Дарья Макарова - Тайны Эдема

Я вручила ей тарелку и предложила ни в чем себе не отказывать. Она и не стала. Кстати, хороший аппетит и неменяющаяя пропорции фигура были одной из причин по которой вдовы верили в ее магические способности (даже если не желали признавать собственную веру).

Утолив голод, Стелла заметно подобрела. Я поставила перед ней чашку горячего чая и блюдце с огромным куском пирога.

– Если хочешь, есть еще ванильное мороженое. С пирогом будет вкусно.

– Хочу! А можно два шарика?

Уплетая десерт, она сияла как ребенок. Но вдруг нахмурилась и посмотрела встревоженно.

– Как ты думаешь, чем мы провинились перед ним?

– Боюсь, у меня нет ответа.

– Но ты тоже считаешь, что Давид ушел недовольным нами? – не отставала Стелла. –Считал, что мы подвели его?

Я предпочла, чтобы она не видела моего лица. Повернувшись спиной к гостье, подошла к окну. Стелла не торопила.

Однажды я поняла банальную истину – смерть и жизнь едины. Как и рождение, она часть нашего пути. Этого не изменить. Она может быть милосердна и добра, как любовь. Жестока и мучительна, как месть. Я поняла это очень давно. Но принять не смогла по сей день.

– Мне бы хотелось сказать тебе, что он ушел с миром. Что там, где он сейчас, ему лучше, чем где бы то ни было. Более того, мне и самой хотелось бы в это верить. Но…Разве уходящий с миром человек оставляет близким неразгаданные послания?

– Мы все виноваты перед ним, – сказала Стелла, и голос ее дрогнул.

– Мы перед ним, он перед нами. Вами.

– И тобой.

– Нет. Никогда. Мне не в чем его винить.

– Даже в том, что он ушел, и ты одна?

– Все уходят. Уйдем и мы.

– Не ожидала от тебя подобной банальности.

– Физиологический факт. Старение и гибель организма неизбежны.

– Ох, не начинай. Этот твой рационализм сводит меня с ума.

– А меня неразгаданные головоломки.

– Я чувствую беду.

– Надеюсь, ты ошибаешься. Но в том, что шуму будет много, сомнений быть не может.

– Ты останешься с нами?

– Я не та, кто может вам помочь. Я даже себе помочь не способна.

– Это не так, – приблизившись ко мне, сказала Стелла. Положила ладонь на мое плечо и сказала ласково. – Ты сильнее, чем думаешь. Он выбрал тебя .

Усевшись в кресло с книжкой, я принялась ждать очередного визита. Но за последующий час дальше первой строчки не продвинулась. Мысли мои были где угодно, но не здесь.

Сестры явились вдвоем. Уже не спрашивая, я молча достала тарелки и велела им подкрепиться. Мне с утра кусок в горло не лез, но некая польза от моей стряпни все же была.

Утолив аппетит, они перешли к делу. Партию первой скрипки взяла на себя лже-супруга Давида:

– Ты можешь оставить себе Эдем.

– Попробуй еще раз.

Усмешка показалась и на губах Лики, накрашенных яркой помадой. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на меня будто на одну из своих ассистенток на съемочной площадке. Нотка надменного презрения вровень с превосходством появилась в голосе:

– Сколько ты хочешь?

– Последняя попытка.

Со времени нашего знакомства, Лика имела возможность ни раз и ни два убедиться в том, что терпением меня бог не наградил. И, если раньше, будучи супругой моего работодателя, она имела возможность поиграть и помотать мне нервы, то сейчас все кардинально изменилось. Она понимала это отлично. Как и Лена, мышкой затихшая в углу, уступив поле битвы (или переговоров) сестре.

Сменив амплуа, она сказала доверительно:

– Ты же прекрасно понимаешь, что эти чертовы бабы сожрут меня и не подавятся. Особенно сейчас.

– Понимаю. Но это дела семьи – не мои. Я уволилась, забыла?

– Помоги мне, и работать тебе до конца жизни не придется.

– Давид был щедр ко мне. Посему, не напрягаться я могу уже сейчас.

– Ты ведь не собираешься продавать Эдем? – бросив на меня быстрый взгляд, спросила она.

Похоже, такой вариант развития событий даже для прожженной карьеристки Лики Шайн был невозможен.

– Я пока ничего не решила.

– Если кто-то из них пообещал тебе золотые горы, то я заплачу в два раза больше и…

– Не траться на слова. Я никому ничего не обещала.

Очередной быстрый взгляд и вежливая улыбка вслед за ним. Лена превратилась в статую, ее выдают только бегающие от меня к сестре глазки.

– Интересный расклад, не правда ли? Меньше недели назад ты была чуть выше прислуги. Тебе не трогали поскольку не видели угрозы. Никто не воспринимал тебя всерьез. Да и Давида сердить не хотели…А теперь? Мы выстроились в очередь, прося тебя о помощи. Каждая отлично понимает, что, чтобы не затеял Терновцов, ты одна сможешь понять его замысел. Разгадать чертову шараду.

– Ветер перемен.

– Он самый. Совсем не ласков.

– Пожалеть тебя?

– Обойдусь, – хмыкнула Лика. – Лучше помоги мне найти деньги.

– Что их искать? Давид хранил их в сейфе в кабинете. Шифр тебе известен.

– Сколько с тобой общаюсь, а так и не поняла. Дура ли ты или нас таковыми считаешь?

– Все сказала?

– Давид не оставил распоряжений о своем имуществе, – проигнорировав мой вопрос, по-деловому заговорила Лика. – Поскольку завещать оказалась нечего. Киностудия, права на все его работы отойдут сыну. Лисовский об этом не знал. За оформление всех бумаг Давид обратился к другому адвокату.

– Хорошее решение. Честное.

– Даже не сомневалась, что ты так скажешь. Добродетельная, ты наша! Только отчего у тебя в глазах вечно черти пляшут?! – взвилась Лика, но тут же пришла в себя. – На момент нашего утреннего сбора Глеб не знал о решении отца. Давид «радует» нас по крупицам.

Вернулась ненадолго уснувшая тревога. Что он задумал? К чему все эти тайны, сложные ходы, достойные великих гроссмейстеров? Куда он ведет нас? Чего желал, встречая смерть?

– Тем проще, – пожала плечами я. – Не из-за чего будет драться.

– Не строй из себя идиотку, – обиделась Лика. – Тебе ли не знать, что это вовсе не все? Проблема в другом.

– В чем же?

– За месяц до смерти Давид продал абсолютно все свое имущество, не считая киностудии, яхты и Эдема. Деньги от продажи, а также со всех счетов, вкладов, исчезли бесследно. Пропали и оригиналы полотен, хранившиеся в Швейцарии. Вся его коллекция картин пропала! Ты понимаешь, какие это деньги?!

– Нет, – честно призналась я. – В искусстве я полный ноль.

Лика покраснела от досады. Но и слова лишнего себе не позволила. Ставки слишком высоки.

– Я считаю, что перед смертью он спрятал деньги и картины. И конверты, что мы получили сегодня – подсказка. Ключ к тому, где их искать.

Я нахмурилась. Слова Лики, сколь бы невероятными они не казались, походили на правду. Подобная затея вполне в духе Давида. Однако соглашаться с ней я не спешила.

– Зачем ему это?

– Понятия не имею, – развела руками она. – Повеселиться напоследок. Нас проучить. Упростил себе выбор наследника или наследницы. Дескать, кто нашел, того и деньги, а он, добрый такой, всем равный шанс дал.