Анна и Сергей Литвиновы - Проигравший получает все

– Нет, сегодня же суббота. Оксана отвечала, словно автомат.

– А я тут уборку затеял. Извини за внешний вид.

Посреди комнаты у Велихова стоял пылесос. Сам он был в шортах, шлепках и майке-безрукавке. Из одежды смешно торчали незагорелые руки и ноги. Маечка обтягивала наметившийся животик.

– А у тебя новый костюм. От Шанель? – спокойно продолжал Велихов, звеня у бара бутылками.

– Да, – безжизненно произнесла Оксана. Велихов протянул ей высокий стакан.

– Что это?

– Лекарство. Пей.

Оксана выпила. Закашлялась.

– На, запей.

Оксана покорно выпила из другого стакана. – Подожди, я принесу тебе тапки. А то я еще не до конца здесь убрал.

Оксана с размаху поставила стакан на журнальный столик и произнесла фразу, которая всю дорогу билась у нее в мозгу – но теперь, после водки и ненавязчивой заботы Велихова, она, эта фраза, выговоренная, наконец, вслух, прозвучала не так трагично:

– Я туда больше не поеду.

Велихов принес из прихожей тапки и деликатно обул ее ноги.

– С чего так? – ласково спросил он, выпрямляясь.

– Он что-то подозревает.

– Конкретно – тебя?

– Не знаю.

Велихов сел напротив нее.

– А почему ты так решила?

– Сотрудников проверяют на детекторе лжи. Он ласково улыбнулся.

– Обычная проверка. Где сейчас только не проверяют. Я вон своих орлов тоже проверял. После того случая с платежкой, помнишь?

Велихов никогда не проверял своих сотрудников с помощью детектора лжи, но сейчас надо было любой ценой успокоить Оксану.

– Они там спрашивают о компьютерных жучках. И о вторжении в сеть, – сказала Оксана о том, что более всего напугало ее.

Велихов пожал плечами.

– Всегда кучу самых разных вопросов задают. Обо всем. И о компьютерах – тоже.

– Но что я им буду отвечать?

Вопрос повис в воздухе. Велихов нахмурился и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– А почему ты думаешь, что тебя тоже будут проверять? – ответил он вопросом на вопрос.

– Ну… Похоже, проверяют всех.

– Кого – всех?

– Наташу – начальницу секретариата. Велихов рассмеялся:

– Кто такая Наташа? И кто – ты! Второй человек в компании!

– Не второй!

– Ну, хорошо, пусть третий, четвертый – какая разница! Ты – это ты!

Оксана, как ни была испугана, мгновенно поняла, что Велихов хотел сказать этим, на какие ее отношения с Барсинским намекал.

– Но если меня все-таки будут проверять?! Я же не Штирлиц! Они все поймут!

– А ты откажись, – спокойно проговорил Велихов.

– Как это?

– А вот так. Приди к Барсинскому и устрой скандал. Скажи, что для тебя унизительна такая проверка. И что ты – отказываешься от нее. А если он будет настаивать – ты уволишься.

– Но это очень подозрительно…

– Нет, не подозрительно. Ведь у тебя особые отношения с Барсинским, правда?

Велихов глубоко заглянул ей в глаза. Он не ждал ответа, а продолжил:

– И ты не хочешь, чтобы он оскорблял тебя – своим недоверием.

Оксана замолчала и задумалась. Было видно как она просчитывает варианты.

"Главное – мне удалось ее успокоить, – подумал Велихов. – А вот то, что они затеяли эту проверку, – скверно. Случайное ли это совпадение? Или, быть может, они с Оксаной где-то прокололись? И Барсинскому что-то стало известно?

Ах как скверно… Всего за неделю до операции… Что же нам теперь делать?..

Надо, во-первых, хорошенько подумать, на чем я или Ксюша могли проколоться. Но самое главное: что нам делать? Теперь, в изменившихся обстоятельствах?"

О том, чтобы вовсе отказаться от операции, Велихов даже не думал.

Слишком многое он претерпел. И слишком многое было поставлено на карту.

Прекрасная незнакомка прошла прямо в единственную комнату Германа Титова. Окинула быстрым взглядом залежи пыли и коробку, полную грязных носков, которая стояла рядом с диваном. Пробормотала нежным голоском:

– Так и хочется сделать тут генеральную уборку…

Герман тупо смотрел на нее. Он никогда еще не видел столь восхитительно недоступных девушек:

У нее тоже была короткая юбка, как и у этих дворовых крошек, и грудь соблазнительно обтягивалась легкомысленной кофточкой, – но на тех так и хотелось наброситься, а от этой красавицы исходила какая-то аура, которая делала ее совершенно неприступной. Даже грязные мысли в отношении нее казались совершенно невозможными.

Девушка, казалось, наслаждалась его оцепенением. Она по-хозяйски прошлась по комнате. Подошла к рабочему столу: там стоял включенный компьютер, валялись дискеты, си-ди-ромы, несколько плат… И – сканер для «левого» подключения к чужим радиотелефонам.

«Дурак я, не успел сканер спрятать, – мгновенно подумал Герман. – Но кто же знал, что я ей открою!.. Ладно, не обратит внимания. Она все равно ничего в этом не понимает. Как и все телки».

Затем девушка сунула руку в свою сумочку – и зачем-то подошла к нему вплотную. На него пахнуло неземным, волшебным ее запахом. Неужели она сама так пахнет? Или это ее духи? И почему она так приблизилась? Может, она хочет ему отдаться?

Однако девушка одним точным движением вытащила из маленькой сумочки пистолет и приставила ствол к виску Германа. Ее голос сразу утратил' ласковые нотки:

– Говори, сволочь, куда ты звонил с номера Полуянова.

Герман в оцепенении замер. Он не понимал, что ему говорят.

– Чего? – прошептал он. Он испугался: вдруг он не успеет ответить, а она выстрелит?

– Куда, гад, звонил с номера журналиста? – Я…я… – залепетал Герман.

Девушка громко крикнула:

– Павел, заходи!

И тут в комнату бесшумно вошел еще один человек. Это был высокий мощный парень. В руках он тоже держал пистолет.

Оксана справилась со своей слабостью. Неизвестно, что было тому причиной: выпивка, ласковый тон Велихова или усилие ее собственной воли. Скорее – последнее. Она просто не могла себе этого позволить – расслабиться в такой момент.

Как не могла себе позволить расслабиться всю свою жизнь.

Она вольготнее села в велиховском кресле и подобрала под себя ноги.

Балкон в квартире был открыт. Августовский день не спеша клонился к вечеру. За окном вдруг вскипали березы от налетевшего с Измайловского парка ветерка – и так же быстро успокаивались.

Велихов приготовил им по коктейлю: Оксане джин с тоником, как она любила (но в этот раз он налил ей джина куда больше, чем обычно), а себе – колу с огромным количеством льда и каплей водки.

– Скорее всего, – мерным голосом говорил Велихов, – все это не более чем обычная проверка. Но есть вероятность, что мы с тобой имеем к тому шухеру, который затеял наш друг Барсинский, некоторое отношение. Ничтожная вероятность – но есть. Итак, что могло произойти?

Велихов встал и прошелся по комнате. Его тон – тон преподавателя, размышляющего вслух перед аудиторией, – настолько не вязался с его тортиками, из которых торчали бледные волосатые ноги, что Оксана, несмотря на серьезность момента, невольно улыбнулась.