Янка Рам - Краш-тест для майора

Вколачиваю кулак в кровать. Разлепляю веки. Забираю сигареты и телефон с тумбочки. На часах тринадцать тридцать. Надо отвлечься… Надо кого-нибудь разорвать к хуям, чтобы это долбанное напряжение скинуть. Прикуриваю и ухожу на балкон. Оглядываю город. Гостиница в самом центре. Набираю номер приёмной Муратова. Искать его личный телефон в деле сейчас лень.

– Приёмная… слушаю… – женский голос.

– Добрый день. Подполковника Муратова могу я услышать? Москва, девятый отдел беспокоит.

– Девятый… – растерянно.

Страшно, да? Девятый – это отдел внутренней безопасности. Проверочки, то есть.

– Девятый. Оперуполномоченный Зольников.

– Минуточку. Он не на месте. Я звоночек переведу.

– Переведите…

Минуты две жду. Что так долго-то?…

– Подполковник Муратов. Слушаю.

– Майор Зольников. Оперуполномоченный девятого отдела.

По званию выше он, по полномочиям – я.

– Через час буду у вас. У меня приказ о расследовании нескольких операций вашего отдела. Подготовьте мне кабинет и отчёты по всем операциям и активностям по разработке террористических групп за последний год. Еще мне нужен личный секретарь на время расследования.

– По чью душу, майор? По мою?

– Пока – нет. А там видно будет.

– Понял… ждём.

Пообедав в ресторанчике напротив гостиницы иду пешком до главного управления. На входе требуют корочки, паспорт. По всей форме! Но крайне уважительно. Уже предупреждены. Просто демонстрация, что всё по уставу. И сразу же за проходной встречает меня…

– Товарищ майор? Длинноногая яркая блондинка. Юбка короче, чем положено по уставу, каблук выше. Вырез глубже, грудь – четверочка не меньше. Мой секретарь судя по всему? Такой вот реверанс в мою сторону, да?… Зря. Я не оценю. Я вообще сейчас крайне зол на весь женский пол!

– Да.

– Капитан Свиридова. Татьяна, – голливудская белозубая улыбка, глаза не улыбаются. – Я – Ваш секретарь.

Судя по взгляду далеко не дура. Здесь дур не держат. Да и не слишком молода, хоть и не выглядит на свои… Во-первых – капитан, а во-вторых… глаза… змеиные глаза. Прохаванные. Капитан в секретари?? Летёхи перевелись? Хм…

– Очень приятно. Татьяна?…

– Можно просто Татьяна.

– Сергей Алексеевич, – представляюсь я. – Проводите в мой кабинет.

Кабинет на первом этаже. Маленькая приемная со столом для секретаря на входе. В самом кабинете – пустой стеллаж, кожаное кресло, стол для совещаний буквой «Т». На окне жалюзи.

– Кофе, чай, Сергей Алексеевич? Или, может… коньячку с лимоном?

– Двойной эспрессо и пачку Парламента, будьте любезны. И еще… Татьяна. Завтра шпильку сменить на низкий устойчивый каблук. Юбку – рекомендую на брюки. Иначе, Вы за мной просто не угонитесь. А у меня нет времени на прогулочный шаг. Волосы собрать согласно уставу, чтобы не мешали использованию средств индивидуальной защиты. Начало рабочего дня в семь утра. График ненормирован. Надеюсь, у Вас нет детей?

– Мм… нет, – стекает с ее лица радушие.

Но тут же с усилием натягивается снова.

– Это хорошо.

Карьеристка, значит. Больше тридцати, детей еще нет… Тебя ко мне почему приставили? Разберемся!..

– Через час хочу познакомиться с офицерским составом отдела лично.

– На месте нет никого. Работаем…

И вот это еще… «Работаем». Смелость говорить за остальных. Никакой ты не секретарь. Даже проверять не буду какая должность у тебя была пару часов назад. Просто учту обстоятельства.

– Плохо, Татьяна. Все вещи должны быть на своих местах. Передайте подполковнику Муратову, что я желаю лично познакомиться с офицерским составом его отдела. Сегодня. Если кто не может, жду объяснительные.

– Поняла… – на секунду недовольно взлетают ее брови, сглатывает.

– Прекрасно. Выполняйте распоряжение.

– Гузов Анатолий Васильевич?…

– Я, товарищ майор.

Знаю… Смотрю ему в глаза.

– Это перечень дел, которые вы вели, так?

Двигаю по столу ему распечатку. Пробегается взглядом.

– Так точно.

– Я ознакомился с отчётами. Меня вот это дело смутило… Некая Эва Мамедова, фигурирует как член террор группы… так?

– Не совсем верно. Как первый круг контактов её мужа, который уже член…

– Мхм… Вот здесь момент мне не понятен… Я сделал запрос участковому по месту проживания гражданки Мамедовой Эвы. В его отчёте за март месяц фигурирует заявление от Эвы о пропаже ребенка – Мамедовой Софии. Ксерокопия есть. И пометка – «оригинал изъят оперуполномоченным Гузовым А.В. для расследования». Было?

Оттягивает воротник, кровь бросается в лицо.

– Не припомню слету.

– Припоминай, майор. Потому что в деле Мамедовой я этого заявления не вижу.

– Так не относится заявление к её делу.

– Да? – скептически поднимаю бровь.

– То есть давление по средствам похищения и угрозы ребенку теперь у нас не основной мотив участия гражданок России в тер актах?

– Основной, товарищ майор.

– Завтра, чтобы заявление было в деле.

– Но дело закрыто… гражданка уже… – разводит руками.

– Мертва? Судмедэксперты провели эксгумацию… Это не Эва. Ни возраст, ни генотип не совпадает. У меня сотня вопросов по этому делу в связи с этим. Почему не искали её дочь, например?

– Товарищ майор! Давнее дело. Нужно бы мне восстановить его ход. Внезапно Вы…

– Давнее? И года не прошло. У вас проблемы с памятью? Как вы проходите ежегодную комиссию? В бюро не место людям с плохой памятью. Я правильно понимаю, что восемь месяцев вы не ищете похищенного ребенка?

– Неправильно, товарищ майор! Похищения-то не было. Гражданка Мамедова на словах его опровергла.

– Серьезно? Тогда завтра я хочу видеть девочку. Софию Мамедову. И документы её попечителя. Она дочь члена банды, а значит, должна все время находится под неусыпным наблюдением. Покажи мне ее.

Гузов устало закрывает глаза.

– Девочку увёз Мамедов.

– То есть человек, который в международном розыске увёз ребёнка, и вы не искали?

– Искали!

– Дело мне по Софии Мамедовой. Я слова не понимаю, только документы. Как искали, кто искал, где запросы в службы, где приказы, где отчеты об оперативных мероприятиях? В перечне не вижу такого дела. Кто вел?

– Никто не вел, – смотрит в стену.

– Искали в рамках дела её матери.

– Так похищение же к делу по твоим словам не относится, майор! Завтра жду детальный отчёт по этому эпизоду, подтверждённый документами. По уставу. И всех, кто занимался расследованием на допрос. Ясно?

– Так точно.

– Свободен, майор.

Пока. Но скоро я тебя упеку… Вспоминаю кудряшку Софию, которую шесть месяцев скрывали от матери. И эти… не шевельнулись. Скоты! От бешенства потрясывает. «Нет такого дела» у него! Я, блять, тебе нарисуют дело!