Джулия Ортолон - Не соблазняй меня

Зажав бок ладонью, Джеки выпрямилась, намереваясь пройтись размеренным шагом, чтобы остыть.

— А я все сижу и думаю, надолго ли тебя хватит, — послышался голос из-за деревьев.

Ойкнув от неожиданности, Джеки обернулась и обнаружила перед собой бунгало. Примостившийся на ступенях крыльца Карл Райдер в гидрокостюме попивал кофе. Воттебе и убежала, называется, от прошлого.

— И… давно… вы здесь сидите? — тяжело дыша, поинтересовалась она.

— Примерно три круга. Ты что, готовишься к марафонскому забегу?

— Нет, просто… бегаю. — Джеки махнула в его сторону рукой, указывая на костюм для подводного плавания. — А вы собираетесь нырять в такой темноте?

— Будь я уверен, что это спасет меня от внимания прессы, я бы, наверное, поступил именно так. — Карл посмотрел на небо. — Впрочем, теперь уже, в общем-то, и не темно.

Джеки тоже запрокинула голову и увидела, что чистое небо на востоке посветлело и на бледной синеве проступила оранжевая полоска.

— Верно. Значит, мне пора возвращаться на корабль.

— Я провожу тебя. — Карл отставил в сторону кофейную кружку и схватил лежавшую у его ног сумку со снаряжением.

— Ничего-ничего, — поспешила уверить его Джеки. — Не стоит вам утруждаться.

— Мне все равно с тобой по пути.

«Ну вот! Прекрасно!» — подумала Джеки, когда Карл зашагал рядом с ней по дорожке, лишив ее возможности вежливо отказаться от его компании. Ничего не поделаешь, придется идти вместе с ним. Этого ей только и не хватало для полного счастья — прогулки с Карлом Райдером.

Несколько ярдов они шли, не нарушая неловкого молчания.

— Я… э-э… тут все думал, — наконец проговорил Карл. — Мы с тобой в последующие месяцы будем часто видеться. Поэтому, вероятно, лучше нам заранее кое-что обговорить.

— Вот как? — с опаской отозвалась Джеки, силясь угадать, не собирается ли он ей припомнить все прошлые грехи, чтобы продемонстрировать, как мало он ее уважает, точно она сама этого не знала.

— Да, — вздохнул он. — Начну с того, что попрошу у тебя прощения.

— Ч-что? — Джеки чуть не споткнулась.

— За то, в какое неловкое положение я тебя поставил осенью перед представителями исторического общества. Я не имел права вымещать на тебе недовольство твоей матерью.

— Недовольство моей матерью? — Джеки сделала большие глаза. — Я думала, вы испытывали неприязнь к моему отцу.

— Это так. Или было так. — Карл понурился. — Я так долго злился на него, что, когда узнал о его смерти, мне стало не по себе.

— Да. Я… м-м… я знаю, что вы хотите сказать.

Карл удивленно взглянул на Джеки, но возобновил разговор не сразу. Джеки готова была уже найти уважительный повод, чтобы броситься от него бежать, как вдруг Карл продолжил:

— Ну и как Серена приняла смерть Бадди?

Джеки бросила на него настороженный взгляд, гадая, к чему он клонит.

— Она прислала свои соболезнования.

— Она не присутствовала на похоронах?

— Мистер Райдер. — Джеки остановилась и повернулась к нему лицом. — Это, правда, вас не касается, но мои родители развелись, когда мне было пять лет.

Карл пристально взглянул на нее и невесело рассмеялся:

— Ну, тогда это, наверное, объясняет, почему вы с ним всегда были одни. Любопытно, что Бадди никогда не упоминал об этом, когда наши пути пересекались. — Он ничего не произнес вслух, но Джеки могла поклясться, что слышала, как он прибавил: «Несчастный сукин сын». Карл провел рукой по своим спутанным волосам. — Один раз я так рассиропился, что поинтересовался у него, как она, но он лишь сверкнул одной из своих самодовольных улыбок и ответил: «Счастлива. Лучше не бывает».

— Не уверена, что моя мать вообще способна быть счастливой. — Они продолжили путь. — Разве что кто-то подарит ей целое состояние, впрочем, и тогда она найдет причину для недовольства.

— Ты похожа на нее. Не один в один, конечно, но похожа. Особенно глаза. Наверное, именно это буквально оглушило меня в тот день. Я поднял голову, и на цолю секунды мне па чудилось, что передо мной Серена. Чуть с сердцем плохо не сделалось.

— Я и не думала, что вы ее так хорошо знали.

— Отец что, тебе не рассказывал? А впрочем, ничего удивительного. Джеки… — Карл остановился на том месте, где лесная дорожка переходила в песчаный пляж. — Мы с твоей матерью были помолвлены, когда я познакомил ее с Бадди.

Джеки изумленно уставилась на Райдера, пытаясь представить себе свою эгоистичную мать, экзотическую красавицу, рядом с мужчиной, который напоминал ей большого, верного золотистого ретривера.

— Мы с ней работали на курорте на Бекии. Я тогда был настолько глуп, что верил каждому ее слову. Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что был ей нужен лишь как билет, дающий шанс вырваться с этого острова и из нищеты.

Джеки хотелось сказать ему, что и Бадди она использовала в том же качестве и, расставшись с ним, сменила одного за другим еще множество мужчин, каждый из которых был богаче предыдущего.

— На курорте искали еще одного инструктора по дайвингу, — продолжал Карл. — Вот я и позвал своего доброго старого друга Бадди Тейлора. Говорю ему: «Давай перебирайся на острова. Я устрою тебя на работу». Когда он приехал, я познакомил его со своей невестой и даже поселил у себя на лето.

Джеки посмотрела вдаль, туда, где в бухте стояла ее шхуна, темной громадой выделяясь на фоне яркой зари. Команда Карла собралась на берегу, готовясь к работе. Джеки разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны, ей хотелось поскорее укрыться на шхуне, а с другой — остаться и выслушать Карла до конца.

— Полагаю, ты знаешь, почему Бадди уехал с Бекии? — спросил он.

— Точно не знаю, но догадываюсь.

— Через несколько месяцев после его приезда руководство поймало его на распространении наркотиков. Такая реклама была им не нужна, а потому они приняли решение, не поднимая лишнего шума, просто выслать его с острова. Бадди отчаливал на своей новенькой, сияющей парусной шлюпке, и Серена отправилась с ним, бросив меня одного, совершенно потрясенного, стоять на берегу. — Карл уронил голову. — Ну и дурак же я был! Только тогда я сообразил, что моя невеста спала с моим лучшим другом.

— Мне жаль. — Джеки поняла, что Карл — еще одна жертва ее родителей, и ее сердце наполнилось к нему жалостью. — Я не знала.

— Я никогда бы не рассказал тебе об этом, если бы… предстоящие встречи с тобой не обещали стать для меня тяжелым испытанием. Всякий раз, взглянув на тебя, я буду видеть глаза твоей матери. Поэтому мне хотелось, чтоб ты знала: если я с тобой не слишком приветлив, это, по существу, не касается тебя лично.

— Мне, правда, очень жаль. Если бы я как-то могла загладить перед вами вину моей матери, я бы непременно сделала это.