Ева Яблоневская - Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1

– Такое впечатление, что я в сказке! – отозвался Леснов, до сих пор говоривший с хозяином лишь когда тот задавал вопросы.

– Восток – дело тонкое, Федор Алексеевич.

– Это точно. А вы знаете, как Ася великолепно танцует belly dance?!

– Анастейша?

– Да. Она с детства занималась, только ее ни за что не уговорить станцевать, – Ася многозначительно посмотрела на Федора. Если бы она могла пускать стрелы взглядом, то сейчас бы он уже был сражен наповал.

«Вот идиот! Перепил, что ли!» – бунтовало внутри, и Ася поняла, что придется танцевать.

– Могу я попросить мою дорогую гостью исполнить танец для наших скромных глаз?

– Тебя за язык кто-то тянул? – прошептала Федору Лана.

– Ну, простите, не я сюда меня притащил. Ляпнул лишнего, не подумав. Так что теперь, меня убить? – как можно тише возразил он.

Вдруг Саид встал, взял за руку Лану, заставив подняться с подушек, и едва слышно сказал ей, глядя в глаза:

– У меня дома полно танцовщиц. Я могу менять их каждую ночь всю свою жизнь. Но я преодолел все это расстояние, чтобы хоть несколько часов провести с тобой.

– Я тебя поняла, – ответила она.

Девушка подошла к Анастасии, опустилась на колени и сказала ей:

– Ась, потанцуй для нас, пожалуйста. Саид очень просит. Неприлично отказывать радушному хозяину.

– Хорошо, родная. Я станцую. Не переживай так.

Ася встала и пошла на середину зала. Зазвучала мелодия. Саид усадил Лану себе на колени и с интересом наблюдал за танцовщицей. Федор не сводил с Аси глаз, периодически заливаясь краской. Он бросил взгляд на Саида и сцепил сильнее зубы. Когда музыка закончилась, Ася поклонилась, а зрители зааплодировали. Саид пересадил Лану подле себя и подошел к Анастасии.

– Ты очень талантлива. Мало кто из профи так вот танцует.

– Спасибо, Саид. С некоторых пор я вообще не танцую ни для кого.

– Лана рассказала мне, почему ты смутилась. Твой танец – услада для глаз мужских. Помни: это мощное орудие.

Ася улыбнулась в ответ, а хозяин поцеловал ей руку.

После обеда они долго гуляли по дворцу, а затем Саид предложил отдохнуть, показав апартаменты для Аси и Федора. И пообещав, что их доставят домой и ни о чем не нужно беспокоиться. Ася и Лана переглянулись.

– Я домой хочу, сказала Анастасия шепотом. Я не буду отдыхать в одной спальне с Лесновым. Я практически замужем, в конце концов.

– С каких пор это тебя останавливает? – по-доброму посмеялась подруга. – Завтра погуляем вдвоем. А сегодня ты обо мне можешь не беспокоиться, поезжайте домой.

– Хорошо. Только позвони мне сразу, как вернешься.

– Договорились.

Она повернулась к принцу и сказала:

– Саид, я остаюсь, а Асе и Федору нужно на побережье. Федор перенес свою поездку из-за визита сюда.

– Хорошо, вас сейчас отвезут. Если хотите, оставьте платья себе на память.

– Спасибо за приятный вечер! – поблагодарили хозяина Ася и Федор . Им вынесли вещи, и после прощания с Ланой и Саидом Федор с Асей устроились на заднем сидении большущего джипа с перегородкой, отделявшей водителя от пассажиров.

Полдороги проехали молча. Федор не знал, что сказать и выжидал подходящий момент, который по его разумению должен был отразиться на лице Аси, но ничего особенного на нем не проскальзывало. Девушка безучастно смотрела на картинки, мелькающие за окном.

– Скажешь, когда я буду прощен.

– Я не сержусь.

– Ты меня во дворце прямо-таки пригвоздила взглядом стенке.

– Хм.

– Ася, прости. Я это сделал непреднамеренно. Просто к слову как-то пришлось. Не думай, пожалуйста, что я с помощью Саида заставил показать мне танец.

– Я же сказала, что не сержусь. Ну, танец и танец. Ничего особенного.

– Ты умопомрачительно танцевала! Я не мог отвести глаз. И Саид, кстати, тоже.

– Саид… хм… У Саида иная культура, он смотрит на женщин совершенно другими глазами.

Федор молчал.

– Я бы для тебя и просто так станцевала, – сказала Анастасия чуть погодя. – Только подходящего момента не было. – Она посмотрела на собеседника. – К сожалению, теперь уже вряд ли получится, так что, ты хотя бы увидел то, что так хотел.

– Ася…, – уловив с какой грустью она это сказала, Федор осторожно взял ее за руку, – иди ко мне… пожалуйста…

Анастасия поколебалась минуту, делая нависшую в салоне тишину невыносимой, но потом одним движением развернулась и оказалась сидящей у Леснова на коленях.

– Анастасия…, – прошептал он, легко касаясь губами ее раскрасневшихся от вина пахнущих шербетом губ и ощущая, как тяжело начала вздыматься грудь, туго зажатая в корсете топа. Руки судорожно стали пробираться сквозь многочисленные ярусы шелка и органзы.

В тот последний вечер Анастасия ощутила, что это было своего рода прощание с их свиданиями. И то, похоже, потому, что им обоим не хватило выдержки просто разойтись, зная, что это может быть их последний шанс побыть вдвоем.

Пытаясь пересмотреть свое отношение к Федору Леснову, она пришла к выводу, что, наверное, не может охарактеризовать это как любовь. Хотя, кто его знает, какой должна быть эта самая любовь. Описанная в романах, воспетая в стихах и сводившая с ума все человечество. Наверное, она просто ее никогда не испытывала, коль не знает, каково это должно быть. Результатом самокопания стала мысль, что никто не помешает ей съездить к Федору, не привлекая постороннего внимания, тем более, что поводов для их встреч будет предостаточно. Так, сведя баланс к нулю, к исходной точке, Ася решила сосредоточиться на встрече с Александром Воронцов.

Алекс стоял в гостиной напротив камина и рассматривал их семейные фото. Он выглядел уставшим, подавленным и хмурым. С отцом возникало много разногласий, как бывает у всех детей с родителями, но с самого детства тот был эталоном для своего мальчика. Именно таким, в тайне, Александр Воронцов мечтал стать: похожим на своего отца, Виктора Семеновича.

На самом деле Алекс ничем не походил на сдержанного графа. Он был более эмоционален. Виктор Семенович держал все в себе и никогда не говорил ничего лишнего, тогда как сын часто говорил, а после думал. Лишь с возрастом Воронцов-младший стал сдержаннее, да и то ему иногда хотелось подурачиться со всей детской непосредственностью и глупостью, до смеха со слезами вперемешку.

Поездка на кладбище далась нелегко. Алекс старался из последних сил сдержать эмоции. Когда мама позвонила месяц назад, казалось, горю не было предела. После приходила мысль, что, чем больше времени пройдет, тем легче будет перенести потерю. Пока его от нее отделяют тысячи километров, невозможно остро прочувствовать всю боль. Позже она должна притупиться. Обязана. Но легче не стало. При одной мысли о том, что, пересекая порог дома, он больше не услышит отцовского голоса где-то в глубине комнат, не почувствует его крепких объятий, заставляла терять самообладание. Ноги почему-то становились ватными, и было тяжело дышать. А ведь он у матери остался единственной опорой в этом мире.