомневаюсь! – не осталась в долгу Оксана. – И приврёшь ещё с три короба!

В библиотеке был полностью женский коллектив, такое как обычно говорят «змеиное гнездо». Оксана была боевая девчонка и никому никогда спуску не давала, даже Марине. Язвила в ответ, да так, что отбивала всякую охоту с ней вообще связываться. Марину особенно она брила во все места, ставила её на место с особой регулярностью, потому что она всегда лезла не в своё дело. Подслушивала, следила за нами и доносила потом начальству.

Я не могла так, как Оксана шуметь и отвечать грубостью на грубость, поэтому молча встала и поплелась работать. Энергии не было, быстрее бы конец рабочего дня. История Оксаны потрясла меня до глубины души, и я до самого вечера забыла о том, что случилось утром и днём. Но я даже представить себе не могла, что меня ждёт в ближайшем будущем, а о том к лучшему или к худшему произошли эти события, рассудит время….

Мы работали с восьми до восьми в две смены, естественно до позднего вечера желающих оставаться не было, у всех дом, семья, дети , личная жизнь и их вполне можно было понять. Решалось в своё время это легко и просто – по очереди, что стало самым верным и справедливым решением. Студенты посещали все время и очники, и заочники, и вечерники, ведь библиотека – это самое главное незаменимое место, куда приходят пополнять свои знания. Рядом с абонементом был и читальный зал, где можно было взять под читательский билет ту или иную книгу и посидеть с ней поработать, а если надо сделать ксерокопии нужных страниц, естественно, за деньги.

Часто не по графику я брала вторые смены, в какой-то мере они были моим спасением от одиночества. В свои двадцать шесть у меня не было семьи и детей, а в пустой комнате общежития меня не кто не ждал особо, даже тараканы иногда забегавшие от соседей и сверху и убегавшие сразу при моём появлении…Я чувствуя себя одинокой и никому не нужной старой девой.

Несмотря на то, что я печалилась по поводу своего одиночества, я его любила, и меня оно вовсе не тяготило, я свыклась с ней, я научилась ей наслаждаться. Как же я обожала и впитывала в себя безмолвие библиотеки. Этот момент мой самый любимый…, когда последние сотрудники покидали свои рабочие места, вокруг смолкали посторонние звуки, я оставалась одна и… наступала благодатная тишина. Она не давила, не напрягала, а наоборот ласкала слух своим умиротворением, наполняя душу только ей присущей теплом и своеобразной красотой… Тишина тоже звучит, и её надо уметь слушать, а главное уметь наслаждаться этой благодатью… Я смаковала её и чувствовала себя счастливой в эти моменты. Тишина работы и тишина комнаты в общаге были несоразмерны для меня. В то время, как тишина дома давила и напрягла, тишина здесь дарила покой и свободу. Я жила своей работой, потому что любила её и занималась делом, которое было мне по душе и другой мне не надо! Платили, конечно, мало, но я была не притязательна в своих запросах и желаниях. Всё, чего я хотела в жизни, чтобы мама была здорова, а в остальном много без чего можно обойтись, и я вполне успешно с этим справлялась.

В этом почти беззвучном царстве я могла полностью отдаться своим мыслям, не отвлекаясь от рутины. И сегодня меня переполняли новые, незнакомые мне раньше чувства. В моей внешности как я считала, не было ничего необычного или особенного, но я всегда привлекала внимание противоположного пола, которые, как реки, стекались ко мне, хотя я никогда не проявляла в этом инициативу, а наоборот, сторонилась и избегала. Нет, я не набивала себе цену и не была недотрогой, но считаю, что лучше быть одной чем с тем, с кем не хочу или с кем мне некомфортно, а ради только секса, тем более не собираюсь. Считаю, это неприемлемым лично для себя. Мне необходимо чувство или сильная симпатия к мужчине, с которым я буду вступать отношения. Но тот парень в столовой вызывал во мне такие эмоции, что я была готова с ним уединиться прям сразу. И что на меня тогда нашло, сама себя не узнаю? Судя по тем чувствам, которые он у меня вызвал, я бы не сопротивлялась и пошла с ним, куда бы он меня не повёл… Наваждение какое-то!

У меня были светло-русые волосы, так и не потемневшие с годами, почти натуральная блондинка. Мне всегда говорили окружающие, что «я прекрасна», сравнивая моё лицо с кукольным: идеально ровная белая кожа, огромные зелёные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, которые я даже никогда не красила и слегка пухлые нежно-розовые чувственные губы. «Высокая, стройная и изящная», произносили они, с какой-то немного то ли завистью, то ли восхищением. Я же только пожимала плечами в ответ, совсем не разделяя их мнение, считая себя слишком высокой, слишком несуразной и худой. Чтобы я не ела и в каких количествах, поправляться мне вряд ли когда-нибудь удастся, такая конституция. Но главной своей бедой я считала пышную грудь, которая на фоне моей чрезмерной худобы сильно выделялась, сразу привлекая ко мне липкие взгляды самых мерзких представителей сильного пола, которые сразу на ней залипали, выбешивая меня этим до предела. Меня это не только оскорбляло, но и унижало, как будто я не человек вовсе, а какая-то легкодоступная секс-бомба. Хотелось сразу им дать по роже или треснуть сумкой по башке. Лицо мои находится выше, придурки, хотелось кричать мне во всё горло, пока они хищно облизывались на мои сиськи. Но, конечно, я так не говорила, а старалась просто побыстрее избавиться от их общества и желательно навсегда. Хотя от Данила никак не удаётся избавится, не угомонится он никак…