Соня Майзенгер - Клетка

Лишние проблемы мне сейчас ни к чему. Я зашел в ванную комнату, свет уже здесь горел и наводило мысль на то, что Беатрис встала раньше, чем я отдал приказ подчиненному. Из нижнего ящика под раковиной вытащил небольших размеров аптечку. Перед заселением Беатрис пришлось пересмотреть и эту часть комнаты, чтобы внутри не оказалось острых и режущих предметов, того, чем она могла бы воспользоваться для побега или обезвреживания. Вытащив необходимое для обработки открытой раны, я поспешил обратно.

– Снова вколете мне то, что ночью? Куда на этот раз?

Для меня было похвальным то, что несмотря на поселившуюся опаску, Беатрис находила в глубине себя последние силы для достойного и даже колкого ответа. Ее голос дрожал, что не позволило сказать едкий комментарий более стойко, чем ей самой этого хотелось.

– Если будешь препятствовать мне – да, ты получишь еще одну порцию транквилизатора.

– От такого, как вы, большего ожидать и не следует.

Она испытующе наблюдала за мной, вероятно, в ожидании нового насмешливого высказывания, но на игры времени не оставалось. Я смочил вату в растворе и приблизил к разбитой губе, кровь на которой уже прекращала течь. Беатрис зашипела от боли и зажмурила глаза, вцепилась пальцами в одежду, другой рукой пробовала меня остановить, хлопнув по моему запястью, но своей руки я не убрал. Плотнее прижимал дезинфицирующее средство для полного убеждения того, что заражение не появится.

«Удар Энрико сыграл мне только на руку, не придется накладывать грим», – от такой идеи я ухмыльнулся и убрал вату от ее губы. Крови более не обнаружилось, но глаз стал алого цвета и веко припухло. Зрелище выглядело слишком жалким.

– В ванной комнате на столешнице открыта аптечка, если вдруг и дальше что-то побеспокоит.

На шаг зайдя обратно в ванную, я выбросил использованную вату и уже потянулся за ключами, как Беатрис подала безжизненный голос:

– Для чего я вам?

Мой взгляд задержался на ее карих глазах, так внимательно ищущих во мне ответ на поставленный вопрос. Беатрис обхватила свои ноги сильнее и положила подбородок на колени. Словно передо мной вчера и сегодня две разные девушки, или алкоголь был тому виной, что она вела себя так раскрепощено со мной? Ее загнали в клетку, выхода откуда нет, и мне представился настолько шикарный вид – истинная Беатрис Коста без маски.

– Как только я отсюда выберусь, все узнают, чем же на самом деле занимается столь обожаемый Алессио Хартманн.

Я громко рассмеялся с ее предположения о скорой свободе, уже и забыв о предыдущем вопросе. До этого уничтожающая улыбка вмиг сползла с лица девушки, как и минутная смелость стремительно покинула ее сознание. Она приоткрыла в испуге рот и зажала ладошкой, пока я с насмешкой наблюдал за ее эмоциями.

– Скажешь потом, в каком журнале мне искать свою персону.

На полу все также валялся канделябр. Мозги у нее работали как надо даже после большой дозы сильных препаратов. Прихватив подсвечник с собой и отперев дверь, ключи оказались в замке с противоположной стороны. Я остановился на пороге комнаты на мгновение и через плечо бросил:

– На кресле напротив твоя новая одежда. Если тебе, конечно, хочется оставаться в грязном и разорванном, можешь не принимать ее. Будешь хорошо себя вести – позже принесу тебе еду.

Беатрис что-то злобно прошипела в мой адрес, но я уже не слушал ее. После столь сильного потрясения она не станет предпринимать попытки бегства, по крайне мере в первые дни.

Алессио

Маркус недовольно смотрел на меня, пока я спускался по лестнице обратно на первый этаж. Позолоченный предмет интерьера из спальни теперь покоился на столе. Кофе успел остыть и стал противным на вкус. Отправив его в раковину, я принялся заваривать новый, умалчивая, что произошло в гостевой комнате, при этом ощущая воцарившуюся напряженную атмосферу на кухне. Маркус внимательно и с осторожностью следил за моими движениями, но ничего полезного для себя, видимо, не нашел.

Машинка для кофе издала сигнал начала работы, по помещению растворился аромат свежего напитка. Облокотившись спиной о кухонную столешницу, глазами нашел Энрико: он мерил шагами территорию перед домом, опустив голову вниз и заведя руки за спину. Я уже знал наперед, что он собирался мне сказать в качестве своей защиты, что после третьего слова он начнет повышать голос, считая, что так лучше и быстрее сможет донести информацию, теряясь в этот момент и не понимая, что разговаривает с боссом, а не с другом на улице.

– Что ты опять задумал, Алессио? – Маркус неожиданно появился перед моим лицом.

– Беатрис попробовала сбежать, как только увидела открытую дверь, использовав канделябр для нападения, за что получила хлесткую пощечину от Энрико. Теперь у нее разбита и опухла губа, вероятно, ей будет в ближайшие два дня больно есть и разговаривать, припухшая багряная щека и залитый кровью глаз. И заметь, все это сделал не я.

– Если бы я оказался полностью на твоей стороне, то ты бы сейчас добавил «пока что».

– Я не настолько жестокий, чтобы бить женщин.

– Твой предел – это похищение? – саркастично задался вопросом друг.

– Мне надоело слушать твои упреки. Если тебе изначально не пришелся по вкусу мой план, почему же не отказался? Я не заставлял тебя и не умолял. Ты мог бы сейчас находиться в своем офисе и разбираться с очередной кипой бумаг и даже не подозревать, что происходит в этом доме.

– Чтобы ты не натворил глупостей, – чуть помолчав, Маркус добавил: – снова.

– Я же дал Агате клятву, и я ее сдержу. Она не заслужила всей той боли… – последняя фраза еле слышно сорвалась с моих губ.

Маркус вымученно покачал головой в знак протеста и сделал несколько шагов назад, разворачиваясь лицом к панорамным окнам. Он скрестил руки на груди, показывая свое неодобрение и нежелание участвовать в дискуссии по поводу Беатрис.

– Что ты намерен делать с Энрико? Это не первый раз, когда он ослушался приказа.

– Именно поэтому он мне больше не нужен.

– Простым увольнением не обойдется, не так ли?

– Точно подметил.

В глазах друга я заметил согласие и горящие искры предстоящего азарта. Насколько бы первоклассно Энрико не выполнял свою работу в качестве телохранителя, он допускал непростительные ошибки, прощать которые я не собирался. В большинстве случаев неквалифицированных сотрудников я с легкостью увольнял, но не тех, кто видел мои нечестные сделки. Энрико был одним из этих людей.

Оружие есть в нескольких тайниках по всему периметру дома, одно из них удобно хранилось на кухне. Я опустился на колени, внимательно наблюдая за Энрико, и протянул руку под кухонную мебель. Одна из нижних досок скрывала за собой удобный тайник, откуда я вытащил пистолет. Проверив патроны, я не стал его прятать, только крепче сжал в руке, наслаждаясь чувством завершенности образа.