Валентина Сегида - Не идеальная я

– Отъехавшая? Я? Да иди ты к чёрту! – я вскакиваю из-за стола и при этом рукой задеваю бокал с шампанским. Он падает и разбивается.

– Сядь, пожалуйста, давай нормально договорим. Почему ты завелась?

Подходит официант с новым бокалом, а уборщица пытается собрать осколки у меня из-под ног. А я в замешательстве – с одной стороны хочется сбежать отсюда, а с другой я понимаю, что с Валерой так нельзя. Но у меня столько злости на него, что я не знаю, как не перейти на оскорбления. Как не запустить в его улыбающееся лицо новый бокал. Я отъехавшая? Доля правды есть в его словах, и от этого мне ещё обиднее.

Залпом выпиваю бокал шампанского и ухожу в туалет.

– Очень тебя прошу, не сбегай через окно туалета в платье, на улице мороз, а гардероб в другом конце зала, – слышу слова Валеры, обращенные мне вслед.

Я захожу в туалет и делаю то, что привыкла делать в сложных жизненных ситуациях, – звоню подруге.

– Але, Машка, я неадекватная? Отъехавшая? Летаю по жизни в облаках?

– Ну да, с тобой такое бывает. А в чём, собственно, вопрос?

– Валера меня такой назвал. Он сказал, что ему стыдно друзей звать к нам в дом, там могу жить только я. А он терпит ради меня. А ещё он не сказал старшим детям, что разводится. А когда мы сегодня встретили его старых друзей, он им меня не представил.

– Стоп, мать. Давай по порядку. Ты вообще где?

– В туалете. В ресторане. Мне нужен совет, что делать?

– А какие варианты? – сонным голосом растягивает Машка. Зевает, и я слышу на заднем фоне голос её мужа Олега: «Скажи ей, что она неадекват. Нельзя людям с маленькими детьми звонить после одиннадцати. Они могут спать».

– Прости, ты спишь? Я очень извиняюсь, но мне без тебя никак.

– Всё нормально, сейчас выйду на кухню, ты пока рассказывай, – слышу, как Машка кряхтит, встает и что-то бубнит Олегу.

– Да, что рассказывать, я в истерике. Мне так обидно.

– От чего тебе обидно?

– Что он называет наш дом жизнью «Рай в шалаше».

– То есть из всех сегодняшних событий главное, что тебя волнует, что он не разделяет твоей любви к дому?

– Получается, что так.

– Я б там тоже жить не стала, но вполне допускаю, что прелесть жить в атмосферном месте присутствует. Ну и он же там с тобой живёт! А это главное. Про друзей – хрен знает, надо разобраться, насколько они ему важны. Но так-то симптом не очень. А про то, что не говорит детям про развод, – это понятно почему.

– Мне непонятно, объясни? Им дохрена лет, и они каждый живут свой жизнью: один в Калифорнии, а другой в Лондоне, точнее, другая. Дочь. А встретили мы сегодня крёстного этой самой дочери. Я понимаю, что есть семилетняя Соня, и у меня нет вопросов, почему он ей ничего не говорит. Почему для нее он создает картинку счастливой семейной жизни. И я бы сама за Соню жизнь отдала, она и мне не чужая. Но вот старшие. Объясни мне? – со всхлипываниями говорю я, сидя на закрытой крышке унитаза.

– Ну как тебе объяснить. Вот представь. Звонит тебе папа и говорит: я развожусь и у меня новая любовь. Твоя ровесница, кстати. Надеюсь, вы станете подружками. И да, квартиру мы размениваем.

– Плохой пример. Мои родители никогда не разведутся. Но допустим.

– Вот. Его дети тоже считают, что родители вместе навсегда. Ты попробуй свои чувства представить, будь ты на месте детей Валеры. Может, тебе станет понятнее, почему он не горит желанием сообщать им эту новость. А ещё это бабки. Новая жена, считай, дели наследство на четверых. А если ты ещё и ребёнка родишь, то денежки их плавными движениями перетекают тебе в карман.

– Ты так говоришь, что получается, что я действительно отъехавшая. И при чём тут деньги? У Валеры их на всех хватит.

– Ну что ты заладила. Это твоя изюминка. Гордись своей связью с космосом. А ещё он же тебя любит. Смотри на его поступки, а не на слова. А про деньги, так это тебе они не сильно нужны. Но ты уникум. Все остальные за копейку удавятся.

– И что мне теперь делать?

– Пописай. Утри сопли. Вымой руки. И иди к своему идеальному мужчине дальше пить шампанское и есть фуа-гра. Мне завтра на работу, я спать.

– Спасибо, – говорю я уже отключенному телефону.

Разговор с подругой приводит меня в чувство и действует успокаивающе. Бежать через окно уже расхотелось. А очень захотелось домой.

Валера сидит за столиком, и у меня есть возможность разглядеть его, пока я иду к нему. Какой же он для меня любимый и родной. Машка права, надо смотреть по поступкам.

– Я уже решил, что ты всё-таки сбежала.

– Очень хотела, но передумала.

– Поехали домой, у нас там пёс брошенный.

– Поехали, я уже расплатился и попросил нам завернуть с собой еду. Заказав на свой вкус тебе пару десертов. Вдруг дома тебе захочется заесть сегодняшнюю драму сладким?

– Всё-то ты про меня знаешь. Смеешься надо мной?

– Нет. Люблю. Я ещё и шампанское взял, вдруг вместо слёз образуется праздник?

– Я тебя тоже очень люблю, – со смехом говорю я и понимаю, что перестала на него злиться.

Дома пёс встречает нас радостным визгом. Или я не знаю, как этот звук назвать. Гавкать он ещё не умеет. Оглядываю строгим взглядом коридор, там всё, как и было. Никакого урона имуществу.

Я выпускаю щенка на улицу, чтоб сделал свои щенячьи дела. И он пропадает в темноте.

– Как же мы теперь его искать будем? Ничего же не видно?

– Он умный, сам придёт, – я почему-то в этом уверена. Так и произошло. Через десять минут щенок, весь в снегу и с высунутым на один бок языком, забегает в дом. Перевязанная лапа ему совсем не мешает.

Дома тепло и уютно. Я осматриваю старые деревянные стены, пока ставлю чайник на плитку. Как можно не любить это место? Осенью все стены и потолок зашкурили и покрасили специальным белым маслом. Структура дерева осталась видна, а стены приобрели чистый новый вид. Русскую печь в центре комнаты тоже отреставрировали. К столу и старому буфету добавилась раковина со шкафчиком. А еще появились кресло-качалка и книжный шкаф. Холодильник со стиральной машинкой нашли своё пристанище в коридоре под лестницей. По мне так рай, о чем еще только можно мечтать?

Я впервые сейчас смотрела на Валеру в этих интерьерах с точки зрения его мира. Вот он вешает свое кашемировое пальто на гвоздь, торчащий из стены. Меня такая вешалка не смущала, но сейчас я задумалась. Высоты потолков едва хватает, чтоб он со своим ростом не сшибал потолочные балки. Двери тоже низкие, и ему приходится нагибаться, чтоб пройти в ванную. Завтра я подумаю, что делать с этими знаниями. Сюда даже я никого никогда не приглашала, а что говорить про друзей Валеры. Он прав, те люди, которых мы встретили сегодня, в этом месте будут в шоке от увиденного.

– Прости, – только и могу сказать я, когда Валера появляется у стола. – Мне не стоило устраивать сцену, не поговорив с тобой нормально.