Юлия Рябинина - Цена измены. Я не вернусь

– А ты?! Как ты поступила со мной, Ась? Разве я заслужил того, чтобы ты обманывала меня?

У меня от возмущения воздух из легких вышел со свистом!

– О чем ты? – округляю глаза. – Да, у меня кроме тебя никого не было.

– Да?! Тогда, как ты объяснишь это?

Вадик жестко дергает мой свитер на груди вверх и тычет тканью мне в нос.

Я рефлекторно, а может быть и потому, что нужно было сделать вдох, вдыхаю запах и отдаленно чувствую запах мужского одеколона. На мгновение впадаю в ступор. Откуда?! Но все становится на свои места, когда до меня наконец-то доходит откуда на мне мог оказаться чужой запах.

Я надела тот же свитер, что на мне был вчера, а тесно мне вчера пришлось пообщаться только с одним мужчиной – с Германом.

Перехватываю запястья мужа. Отбрасываю от себя.

– Ну, что молчишь? Сказать нечего? Да и не надо оправдываться, Ась. Я знаю, что это не единичный случай. Я и раньше догадывался. Просто верить не хотел.

– Вадим! Ты сейчас серьезно все это?

– Ну, я же тебе сказал, что хочу поговорить. По-твоему я конченый, да?! Думаешь вот у нас все с Алисой просто так, на пустом месте закрутилось?

Он идет на кухню первым, я же так и остаюсь стоять на месте, будто гвоздями прибитая к полу. От признаний Вадима я в шоке. Этого просто не может быть! Что он несет? Я никогда ему не изменяла. Никогда.

– Это невозможно, – шепчу одними губами, но он вряд ли что-то слышит, потому как на кухне зашумела вода. Вадим поставил чайник.

– Ты знаешь, я же очень тебя любил. – эти слова доносятся приглушенно и я на негнущихся ногах делаю несколько шагов, останавливаюсь в дверях.

Я все еще под впечатлением. Испытанный стресс лишил меня дара речи.

Я где-то на краю сознания догадывалась, о чем сейчас начнет говорить Вадим, но до конца не хотела верить в то, что к этому всему причастна Алиса.

– Да?! Именно поэтому, ты мне делаешь так больно? Потому что любил меня? – вскидываю бровь, спрашиваю с иронией.

– Ты, Ась, виновата в том, что я тебя больше не люблю, – сухо отвечает, – даже не не люблю, Ась. Я тебя презираю. Мне противно стоять с тобой рядом. Вот знаешь, как будто отвернуло.

Каждое его слово, как хлесткая пощечина, бьет меня. В душе становится гадко и паршиво, аж к горлу ком тошноты подкатывает от его взгляда, которым он смотрит на меня.

– То есть в том, что ты спишь с Алисой, виновата я? – прокашлявшись спрашиваю, сделав шаг в его сторону.

– Да, абсолютно точно. Ты и твои похождения налево, женушка, – с сарказмом произносит Вадим. – Ты думала, что я не узнаю? Думала, что и дальше меня за лоха будешь держать? А вот не угадала. Есть на этой земле справедливость, Ась. Справедливость и добрые люди.

– Тебе что-то Алиса сказала?

– Это уже не важно, Ась. Важно то, что теперь я все знаю. И больше у тебя не получится мне наставлять рога.

– Вадим, ты глупец, – произношу на выдохе. – Как ты мог повестись на ее слова. Это же ложь!

Моему возмущению не было предела. Негодование распирало меня изнутри, будто воздушный шар, перекачивали гелием.

– Мне плевать на твое мнение, Ась, честно. Но чем дальше ты продолжаешь врать, тем становишься омерзительней, – изгибает губы в презрительной ухмылке.

– Я не вру! Ты ходячий имбецил, Вадим, раз повелся на такую глупость… ! – выкрикиваю, но тут же жалею о сказанном.

Вадим в один миг оказывается возле меня, нависает. В его взгляде читается ненависть.

Он поднимает руку. Ударит?! Но я не дожидаюсь. Перехватываю ее!

– Только посмей!

– Ты, знаешь, я никогда. Никогда не трогал женщин! Но тебя мне хочется придушить. Сука! Ненавижу тебя! Ты тварь, которая не имеет права ходить по земле! Я все знаю! Поняла!

Шок, как удар в солнечное сплетение, выбивает из легких кислород! Открываю рот, хватаю воздух, но он застревает в горле.

На глазах наворачиваются слезы. За что он так со мной? Почему?

– Что ты корчишь из себя сейчас невинную овцу?! Больше тебе не удастся меня провести. Я сам видел своими глазами те фото, на которых ты, улыбаясь, показывала положительный тест на беременность!

– Что? – хрипло слетает с моих губ.

– Ой! Все, хватит! Бесишь! Чего теперь скрывать. Ты думаешь одна такая умная. Нагуляла, сделала аборт. И так по кругу. Сколько у тебя их было, а?

Мне становится больно дышать и видеть его. Казалось, еще немного и у меня случится инфаркт. Что он несет?

– У тебя больная фантазия, – сипло, еле выговариваю эти слова.

– О, так лучше иметь больную фантазию, чем гулящую жену, – выплевывает мне в лицо обвинение Вадим.

– Это бред, Вадик! Ты себя слышишь?

– Не только слышу, но и все вижу. И только посмей на меня еще открыть рот, шлюха. Пожалеешь!

Хлестко, яростно, с дикой жаждой заткнуть ему рот обжигает кожу ладони пощечина, которую я залепила ему.

– Ах, ты дрянь!

Вадик толкает меня. Замахивается, но ударить не успевает. Мы слышим, как в коридоре хлопнула дверь. Мне хватает секунды, чтобы в голове созрел план как отомстить Алисе и этому козлу. Интуитивно чувствую, что в дом зашла она.

Схватив Вадика за грудки, резко его тяну к себе, прижимаюсь. Сердце колотиться. Вот-вот выпрыгнет из груди. Я на пределе. Муж, не удержав равновесие спотыкается и инстинктивно, чтобы не упасть, кладет руки мне на плечо. И вот он, тот самый момент, когда Алиса оказывается в дверях кухни, и видит как мы как будто мы обнимаемся.

– Вот значит как?

Голос Алисы перерастает в шипучий. Жаль не удается увидеть в этот момент ее лицо.

– Алиса, ты все не так поняла, – Вадим пытается от меня отцепиться, и я, конечно, ему это позволяю.

Мне даже одна секунда в его руках показалась целой нескончаемой вечностью.

Нацепив на лицо маску обескураженности, поворачиваюсь к Алисе, актерски округляю глаза:

– Ты? – возмущенно. – Как ты вошла?

– Я?! – секундное замешательство и она делает шаг в мою сторону, в глазах вспыхивает нездоровый блеск, когда она обводит нас с Вадиком взглядом.

– Я ей дал ключи, – раздраженно отвечает муж и только делает шаг навстречу беременной любовнице, когда Алиса с диким взглядом бросается на меня с явным намерением выцарапать глаза.

Нас разнимает Вадим. Но пострадать я все же успеваю. Немного поцарапанная щека и вырванный клок волос с макушки остается у Алисы в кулаке, как трофей.

Подруга, даже в руках у Вадика, извиваясь, бьется в истерике.

Из ее рта льется грязный мат, от которого даже у меня, взрослой девочки и далеко не скромницы сворачиваются уши в трубочку. Она сыплет на меня проклятия, как из рога изобилия.

– Алис, ты же беременная, а так сквернословишь! – крикнула я им вдогонку с издевкой, сжимая в кулаке содранную с нее цепочку.

Громко хлопнув дверью, парочка удалилась, а я тут же, где и стояла, села на пол. Швырнув цепочку в стену, затихла, вымотанная, раздавленная, без сил. Даже плакать не могу. Сижу молча. Не дыша.