Джулия Ортолон - Не соблазняй меня

Давно пора, подумала Джеки. Всю жизнь она только ислышала, что о великой любви капитана Кингсли и Маргариты. На самом деле в течение целых пяти лет их отношения оставались абсолютно невинными. Чудеса, да и только! Джеки не понимала, отчего они так долго противились страсти. Уже в первый вечер их знакомства капитан покорил Маргариту, и она с тех пор душой и телом стремилась быть рядом с ним. Он, писала она, так смотрел на нее, «словно всем своим существом жаждал слиться со мной в единое целое, чтобы разделить со мной наслаждение, которое, мы оба знаем, для нас под запретом. Между нами ни слова не было сказано о любви, а мне кажется, будто я была с ним близка уже тысячу раз».

Как может женщина противостоять желанию соединиться с мужчиной, о котором неустанно мечтает дни и ночи? Тем более с таким неотразимым мужчиной, как Джек Кингсли. Однако страх перед Анри вынуждал Маргариту действовать с крайней осторожностью. После рождения дочери у них установился хрупкий мир, и она, оставив мысли о бегстве, стала заботиться о том, чтобы, по крайней мере, со стороны их брак выглядел счастливым, тогда как Анри, не имевший с ней супружеских отношений, искал плотских утех на стороне. Это, тем не менее, не мешало ему жестоко избивать жену за любой, пусть даже существующий только в его воображении, проступок. Застань он Маргариту с любовником, ей не было бы прощения. Она, правда, и побои мужа стерпела бы, так велика была ее любовь к Кингсли, но опасалась за жизнь Джека.

Она боялась, что тот предпримет что-нибудь в ее защиту, если узнает страшную правду о ее браке, которую Маргарита всячески от него скрывала. Впрочем, и возможности рассказать ему обо всем у нее не имелось. Когда Джек бывал в их доме, он, решив все дела с Анри, обычно оставался на ужин, после которого все они гуляли вдоль берега моря или сидели в музыкальном зале, где Маргарита пела. Анри ни на минуту не оставлял их наедине, втайне от Джека посылая жене самодовольные ухмылки. Негодяй отлично знал, что капитан Кингсли вожделеет к его жене, и дразнить его, удерживая Маргариту на расстоянии, доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Но вот наступил момент, когда Джек с Маргаритой оказались больше не в силах сопротивляться охватившей их с первой же минуты знакомства страсти.

Джеки снова попыталась сфокусировать взгляд на строчках, но слова плыли перед глазами. Быть может, если смежить веки всего на несколько минут…

Джеки безвольно откинула голову на подушку, дневник выскользнул из ее рук. У нее еще будет сегодня время, она сможет почитать и попозже. Однако стоит поторопиться: результаты экспертизы письма могли прийти в любую минуту. Как только они будут получены, состоится вторая встреча с историческим обществом, теперь уже по поводу подводных раскопок. Если и на этот раз Карл Райдер решит досадить им, расстроив их планы, она тут же вернется в Корпус-Кристи.

Пусть Эйдриан и уверял, будто его сестрам нет дела до ее прошлого, но если они из-за этого лишатся возможности поднять со дна кулон, вряд ли у них с Джеки сложатся деловые отношения.

Зевнув, она поудобнее устроилась на подушках и снова вернулась мыслями к Маргарите. Неустанная ежеминутная борьба этой женщины за то, чтобы прожить день и не дать отчаянию сломить себя, вызывала глубокий отклик в душе Джеки. Заставляя себя сосредоточиться на том единственно хорошем, что было в ее жизни — на заботах о своей красавице дочери и дружбе с Джеком, — она лишь и могла существовать.

Уже почти погрузившись в сон, Джеки подумала, что неплохо бы и ей, как Маргарите, почаще замечать в жизни светлые стороны — и тут же провалилась в темноту.

Сквозь сон до нее донесся стук окна в гостиной. Открыв глаза, она обнаружила, что комната погружена во мрак. Когда же наступила ночь? Вновь послышался звук, словно кто-то стучал в окно. С тяжелой головой она откинула в сторону плотное одеяло, хотя отчетливо помнила, что, засыпая, ничем не укрывалась, и, встав с постели, огляделась по сторонам. Комната качалась перед глазами, как будто она выпила лишнего. На стуле рядом с кроватью ей бросился в глаза зеленый, цвета листвы, отделанный кружевными оборками халат. Она машинально накинула его на себя поверх кремовой сатиновой ночной рубашки, которая тоже была ей незнакома.

Снова задребезжало стекло. За окнами с украшенными фестонами шторами по черному, как сажа, небу плыли свинцовые облака. Но вот небо очистилось, и на фоне бледной луны, на балконе она различила силуэт человека. В голове у нее закружилось. В смятении она застыла на месте, но в следующую минуту ей вдруг все стало ясно.

Она узнала стоявшего там мужчину. Это он сегодня прислал Анри записку с просьбой о встрече, а она, затаив дыхание, весь день ждала и молилась, чтобы он появился в их доме, но Анри условился встретиться с ним в городской таверне.

Ее сердце наполнилось радостью и страхом, когда она поспешила к балконной двери и бесшумно отворила ее. Он скользнул внутрь, впустив за собой струю холодного ночного воздуха, и прикрыл дверь.

— Жак… — шепнула она, лаская его имя своим французским выговором. Ей мучительно хотелось прикоснуться к нему, но она боялась, что он исчезнет, растворившись в воздухе, словно сон после пробуждения. Одетый во все черное, с распушенными по плечам волосами, он походил скорее на призрак, чем на человека из плоти и крови. — Что вы здесь делаете? Анри…

— Анри еще в городе, — отозвался он тоже шепотом. — Иначе бы я не пришел. Я должен был вас увидеть. Чтобы… попрощаться.

— Попрощаться? — Сердце у нее оборвалось. — Что это значит?

— Я больше не вернусь на Жемчужный остров. Вот почему я попросил Анри о встрече — хотел сказать, что отказываюсь доставлять ему грузы.

— Причина тому блокада янки? Я так боялась за вас! Как вам удалось прорваться?

— Это как раз не составило труда, уверяю вас. — Его лицо осветилось улыбкой. Ей было известно, что риск доставлял ему какое-то противоестественное наслаждение. — Я намереваюсь еще не раз повторить это.

— Но вы же сказали, что больше не будете перевозить грузы.

— Я не буду делать этого для Анри. Давайте присядем, и я все расскажу вам. — Он взял ее за руку и подвел к софе. Они оказались в островке лунного света, и она увидела, каким радостным возбуждением горят его глаза. — Я знаю, вы боялись этой войны, но для меня она открыла возможность, которую я не вправе упустить. Поскольку все порты на юге заблокированы, плантаторы лишены возможности переправлять хлопок на текстильные фабрики в Англии.

— Qui [3], я знаю. Долгое время они переправляли его сюда, в Галвестон, по железной дороге. Анри получает огромные доходы со складских помещений, пока ищет капитанов-смельчаков, готовых прорваться через блокаду.