Светлана Захарова - Прививка против любви

– Нет, пожалел бы. Он тебя очень уважает, гораздо больше, чем меня. Просто ему было бы обидно такое слышать.

Татьяна решила, что пора кончать эту пустую дискуссию и идти ужинать. Но, уже сев за стол и держа в руке вилку, она сказала:” Ничего не понимаю я в этой сегодняшней жизни. Деньги, деньги… Нас не так воспитывали, не деньги были для нас главными. У нас был какой-то духовный мир, идеалы, мечты о прекрасном. Мы умели радоваться скромным подаркам. А сейчас дети что говорят родителям? “Не купишь новый сотовый телефон – не пойду в школу”. Как жить в таком мире? Когда же “мир спасёт красота”?”

– Никогда, – серьёзно ответил муж. – Его спасут только деньги.

Соседка Таисии Михайловны и подруга детства Татьяны Любовь Дмитриевна выдавала замуж младшую дочь. Старшая, Анжелика, давно была “пристроена” – так выражалась сама Люба. Правда, жених оказался проблемным – уже после свадьбы он четыре года отсидел в тюрьме за воровство. Но Анжелика, милая девушка, не унаследовавшая, к сожалению, яркой красоты своей матери, мужа терпеливо дождалась. И была вознаграждена. Муж, поумнев за годы пребывания в местах не столь отдалённых, больше не попадался на глаза милиции. Хотя воровать вряд ли перестал – его расходы всегда превосходили доходы. Устроившись работать в какую-то ремонтную мастерскую, жил он по -царски. Вскоре после возвращения муж Анжелы сменил скромную однокомнатную квартиру, в которой жена ждала его возвращения, на трёхкомнатную в престижном районе. Анжела ни в чём не нуждалась – и это взяла на вооружение её младшая сестра Аллочка.

Все, собравшиеся поглазеть на свадебный кортеж, просто ахнули, когда во двор, прямо к подъезду, где жили Люба с Аллочкой, медленно подъехал белый лимузин, украшенный красными – в знак любви – розами. Розами не бумажными, не изготовленными из лент или другой ткани, а только что срезанными в оранжерее. Они цвели и благоухали. Татьяна с матерью стояли на балконе на четвёртом этаже, но они были уверены, что ясно чувствуют этот запах.

Девятнадцатилетняя Алла в шикарном платье – видимо, выходить замуж рано было в традициях этой семьи – и её мама в белоснежном брючном костюме выглядели великолепно, хотя совсем не походили друг на друга. Алла привлекала молодостью и свежестью, Люба -красотой зрелой женщины, которой могут позавидовать и молодые. Татьяне уже не в первый раз пришла в голову мысль, что оба мужа Любы – отец Анжелики и отец Аллы – были выбраны неудачно. Они-то и испортили породу, не дав дочерям унаследовать красоту матери. Все, кто знал Любу, удивлялись, что, бросив первого мужа и нисколько не пожалев об этом, она нашла себе другого точно такого же. Второй муж, как две капли воды, был похож на первого – некрасивого и конопатого – и внешностью, и повадками. Он тоже пил, курил и мало зарабатывал.

Татьяна была уверена, что муж не должен портить породы жены, если она красива, а если некрасива – обязан улучшать её. В итоге дети ни в коем случае не должны быть уродливее родителей, а только лучше, совершеннее, как яблоки после селекции. Но в жизни почему-то всё бывает наоборот.

Люба, расставшись и со вторым мужем, долго жила одна, поставив на себе крест. И только два года назад у неё появился кавалер на “Мерседесе” – молодой и красивый. Даже слишком молодой, если учесть, что ему было не больше тридцати пяти лет, а Любе, Таниной ровеснице – пятьдесят.

– Вот определю Аллочку, – говорила Люба, – буду устраивать свою личную жизнь. А пока мне не до этого. И наконец счастливый день – свадьба дочери – настал.

Жених Аллы был худощав, носил очки, но был вполне милым пареньком, годами ненамного старше невесты. Он не скрывал своих чувств. Его радостные возгласы: “Я люблю тебя, Алла” были слышны на всю округу. Все радовались и желали им счастья в той самой однокомнатной квартире, где начинала семейную жизнь старшая сестра Аллы. Анжелика с мужем милостиво уступили её молодожёнам, и счастливая Алла уехала от матери. Люба осталась одна в трёхкомнатной квартире. Вот и настало время устраивать свою личную жизнь, подумали соседи, ни на минуту не упуская из виду Любу и её молодого кавалера. Но жизнь и тут внесла свои коррективы.

Второй муж Любы после развода жил с матерью, много пил, и однажды он не смог встать утром с постели, чтобы опохмелиться – его парализовало. Узнав об этом, Люба помчалась на другой конец города проведать муженька, и, увидев жалкое создание, не могущее пошевелить ни ногой, ни рукой, расплакалась. Она искренне пожалела этого несчастного человека, отца её Аллочки, и начала регулярно навещать его с подарками и лекарствами. Это не понравилось, естественно, молодому кавалеру. Отношения его с Любой прервались – к счастью, не навсегда, а только на время. Парализованный муж вскоре умер, и знакомый “Мерседес” под Любиными окнами снова начал радовать глаз любопытных соседей.

– Ты замуж собираешься, Люба? – спросила её как-то Таисия Михайловна.

– Какое там замуж! – Люба безнадёжно махнула рукой.

– Что так?

– Он же женат, я сама недавно об этом узнала. Да и молодой слишком для меня. Развлекается…

– Вот как? Но тебе от этого, по- моему, не хуже…

– Не знаю, Таисия Михайловна, не знаю. Буду уповать на судьбу.

Любовный роман благополучно развивался ещё месяца два. А потом внимание соседей привлёк шум на лестничной площадке. Буянила – иначе её поведение не назовёшь – незнакомая женщина. Она стучала кулаками по двери Любиной квартиры и, нецензурно ругаясь, обвиняла Любу во всех смертных грехах. Последняя дверь не открывала и, видимо, правильно делала – от такой темпераментной особы можно ждать чего угодно. Объясняться в коридор вышла Таисия Михайловна – педагог по образованию, бывший партработник по должности – она решила, что справится с хулиганкой.

– Что случилось? – спросила она строго, внимательно разглядывая непрошенную гостью.

– Горе у меня – мужа увели, – взвизгнула гостья, – вот эта сука поганая чужим добром пользуется! Я ей глаза-то выцарапаю, пусть ещё хоть раз к мужу моему сунется!

– Это вам муж на неё нажаловался? Пристаёт к нему, прохода не даёт?

– Ты чего говоришь-то? Муж нажаловался! Да меня люди добрые просветили – смотри, Надька, уведут у тебя мужа. Будешь ушами хлопать – обязательно уведут. Ну, думаю, она у меня получит!

– Вы зря так себя ведёте, – сказала Таисия Михайловна, – если муж об этом узнает, он убежит от вас ещё дальше. Таких буйных женщин никто не любит.

– Не любят? Да он мне муж, законный, на что же эта стерва надеется?

– А зачем вы сюда пришли? Неужели не стыдно? По-моему, вам лучше было бы остаться дома…

– Дома? А эта дрянь тем временем моим мужем будет пользоваться? Ну уж нет!