Алиса Перова - Танец на крыльях

– Эй, ты чего – испугалась? Успокойся, это не смертельно, – взгляд Андре смягчился, – но, чтобы совсем стало хорошо, можешь подуть.

Андре выпустил своего питона, и тот угрожающе указал на меня. Надеюсь, насчёт «подуть» Андре пошутил… Да и на больного ЭТОТ похож не был, и под моим взглядом выздоравливал за секунды. Интересная штуковина, однако! Это уже второй член, который я вижу вживую и не скажу, что у немцев и французов есть какие-то принципиальные различия. У Эрика он был побледнее, но и чуть больше. Но Эрик и сам намного больше Андре, поэтому и не станем отдавать первенство в размерах немецким мужчинам. Зато у Андре…

– Так и будешь его разглядывать? – усмехнулся Андре. – Может, пожалеешь? Погладишь хотя бы…

Ну, погладить – это легко. Вот только…

– А… ты его давно мыл? – смущённо спрашиваю.

– О, Боже, с кем я связался! – Андре с размаху шлёпает пятернёй себе по лбу и, прикрыв ладонью глаза, начинает… А что он, кстати, делает – смеётся или плачет?

Я подтягиваю свою футболку, намереваясь скорее в неё облачиться и не провоцировать бедного француза. Кажется, ему со мной не очень повезло. Мне действительно жаль, что я выставила себя такой идиоткой, да мне и самой хочется дотронуться, но… пусть сначала его помоет. И ко мне в трусы не лезет, пока я душ не приму.

– Даже не думай, – рявкнул Андре, когда я стала надевать футболку. – Или ты в душ одетая пойдёшь?

– Ты не злишься? – я даже не пытаюсь скрыть свою радость.

– Нет, конечно! Ты самая непосредственная и восхитительная девочка. И, прости, но ты ещё такой ребёнок.

Вот сейчас очень захотелось обидеться, но ведь это всё равно что расписаться в его правоте. А я давно уже не ребёнок… Да – наивна в некоторых вопросах, зато у меня коэффициент выживания выше, а ещё…

Ловлю себя на мысли, что рассуждаю, как обиженное дитё, и злюсь. Недовольно фыркаю и тут же встречаю насмешливый карий взгляд. Ну что за… Андре смеётся молча – сопит носом, как ёж, плечи подрагивают, а в глазах уже скопились слезы. Ну и как мне реагировать? Перевожу взгляд ниже – а там вообще печаль.

– Прежде чем ржать, тебе стоило надеть трусы, – усмехаюсь я.

– Ах ты язва мелкая! – Андре в два шага преодолевает расстояние между нами, подхватывает меня на руки и, легонько шлёпнув по заду, несёт в ванную комнату.

Я вырываюсь, но уже хохочу. К черту все обиды и разборки! Хочу быть с этим мужчиной! Сама его помою и пощупаю везде!

Мы купаем друг друга долго, нежно и страстно, и меня чуть не уносит за пределы сознания новой волной наслаждения от того, что язык Андре творит у меня между ног. Я, конечно, знала, что так тоже можно… А теперь знаю, что так нужно.

– Ну ты и зажигалка! – восхищается Андре. – Мне кажется, что даже в юности я не был способен на такой марафон.

Он откинулся на подушку, лениво поглаживая мои бёдра. Я оказалась неутомимой и способной ученицей, но главное, что это понравилось ему.

Час назад в номер доставили цветы – целую охапку белых роз. Их Андре заказал для меня. Огромное ему спасибо за то, что позволил мне почувствовать себя счастливой… желанной.

Андре говорит, что пробудет в Айсгене недели три, и мы могли бы часто встречаться. А потом он вернётся в Бельгию – там у него контракт до конца года. Да тут до Бельгии и пешком недалеко, а значит мы опять сможем видеться. Это было бы так здорово! Надо только придумать, как быть с Домиником… Но не сейчас. А сейчас…

Я прошу Андре не подвозить меня к самой гостинице. Несмотря на то, что почти уже утро, я знаю, что Ник меня ждёт. Я покидаю мужчину, с которым провела всю ночь, без трепета и сожаления. Мы чудесно провели время и очень скоро встретимся снова. Я уношу с собой прекрасное настроение и веру, что всё самое прекрасное ждёт меня впереди.

Ника я вижу издалека – он сидит на ступеньках перед отелем, а заметив моё приближение, бежит мне навстречу. Кажется, что разорвёт сейчас, но он резко тормозит и вглядывается в мои сияющие глаза.

– Откуда цветы?

– Ты не поверишь!..

– Ты была с мужчиной? – ошарашенно выдыхает Ник.

– А чему ты удивляешься, Ники? Уж тебе ли не знать, какая я распутная девка!

– Ты не могла… – потерянно шепчет Ник. Но он не посмеет испортить мне настроение своим жалким видом.

– Почему? Я и тебя могу кое-чему научить, но не сегодня – как-нибудь потом. Сегодня я устала, спать пойду.

– Что ты несешь, ты что – пила? – Доминик принюхивается.

– А как же! Много пила и очень много трахалась! – обхожу своего пришибленного телохранителя и направляюсь в отель.

– Я не смогу тебя охранять, не смогу, – бормочет Ник, плетясь за мной по пятам, – я должен обо всём доложить.

– Только попробуй, трус, – я резко разворачиваюсь и, схватив его за грудки, смотрю в глаза. Розы осыпались под ноги пушистым белым ковром.

– Диана, ты же обещала, – шепчет Ник и зажмуривается.

– Ты тоже обещал, Ники, что никогда меня не оставишь, – мой голос срывается на крик. – А где вы все, мои сильные защитники? Где вы, мужчины? Что я для всех вас значу?

– Я любил тебя, Диана, – лепечет Доминик.

– А потом разлюбил… Бедный-бедный Ники!

– Не разлюбил…

– Послушай-ка, Дом, ещё раз квакнешь про свою любовь – и я забуду о своем обещании, и отправлю тебя в качестве завтрака на крокодилью ферму. Понял?

– Малышка, ты ведь не такая…

– Задолбалась ждать трамвая! Да пошёл ты, пентюх обоссанный!

Почти шесть утра, а я всё мечтаю уснуть. Птицы верещат, как чокнутые. Не хочу больше май. Рождество хочу! Хочу, чтобы рядом был мой Реми, и обнимал меня за шею, и смеялся, и называл мамочкой… Я хочу уснуть, а проснуться такой же счастливой, какой бываю только рядом с ним…

Я просыпаюсь злая, как собака. Кутаюсь в одеяло и бегу закрывать окно. На улице снега намело, как в сибирской деревне. Никто не чистит, тоже мне – цивилизация! Послезавтра Рождество, а мне хочется голову задрать и громко протяжно завыть.

Где же ты, чёртов Странник? Неужели опять?.. Неужели не сбудется?..

2018–2019 гг

Диана

20 декабря

– Любить иных – тяжёлый крест, а ты прекрасна без извилин…

– Думаю, с извилинами я гораздо прекраснее, – я покосилась на Тимура, справедливо полагая, что строчки предназначены для меня.

Мы, как два старых пентюха, сидим на лавочке на открытой террасе его загородной избушки и таращимся на падающий снег. В Подмосковье снега нападало немерено, а у Тимура здесь просто сказочно красиво. И хоть ноги уже подмёрзли даже в валенках, в дом уходить не хочется, ведь смотреть из окна – это уже совсем не то.

– Не любишь Пастернака? – спрашивает Тимур.

– Нет, мы с ним кардинально расходимся во мнениях.