Юлия Рябинина - (Не)правильный выбор

– Димка, а может, не стоит?! – замечаю в его руках баночку с вазелином и презерватив.

– Ну, мы же договорились, что всё по-взрослому?! – в недоумении смотрит на меня парень. – Я тебе обещаю, Анют, больно не будет.

Я неуверенно делаю шаг к нему.

Аня, спокойно! Тебя же Димка уже ласкал! Ты же знаешь, что эти прикосновения приятны.

Я невольно взглянула на часы. Десять вечера, ещё два часа, и уже надо домой. Мой комендантский час до двенадцати, а Димка ждать не будет. Если я не сделаю, как он просит, то на моё место быстро найдётся замена. За ним и так вереница девчонок бегает.

Поэтому делаю глубокий вдох и направляюсь прямо в объятия любимого парня.

***

– Боже, Ди-и-има-а, ах! – вырывается стон, когда его смазанный вазелином палец скользит по контору упругого заднего колечка.

Как и обещал Димка, лишиться девственности оказалось совсем и не больно. Неприятное жжение, что длилось совсем недолго, переросло во что-то большее, жгучее. Меня то и дело бросало то в жар, то в холод, но всё это приятными волнами эйфории растекалось по телу, оставляя после себя неповторимое чувство наслаждения.

– Анют, ты сейчас расслабься по максимуму.

Я прогибаю спину так сильно, что раздаётся тихое похрустывание позвоночника, а Димка в этот момент продолжает скользить в мою глубину всё чаще и глубже, наращивая темп.

– Я… ах… постараюсь, Дим, – стону я срывающимся голосом, комкая в пальцах старенькое покрывало и в него же вдавливаясь лицом.

– Сейчас, – шипит парень и, наматывая мои волосы на кулак, тянет мою голову назад.

Его палец тонет в моей тугой глубине, а потом, подхватывая тот же ритм, что и Димкины бедра, начинает растягивать, погружаться глубже и глубже в том же бешеном темпе.

Я хриплю, мечусь под непрестанными шлепками кожи о кожу и, закусив до боли губу, тихо постанываю, с каждой секундой всё ярче и ярче ощущая приближающуюся волну наслаждения. Я не осознаю, что делаю, когда активно подмахиваю Димке бёдрами, насаживаясь на него сама всё глубже и глубже. До полной потери контроля над собой и своим телом остаётся совсем чуть-чуть. Я чувствую, как перед глазами всё сначала темнеет всего лишь на миг, но потом на горизонте вдалеке растекается световое представление… и вдруг… Пустота.

– Нет… нет… нет… – шепчу я, ощущая, как бедра обдаёт холод.

Димки сзади меня нет. Я, будто слепой котёнок, ещё не до конца открывший глаза, щурясь, оглядываюсь через плечо в поисках парня и вижу на фоне сумрачной комнаты его силуэт.

– Сейчас, Ань, подожди секунду, – горячо шепчет Димка, и я слышу, как рвётся фольга.

– Дим, ты же надевал презерватив?! – смутившись, спрашиваю его.

– Да, мне показалось, что он порвался, – отвечает парень, и через мгновение я снова чувствую его орган в себе. – Да ладно, Анют, забей, я уже кончил раз, – он ласково проводит по моему позвоночнику сверху вниз и останавливается прямо на жаждущей его пальца дырочке.

– Готова продолжить, Анют? – грудным голосом спрашивает парень, и я вместо ответа трусь своей влажной щёлочкой о его пах. – Ты такая чумовая, Анют, – хрипит он и заполняет одновременно сразу две моих глубины.

Воздух со свистом вылетает из моих лёгких, и я, вцепившись в покрывало, сильно выгибаюсь навстречу своему наслаждению, которое заиграло вновь золотистыми всполохами у меня перед глазами.

– Анька, я на первый раз матери не скажу, что ты весь день сегодня бездельничаешь! – орёт во всё горло тётя Дуся. В нашем небольшом городке она занимается фермерством. – Но если и завтра будешь работать спустя рукава, то и платить я буду тебе так же!

– Теть Дусь, я работаю, работаю! – кричу ей в ответ и, подобрав с грядки сорняки, иду к компостной яме, а у самой улыбка с губ не сходит, и на душе такая благодать и веселье от того, что снова с Димкой встретимся вечером.

Сегодня пятница, и он обещался приехать с родителями. Ожидание встречи с Димкой настолько щемит душу, что глаза слезятся. После того, как он лишил меня девственности, я поняла, что моя любовь к этому парню возросла в несколько раз.

Ну, и пусть, что сейчас нас расстояние разделяет. Это ненадолго. Через месяц выпускной в училище, и гуд-бай наш убогий городок и эти пресловутые грядки, которые за месяц уже надоели до чёртиков. И здравствует новая жизнь в большом городе. И институт, и Димка.

– Анька, етит твою мать. Ты чего сегодня шальная такая? – рявкнула тётка Дуся мне в спину, я аж подскочила на месте.

– Тёть Дусь, чуть сердце наружу не выпрыгнуло, – повернулась я к ней одним махом.

– Так и мух возле ямы компостной нечего ловить. Иди траву дёргай, а не о красавчике своём мечтай, – бубнит она, а у меня под ложечкой вдруг засосало.

«Откуда она-то про Димку узнала?»

Не твоего он поля ягодка, Анька – вот что тебе тётя Дуся скажет, – как будто прочитав мои мысли, ответила она.

– А вам-то какое дело, тёть Дусь? – вскинулась я. – Или что, завидуете, что не вашей Машке так повезло, как мне?!

Слова слетели с языка прежде, чем я подумала над их содержанием, и я тут же, конечно, пожалела. Но слово не воробей, сказанного назад не вернёшь.

«Дуреха, ты Аня», – обругала я сама себя и взгляд в грядки спрятала.

– За то, что этот парень на Машку внимания не обратил, я свечку пойду в церквушку поставлю, Богородице спасибо скажу, что беду отвела. А ты, Анька, не зазнавайся и гляди не повтори судьбы матери своей, – сказала тётка и ушла, а я, как молнией поражённая, всё стояла, будто парализованная, и слова тёткины пережёвывала.

Что она имела в виду? Что за ересь она несёт? Отец мой умер незадолго до моего рождения. Мне мамка об этом сказала.

***

К концу дня, пока возилась на грядках, нещадное солнце напрочь выжгло все мысли из головы, и о разговоре с тёткой Дусей я напрочь забыла. Только культивируемые сознанием мысли о Димке по-прежнему крутились в голове, и между ног всё ярче нарастало сладкое томление от предвкушения предстоящей встречи.

– Аня! – голос мамки выдернул из фантазий.

– Иду, мам. Сейчас, только руки помою! – радостная от того, что этот день наконец-то закончился, я подбежала к крану руки мыть.

– До понедельника, Аня, – прокряхтела тётя Дуся, отсчитывая мне денежку, заработанную за неделю.

– Ага, спасибо, тёть Дусь, – я вытерла руки о подол и забрала деньги. – Вы про Машу не обижайтесь. Я не со зла.

– Иди уже, мать заждалась небось.

Развернувшись на пятках и бросив на прощание «до свиданья», я помчалась к калитке, возле которой ждала мать.

– Вот, мам, тётя Дуся зарплату отдала, – подойдя к женщине, сую ей деньги в руки.

– Да ты моя помощница, – треплет меня мамка по щеке.

– Мам, ну, пойдём, а то мне помыться ещё надо, – суечусь вокруг мамки.