Джулия Поздно - Поезд дальше не идет

До свадьбы оставался ровно месяц.

Длительная предсвадебная суета уже порядком достала Женьку: то сломя голову надо нестись на другой край города и срочно утверждать окончательный вариант праздничного меню и расстановку мебели в зале, то встретиться с фотографом и обсудить план фотосессии, а затем метнуться стрелой в центр для подготовки сюрприза жениху – постановочного танца невесты с подружками…

– Мам, я больше не могу! Нет сил и ужасно хочется спать, такая рань! – простонала Женька.

– Евгения, умей делегировать обязанности! Станислав с успехом справится с половиной пунктов по организации вашей свадьбы, которая не за горами! Кстати, ты не забыла о планах на сегодня? – строго спросила мать Женьку, допивая крепкий ароматный кофе без сахара.

– С тобой, наверное, забудешь! Ты мертвого заставишь встать и вспомнить все! – парировала Женька и вызывающе посмотрела на мать.

Ольга Сергеевна находилась в той самой поре, когда Баба-ягодка опять…

Стильная, стройная, ухоженная! Пастельные тона макияжа удачно подчеркивали черты лица, делали акцент на губах и серых глазах, которые излучали холодный, стальной блеск, когда ей что-то не нравилось.

– Не юродствуй! Тебе это не к лицу!

Женька промолчала, в такие моменты с матерью лучше не вступать в диалог.

– Надо с уважением отнестись к тому, что Луховицкая отменила поездку во Францию, чтобы успеть завершить твое платье.

– Я ее не просила об этом! Не забывай какие деньжищи ей платят Романовские! – нарушив молчание, ехидно высказалась Женька, ковыряя овсянку в тарелке серебряной ложкой.

– Вот-вот! Разве от тебя дождешься слов благодарности! Всю свою жизнь я положила к твоим ногам…– с особой помпезностью сказала мать, и машинально поправила рукой прядь волос благородного пшеничного оттенка, отливающего перламутром.

– Прошу, не начинай, петь старую песню…

– Рот закрой и не смей перечить матери, никогда!

– Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество! Я давно привыкла к тому, что у меня нет права на голос. Ну ладно, Русалочка, по-дурости лишилась голоса ради пары красивых ножек, так и не пригодившихся для соблазнения красавца-принца! Но у меня-то он есть, а что толку?!

– Это кто-же тебе запрещает высказываться?! – строго спросила мать и сдвинула брови к переносице, изображая недовольство.

– Не буду показывать пальцем…

– Оставь глупую демагогию! К двум часам, чтобы была на примерке! Рисунок из стразов Милана будет выкладывать прямо на тебе…

– Звучит страшно…Время собирать камни! Как бы не воздвигнуть себе памятник вместо свадебного платья! И какая она к черту Милана? По паспорту Людка Иванова…

– Отсталый ты экземпляр! Сейчас эпоха звучных псевдонимов! Вот и ты, после бракосочетания, обретешь новое имя!

– Не поняла? О каком имени идет речь?

– Эжен Романовская!

– Ма, ты сошла с ума! Я Женька! Это имя мне дал отец и оно мне очень нравится! Я не буду ничего менять!

– Не смей приплетать сюда отца! Все уже решено! Самый подходящий момент, сменить одновременно и имя, и фамилию.

– Иногда мне кажется, что я тебе не дочь! Какая мать, вот так запросто, выдаст дочь за нелюбимого…Лишит имени и голоса, – обреченно произнесла Женька.

– Не стони! Ты еще скажешь мне спасибо! Все делается ради твоего счастья! А насчет нелюбимого…Странно, что, находясь с «нелюбимым» в Венеции на зимних каникулах, не позаботилась о сохранении невинности? Могла бы и дождаться первой брачной ночи!

– Ма! Как ты можешь! Ты же знаешь, как все было…Он нагло воспользовался моим состоянием…

Женька вскочила из-за стола, слезы ручейками побежали по щекам

– У него иная версия…– догнал голос матери в спину.

Женька торопливо поднялась на второй этаж и с силой дернула дверь в свою комнату.

«Папка! Папочка, как ты мог меня бросить? Все было бы по-другому!» – всхлипывая шептала она, уткнувшись лицом, в подушку на кровати.

– Я ушла! – крикнула мать и громко хлопнула входной дверью.

В доме воцарилась тишина.

Когда Женьке исполнилось двенадцать лет – пришла беда.

Рано утром отец подвез Женьку до школы.

– Спасибо, пап! Если бы не ты, точно опоздала! А сегодня контрольная, никак нельзя!

– Жека, всегда рад тебе помочь, обращайся! – ответил он и, наклонившись к ней, смешно чмокнул в щеку.

– Смотри, а то засыплю обращениями! – угрожающе-шутливым тоном сказала Женька и вышла из машины, послав воздушный поцелуй отцу.

– До вечера, – проговорил он.

Больше Женька живым отца не видела. Что случилось, как погиб отец, так и осталось тайной. ЦКБ, в котором работал отец, имело гриф высокой секретности…

За один вечер, мать изменилась до неузнаваемости. Горе никого не красит.

А дальше потянулись тоскливые вечера, в которых теперь не было отца.

Мать старалась при Женьке никогда не плакать, чтобы ее не расстраивать. Женька делала тоже самое. Надо было как-то жить дальше! А жить было не на что.

– Так больше продолжаться не может, – сказала однажды мать. – Моей зарплаты едва хватает, чтобы сводить концы с концами.

– Я могу начать работать, – не по-детски серьезным тоном предложила Женька.

– Только этого не хватало! Справлюсь как-нибудь сама, но с работы придется уволиться.

– Зачем? Тебе же всегда нравилась твоя работа?

– Больше не нравится! – жестко ответила мать. – Она нас не кормит. Есть одна идея, правда надо будет часто уезжать и надолго!

– А как же я?

– А ты будешь с бабушкой, я уже позвонила ей и предложила пожить у нас некоторое время, а дальше видно будет.

– Здорово! – радостно крикнула Женька, впервые улыбнувшись за долгие месяцы.

– Ну вот и хорошо, – сухо проговорила мать и добавила, – Зоя Никитична приедет завтра.

Женька с удивлением посмотрела на мать. Она никогда раньше не слышала, чтобы она называла бабушку по имени и отчеству…

– Ну что ты так на меня смотришь? Это для тебя она бабушка, а мне теперь чужой человек. Подрастешь – поймешь!

– Но ведь она папина мама! Как ты можешь! Она никакая не Никитична! – крикнула Женька.

Мать удивленно посмотрела на дочь.

– Я смотрю ты дерзкая стала! Надо брать тебя в ежовые рукавицы, а то потом поздно будет.

С тех пор «ежовые рукавицы» крепко держали Женьку в нужных для матери рамках приличий.

Дни сменяли недели, недели – месяцы, месяцы – годы.

Давно вернулась к себе домой бабушка, которая целый год успевала варить борщи, печь пироги, жарить необыкновенно вкусную картошку и всегда быть рядом с Женькой, во всех ее радостях и печалях.

За это время, мать успела открыть дело, которое начало приносить хорошие деньги, а через несколько лет превратилось в крупный успешный строительный бизнес. Управление большой компанией изменило Женькину мать окончательно. «Стерва», «Железная леди», «Баба с камнем вместо сердца в груди» – лишь часть прозвищ, которыми ее наделили коллеги и партнеры по бизнесу.