Екатерина Юдина - Почему именно ты?..

– Не спущусь, – ответила ему. – Мне не нужно было бросать туфельку. Ты мне помог, и подобное некрасиво с моей стороны. Но оскорблять меня не нужно. Я тебе не нравлюсь? Хорошо. Но нет нужды называть меня ущербной. Мне это не нравится.

– Спустись, – Арон еле заметно прищурился.

– Нет, – решительно отказала.

Арон сделал шаг вперед, явно собираясь подняться ко мне, раз я не шла к нему. А вот это было еще хуже.

– Подожди, – выставила руки вперед в защитном жесте. – Я спущусь к тебе. Только не злись, – по ступенькам пошла вниз. – Ты был неправ. Я была неправа. Давай забудем про этот случай…

Оказавшись рядом с Ароном, прикусила губу. И почему рядом с ним ощущала себя настолько неуверенно? Почему не могла смотреть ему в глаза? Будто он не позволял, а я не могла решиться.

Но, вновь сжав ладони в кулаки, все же подняла голову и заметила, что Арон смотрел на меня. В этот момент он вдохнул воздух носом. Наверное, впервые за все то время, которое мы провели в аудитории, и в глазах парня появилась то, чего я раньше там не видела. Не поняла, что именно сейчас там мелькнуло, но в очередной раз внутренний голос закричал, чтобы я бежала. Кричал истошно и громогласно. Я не выдержала. Сорвалась с места и побежала к двери, но Арон схватил меня за шиворот кофты.

– Отпусти, – зашипела.

Но Арон этого не сделал. Уложил меня грудью на парту.

– Что ты делаешь? – я изо всех сил пыталась вырваться. Желала ударить его ногой.

Почувствовала, как он наклонился ко мне. Как жестко провел рукой по талии, спускаясь вниз. В следующее мгновение задрал мне юбку, оголяя попу, и уже вскоре послышался звук расстегивающегося ремня.

Меня раздирало, и тело горело от проснувшейся паники. От гнева и злости. Не верила в то, что происходило, но уже изо всех сил ненавидела этого человека.

– Что же ты такая глупая, девственница?

В этой тишине звук расстегивающегося ремня показался мне чем-то оглушающим. Тем, что разрывало нервы и в голове пробуждало испуг. Животный и дикий страх, который, сплетаясь с ненавистью, взрывал мое сознание. Не оставлял ни единой нормальной мысли. Лишь дикое желание не дать Арону попользоваться мной.

– Не делай этого, – прошипела. Руками упиралась в парту. Пыталась оттолкнуться от нее в надежде встать, но массивная рука парня, которую он держал у меня на пояснице, не давала сдвинуться с места. – Не делай!

Арон ничего не ответил, но уже вскоре почувствовала, как вторая его рука легла на мою попу. От этого касания тело будто бы прожгло вспышками тока, заставляющих меня еще сильнее встрепенуться. Завозиться и с новыми силами, подпитываемыми адреналином, попытаться вырваться.

– Отпусти! Ты не имеешь права, – опять вскрикнула. И вновь ощущала, как щеки жгло. Просто оттого, что Арон видел меня полуобнаженной. – Только попробуй…

Он ладонью сжал мою попу. До боли и красных отметин, тут же скользнув под ткань трусиков. Прикоснулся ко мне там, где еще никто и никогда, кроме меня самой, не трогал. И, чувствуя его грубые пальцы в таком интимном месте, я ощутила, как тело онемело и в тот же момент жутким контрастом начало бурлить. Пылать и покрываться лавой.

Я чувствовала, что теперь он был еще больше напряжен, но в следующее мгновение Арон убрал руку. Отдернул ее, словно прикосновение ко мне причинило жуткую боль, разрывая ладонь. Настолько сильно брезговал мной? Нет, не отпустил меня, и уже вскоре я услышала шорох, за которым последовала сильная боль.

Он шлепнул меня ремнем по попе, и я, не выдержав, закричала. Это было так больно. Один шлепок. Второй. Третий. Глаза начало неприятно пощипывать. Может, от боли. Может, от унижения. Я не знала. Не понимала. Но, когда парень отпустил меня, рухнула на пол, чувствуя, что кожу на попе жгло.

А он сразу достал сигарету и подкурил. Глубокий вдох и выдох. Все вокруг заполнил горький сигаретный дым, которым Арон теперь дышал, практически не убирая сигарету от губ.

– Больше не попадайся мне на глаза, ущербная. Воняешь, – сказал он, вновь выдыхая дым и его же вдыхая. Поэтому он курил? Предпочитал запах дыма, а не меня? Ложь. Я только недавно купалась. Наверное, эти слова очередное проявление брезгливости к никчемной мне.

– Какой же ты урод, – прошипела. Тяжело дышала и на Арона смотрела с всепоглощающей ненавистью. Своих слов не боялась. Точно так же, как не боялась боли и принимала этот гнев.

Он больше не смотрел на меня. Сжав сигарету зубами, начал обратно надевать ремень, словно меня больше не существовало. Будто я была никем. С той девушкой он обошелся грубо, а со мною так, будто я вообще не была человеком. Циничное, жуткое чудовище.

Я смотрела на него. На пальцы, которые лениво продевали ремень в петли штанов, и только в этот момент заметила то, чего раньше не видела. На тыльной стороне левой ладони был небольшой крестик, похожий на шрам.

Это проклятие. Арон проклят. Такими шрамированными крестами высшие темные маги отмечали того, кого прокляли. Об этом мне рассказывал мастер Эдергар. Но высших темных магов уже давно нет. Их всех несколько столетий назад искоренили и абсолютно всех убили. Поэтому я отбросила эту мысль в сторону. Вряд ли это проклятие. Скорее всего, просто шрам.

Больше ничего не говоря, Арон пошел к двери, а я, смотря на его отдаляющуюся спину, думала, как же его ненавидела. Никогда не забуду, что Арон сделал. Никогда. Не забуду и не прощу.

Я встала на ноги. Кожу на попе жгло, и я догадывалась, что скоро там появятся синяки. Приложив ладонь к больному месту, поплелась прочь из аудитории. Опять сходила в купальню и умылась холодной водой. Собиралась зайти в класс зельеварения и там кое-что сделать. С помощью зелья хоть немного подправить свою ситуацию. Да, рискованно. Да, может не получиться. Но я буду делать все, лишь бы стать сильной. Чтобы мне не было стыдно перед учителем.

Как же сильно я хотела опять увидеть Эдергара!

Пока шла в класс зельеварения, встретила Онура.

– Тебя искали пятикурсники, – сказал он мне. – Расспрашивали, не видел ли кто девушку со шрамами на лице.

– Ясно, – ответила сухо.

Догадывалась, что это, возможно, Релив меня искала. Или незнакомец. Кстати, близился комендантский час. Скоро сработает призыв. Мне следовало поторопиться и к назначенному времени нарисовать руну, которая не позволит незнакомцу тронуть меня.

– У тебя что-то случилось? – спросил он, нахмурившись.

– Ничего, – я качнула головой. – Но ты был прав. К Арону приближаться нельзя.

– А ты сразу этого не поняла? Да его из темницы лучше не выпускать. Я слышал, что в прошлом году, когда Арон был на четвертом курсе, он при всех превратил пятикурсника в кровавое месиво, лишь за то, что тот сказал, что после выпуска найдет его невесту и попользуется ей. Тот пятикурсник еще был из какой-то знатной семьи, а Арон после такого недолго посидел в темнице. Всего лишь месяц в темнице, а, как я слышал, изуродованное лицо и искореженные руки и ноги того парня уже никакая магия не спасет…