Елена Ласк - В руках Ирбиса

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Протокольный ответ на все случаи жизни. Только так он обычно общается с подчинёнными или теми, с кем не хочет вести разговоры.

– Тогда откуда она знает, что он уже едет?

– Она знает только то, что он должен приехать, потому что его люди докладывают ему о Нике каждые двадцать минут, которые уже давно прошли.

– Сколько у меня есть времени?

– Думаю, минут пять.

*Ника*.

Когда Стелла предложила остаться, я решила, что выдержу, что это лучше трусливого бегства. Мы не наедине, Кирилл уважает хозяев этого дома, и мне нужно было совсем немного потерпеть. Я чётко осознавала, что здесь Ирбис ничего мне не сделает и держалась благодаря этой мысли, а ещё мысли о том, что я в своём уме, у меня нет галлюцинаций, и с памятью всё лучше, чем в порядке. Я запомнила этот шрам, которого не было на его лице во время знакомства с Никой Абрамовой, который был как трещина на поверхности зеркала, когда уже Ника Разумовская смотрела на его отражение. Только ещё я помнила напряжение в теле от его прикосновений и взгляд, такой же обманчиво спокойный, демонстративно равнодушный, ранящий своим пренебрежением к нашему прошлому.

Когда Стелла увела Кирилла в детскую, я сразу сбежала в ванную комнату под недоверчивым взглядом Клима. Мою голову заполонили воспоминания, что замигали яркими вспышками перед глазами, все вперемешку, будто я увидела всё со стороны: нашу первую встречу, его наглый поцелуй со вкусом текилы, первый взгляд, который должен был меня напугать и оттолкнуть, наше свидание на катере, его заботу обо мне и моей репутации, как он ласкал меня в машине, а я изнывала от его прикосновений, его обещания, которые он мне давал и не сдержал, боль, которую оставил после себя во мне, и два потерянных года одиночества наедине с воспоминаниями о чувствах, которые я испытывала к самому настоящему животному, и которые больше ни к кому не смогу испытать, никому не смогу доверить ни тело, ни душу. Мне нужно было остановить это нескончаемое мелькание и задушить накатившее понимание, что не могу выносить его такого, чужого и непонятного, до тряски похожего на Барса. Я запомнила его другим, не оставив в памяти лица мучившего меня зверя. Я запомнила глянцевую поверхность его автомобиля, потолок машины, белое постельное бельё комнаты, холодную липкую темноту, всё, что угодно, только не его лицо, лишь последний взгляд наполненный чем-то незнакомым мне, который почему-то хотелось увидеть ещё раз.

Я слишком рано вернулась на веранду. Наедине с этими двумя мужчинами мне было некомфортно. Они были похожи на зверей, один из которых хочет растерзать меня, а другой сторожит. Когда Клим предложил выпить, мне хотелось, много и залпом, но мозгов хватило отказаться, понимая, что алкоголь не лучшее дополнение к успокоительным, которые я выпила пока была в ванной. К моему облегчению Стелла быстро появилась, напомнив мне, что таблетки и голодный желудок так же не лучшее сочетание.

Как бы я не пыталась отгородиться от своего прошлого, рядом с этими людьми, в их мире, оно снова и снова напоминает о себе, как и Ника Абрамова, которая не боится умереть, потому что осталась лишь призраком, будто завладевшим моим языком во время ужина. Хоть я не выдавала себя, но мне доставляла удовольствие каждая наноэмоция Кирилла, которой я приправляла каждый съеденный через силу равиоли.

Кирилл смел иронизировать. Ситуация с грибами ему казалась забавной, когда меня чуть ли не выворачивало, и если сначала это было из-за испуга, то потом уже из-за того, как он себя вёл, смея выдавать свои остроты в мою сторону. Ему доставляла удовольствие мысль о том, что мне может быть плохо, и механизм внутри жутко скрежетал, набирая обороты, царапая изнутри. Сил терпеть у меня не было, и я позорно удалилась. Не трудно было догадаться, что с минуты на минуту появится Виктор, чтобы в очередной раз решать мои проблемы. С этим нужно было что-то делать, только мозги отказывались работать, я никак не могла сконцентрироваться. Села на край бассейна, опустив ноги в прохладную воду. Я совсем забросила своё любимое занятие. Не плавала со дня, когда Виктор увёз меня. Было бы неплохо вернуться к чему-то, что раньше приносило мне удовольствие.

Наблюдая за переливающейся водной гладью, почувствовала резкое головокружение. Да что со мной такое? Не может же меня так штормить от лёгких успокоительных… Или может? Достала из сумки баночку с таблетками, посчитав, сколько приблизительно их должно быть внутри. Пересчитала несколько раз, пока не удостоверилась, что кажется переусердствовала с приёмом препарата. Похоже, пока находилась в ванной, я приняла тройную дозу, причём даже не помню, как так вышло. Кажется, я выпила две таблетки, сразу как вошла, потом задумалась и, забыв, приняла ещё две, и скорее всего ещё две перед тем, как вернуться на веранду. Многовато для моего веса и голодного желудка. Хотя, может, так даже лучше.

Пока закручивала крышечку на баночке с таблетками, она вылетела из моих рук и упала в воду. Я потянулась за ней и в этот момент голова закружилась сильнее, я плюхнулась в бассейн. Прохладная вода моментально освежила, слегка прояснив сознание. Я удачно упала в ту часть бассейна, где было неглубоко. Все мои таблетки рассыпались по поверхности плавно растворяясь. Отлично. Наверно это такой намёк, что пора и с ними завязывать, как когда-то я завязала с их более сильными собратьями. Остатки тех я собственноручно высыпала в озеро, наблюдая как они плавно тают и хотела в тот момент, чтобы мои проблемы растаяли вместе с ними. Теперь, когда точно знаю, что Кирилл мне не привиделся, и я избавилась от главного переживания, мешавшего мне работать, причин для вынужденного спокойствия у меня не осталось.

Когда я вернулась, на веранде стало на одного гостя больше. Виктор и Кирилл стояли напротив друг друга. Как я могла не заметить сразу? Они же так похожи, просто один чуть помоложе, цвет волос другой, но глаза, взгляд один в один. Почему я этого не видела? Почему мой мозг игнорировал явное. Пока я медленно приближалась, слышимость становилась лучше, и я расслышала гостеприимные голоса Клима и Стеллы. Виктор ещё некоторое время сверлил взглядом Кирилла, а затем, так ничего ему не сказав, обошёл, остановившись рядом с Давлатовыми.

– Где Ника? – Обратился он к Климу.

Меня ещё не было заметно, зато я очень хорошо видела со стороны ещё одну картинку, которая будет меня мучить: отец стоит спиной к своему сыну, которого когда-то любил, в которого вложил часть себя, который до сих пор неизменно является его продолжением, а сын стоит к нему полубоком стискивая кулаки, проглатывая презрение и пренебрежение отца. Стоп! Только Кирилл в этом виноват. Это он ошибся, вынося мне приговор, подписав одновременно его и себе. То, что сейчас с ним происходит – результат принятого им решения, последствие выбранного им пути. Стоп ещё раз. А какой приговор тогда вынес Виктор убийце своего сына? Я не спрашивала, он не рассказывал. Ведь они так похожи, один сделан из другого, думают и действуют одинаково. Времени подумать не было, но эта мысль прочно укрепилась на краю сознания.