Елена Чепуштанова - Отпуск в октябре

Прошло, наверное, больше двух часов после того, как мне принесли еду.Дверь открылась и снова вошла та женщина. Молча одними жестами попросила меня надеть их халат, а на голову повязала мне принесенный ею платок, так, что остались видны только глаза. Одежда была темной и почти не заметной в темноте. Посмотрела мне в глаза и приложила палец к губам. Такой жест может означать только одно – не шуми. Взяла меня за руку и повела к двери. Я вырвала руку, добежала до кресла, схватила свою сумку, спрятала ее под халат и поспешила за женщиной. Моя интуиция подсказывала, что спрашивать что либо в данной ситуации бесполезно. Я долго шла за ней по каким-то коридорам, стараясь почти не шуметь. Периодически нам кто-то встречался, но мы проходили мимо низко опустив голову, и никто не обращал внимания. Затем мы двумя тенями прошли сквозь двор, а затем оказались за воротами.Она отвела меня немного в сторону от выхода, жестом показала, чтобы я стояла тут, а сама скрылась в темноте.

Я огляделась по сторонам. Хоть было и темно, но … каких либо строений в округе не было… Во все стороны, насколько хватало глаз, простиралась пустыня: "Тааааак… и что дальше...."

В темноте меня кто-то резко схватил за руку и одновременно зажал рот ладонью. Незнакомец очень медленно оторвал ладонь от моего рта и поднес указательный палец к губам. Махнул рукой, приглашая следовать за ним… А что еще оставалось?…

Холодно и темно. Такое представление сложилось у меня от ночного путешествия по пустыне. Когда писатели поэтично описывают пустыню , они обязательно упоминают красивое звездное бескрайнее небо. Я в небо не смотрела, я пыталась не отстать от провожатого. Шел он довольно быстро и уверенно. Как ему удавалось ориентироваться в этой темноте, мне было совершенно не понятно. Ноги утопали в песке. Песок забивался в шлепанцы, неприятно царапая ступни. Мы шли куда-то уже около часа. Так, во всяком случае, мне казалось. Сначала я радовалась, в надежде, что спаслась. Потом мысленно материла подругу и себя, за то что согласилась на эту авантюру с поездкой. Потом… потом у меня просто закончились силы, чтобы думать… Провожатый шел молча, совершенно не сбавляя темп, и я из последних сил старалась не отставать, т.к. выбраться отсюда самой не оставалось никаких шансов. Пусть доставит меня хотя бы до города, а там я соображу как себя спасти. Лучше бы, конечно, сразу на самолет и домой, в Россию. Гори он пропадом этот отпуск. Но где-то глубоко в душе я чувствовала, что зря тешу себя надеждами. Провожатый неожиданно резко остановился. Я не успела затормозить и по инерции врезалась ему в спину. Он посмотрел на меня, а потом вытянул руку, как будто показывая куда идти. Мягко подтолкнул меня в этом направлении. "Нет! Не бросайте меня, пожалуйста! Доведите меня до города! Я заплачу! У меня есть деньги!" Но спутник исчез в темноте, как будто его и не было. По щекам потекли слезы. Как же было себя жалко. Хотелось рыдать, рычать, кричать во весь голос от обиды и злости. "Как бы совсем тут не остаться! Куда он показывал?". Злость придала силы и я пошла в направлении, указанном провожатым. "Надеюсь, я правильно иду, надеюсь я не перепутала, надеюсь там обязательно что-то или кто-то меня ждет…

Он лениво приподнял бейсболку за козырек. Осмотрелся, обдумывая как поступить… Лениво поднялся с лежака, подхватил пустой стакан и медленно пошел с пляжа.

Сел в стоявшую неподалеку от отеля машину, повернул ключ. Включил кондиционер, чтобы хоть немного остынуть после пляжного солнца. Мотор урчал почти не слышно. Медленно поехал вдоль улицы, поглядывая в зеркало заднего вида. Достал телефон. Повертел в руке и положил на соседнее сиденье. "Сначала переоденусь и поменяю "лошадку", – решил он. Он уже догадывался куда везут девушку, но уверен пока не был.

Квартира, которую ему арендовал его фирма, была совершенно обычной. Все только самое необходимое. Она практически не отличалась от других таких же – удобная, неприметная в обычном районе для среднего класса. Фирма не жадничала, но и не разбрасывалась деньгами.

Принял душ. Постоял немного под прохладными струями воды, смывая усталость и лень в теле. Выключил воду и, почти не вытирая тело, обернул полотенце вокруг бедер. Мокрыми ногами прошлепал на кухню. Сварил кофе, сварганил бутерброды из того, что завалялось в холодильнике, включил бук. Проверил почту, почитал новости в интернете. Взял телефон, покрутил в руке… набрал номер. "Твой знакомый все еще на вилле шейха Мансура Бин Рашида? Сегодня ночью мне нужно, чтобы он вывел с нее человека. Фото отправил. Я скину место, где я буду ждать. Оплата после выполнения работы".

Заглянул в шкаф. Достал одну из своих футболок, джинсы, ремень и куртку. Кинул все это сумку. Переоделся сам. Футболка обтягивала торс и выгодно подчеркивала все достоинства тренированного без единой жиринки тела. Джинсы сидели как влитые. Потертая, видавшая виды куртка с огромным количеством карманов, в которых можно было спрятать все что угодно, была накинута поверх футболки. Довольно высокий рост и аристократическая внешность совершенно не лишали его движения грациозности. Темные волнистые волосы средней длины были еще немного влажными. Большие карие глаза с немым вопросом смотрели на него в зеркале. Надвинул бейсболку пониже, схватил сумку и вышел из квартиры.

Он предпочел машине мотоцикл. Да – не так комфортно, как в машине, но зато он более маневренный. В этом случае решил, что скорость и маневренность будут важны.

Клубы песка из под колес поднимались вверх, оседая где далеко позади него. Он несся по барханам как по снежным сугробам с ледяными шапками, то взлетая на самую верхушку, то падая вниз, как с трамплина. Виртуозно владея мотоциклом почти не сбавлял скорость. Шлем надежно защищал от бьющего в лицо ветра и солнца.

К назначенному месту он подъезжал уже в полной темноте. Заброшенная деревня посреди пустыни производила мрачное впечатление. Полуразрушенные дома, наполовину занесенные песком, стояли в самом центре пустыни. Абсолютно никакой растительности на мили вокруг. Может когда – то здесь была вода, иначе совершенно непонятно как здесь могли жить люди. Он проехал вдоль разрушенных строений. В одном из них, наименее заполненном изнутри песком пристроил свою Yamahu. Сам устроился рядом с оконным проемом, когда-то бывшим окном, чтобы наблюдать за горизонтом и стал ждать. В ожидании ему не было равных. Когда-то в армии ему приходилось ждать лежа по пояс в болоте или жидкой вонючей холодной грязи, под проливным дождем или колючим снегом… До нескольких часов ожидания находясь почти все время в одной позе… Он привык и это уже не доставляло ему особого труда, как когда-то в первый год службы. Сейчас ожидание напоминало нечто среднее между ожиданием девушки на свидание и простого привала на отдых и на сон.