Ольга Лучезар - Шумел Камыш

Нет, любовь матери невозможно заслужить. Её нельзя вымолить. Выпросить. Заработать послушанием или хорошими оценками. Она изначальна, и зарождается в материнском сердце ещё до появления на свет малыша. Любовь матери абсолютна и неизменна.

Чистая. Нерушимая. Бессмертная. Она либо есть, либо её нет.

Она – навсегда.

Теперь я точно это знала!

Аккуратно накрыв одеялом Никитку, я шагнула к безмятежно посапывающему Зоре. Надо же… Такое совпадение… До нынешнего дня я никого не встречала с именем Назар. Мой сын был единственным.

Вспомнился взгляд моего спасителя. Глубокий. Завораживающий. И губы. У него очень красивые губы, на которых то и дело мелькала лёгкая улыбка. Признаться, всё время, пока он говорил, я не могла отвести от них глаз. И, кажется, Назар это заметил…

– Мам…

Вздрогнула.

– Спи, мой сладкий. Спи, солнышко, – прошептала.

– Мамочка… – испуганно всхлипнул Зоря, покосившись на брата, его глаза блеснули в темноте.

– Тише-тише. Что такое? – присев на край кровати, нежно пригладила растрёпанные ото сна волосы сына.

– Мамочка, мне опять приснился папа… – шмыгнул он носом. Внутри привычно защемило.

Слава погиб два года назад накануне его третьего дня рождения. Тогда я твёрдо решила ничего не выдумывать, не тянуть время, в ожидании пока сыновьям поведают правду «добрые» люди, и сразу рассказала им о смерти отца.

Погодки… Такие похожие друг на друга и такие разные. Никитка тут же расплакался и засыпал меня вопросами, а Зоря… Зоря напротив молчал и слушал, чем сильно напугал меня тогда. Но я старалась держать эмоции под контролем, пыталась его разговорить. Напрасно. Мне так и не удалось вытянуть из него и слова. Ни в тот вечер, ни на следующий день. Сын заговорил только после похорон.

– Мамочка, можно я с тобой посплю? – потёр он кулачками глаза.

Улыбнулась и, раскрыв одеяло, подхватила его на руки.

Ух, какой же тяжёлый он стал!

Быстро смыв под душем усталость и напряжение последних двадцати четырёх часов, я забралась в свою кровать, где мирно спал сын.

И уже лёжа без сна и всматриваясь в черноту комнаты, я думала о завтрашнем дне. Предстояло разобраться с оплошностью отеля. Выяснить, действительно ли им поступал звонок моей несуществующей помощницы. И если – да, то кто-то явно приложил к этому свою руку! Кто-то, кто заинтересован в моих заказах…

Я специализировалась в основном на свадьбах со средним бюджетом. Правда, через две недели меня ждала – по моим меркам – просто грандиозная свадьба! Женится сын уважаемого человека в городе. Загородная усадьба, сто двадцать гостей, два платья невесты… Нужно продумать всё до мелочей. И, наверное, всё же сто́ит озаботиться поиском помощницы… Но хорошенько подумать об этом я не успела: провалилась в глубокий сон без сновидений.

Неделю спустя

– Кир, а я вам не помешаю? – осторожно спросила у друга, удивлённая его неожиданным желанием взять меня с собой в чисто мужскую компанию.

– Полковника Камышина я предупредил. Не переживай, Кариш, – успокаивающе улыбнулся в ответ Кирилл.

Но беспокойство не исчезло. И всё потому, что дело вовсе не в полковнике, с которым, к слову сказать, я ещё даже не была знакома. Дело в самом Кире. В мужчине, что с первого дня знакомства любил меня до обожания, ревновал до безумия, но смирился. Ради дружбы с лучшим другом. Ради нашего счастья. И всегда был рядом. Несмотря ни на что.

Когда родился наш со Славой первенец, Кирилл стал его крёстным отцом. А через год и крёстным младшего. Он сильно привязался к мальчишкам, а они к нему.

Сегодня сразу после картинга мы отвезли детей в «Пельменную», где каждое воскресенье проходили различные кулинарные мастер-классы. В течение последнего месяца Никитка с Зорей прожужжали нам все уши о том, как им хотелось бы побывать на лепке вареников. Мои маленькие поварята.

Появилось два часа свободного времени, и мы с Кириллом выехали на окраину города – в дом полковника Камышина. Я не раз слышала о нём, но познакомиться пока не выпадало случая.

Подъехав к двухэтажному дому из бруса, огороженному невысоким деревянным забором, Кирилл проехал на территорию, медленно вырулил на небольшую площадку и остановился.

– Кариш, посиди. Мне нужно позвонить, – предупредил он, заглушив двигатель.

– Я подожду на улице, – проговорила я и вышла из машины.

Замерев перед капотом, осмотрелась. Первый этаж дома украшала открытая веранда с резной балюстрадой, откуда открывался прекрасный вид на молодые пушистые сосенки, среди которых стоял большой крытый мангал. Я прищурилась, глубоко вдыхая пахнущий хвоей морозный воздух, и затем прикрыла глаза, попутно представляя как должно быть здесь чудесно тёплым летним вечером.

Повернула голову к машине, всматриваясь в лобовое стекло: поглаживая чёрную бороду, Кирилл пристально смотрел на меня. Слабо улыбнулась.

– Пойдём, – выбрался он из машины.

Молча пройдя к крыльцу коттеджа, мы обнаружили, что дверь не заперта. Кир свободно пропустил меня вперёд и шагнул следом.

– Да твою ж мать, Сергей! Да что ж ты делаешь?! Куда лезешь?! – разнёсся по дому громкий мужской крик.

– Пап, я прошу всего лишь пробить номера телефонов, с которых ему поступают вызовы! Нам может это помочь! – наседал другой, более молодой голос.

– Нам, чёрт тебя возьми?! Твоя помощь – полная шляпа!

– Шумел камыш, – тихо пробормотала я себе под нос, пристраиваясь на коричневый кожаный диванчик в прихожей. Криво усмехнувшись в бороду, Кир подпёр плечом стену.

– Отец… – устало протянул Сергей.

– Да, твою мать! Да! И хочу, чтобы и ты им когда-то стал, сын! Поэтому прошу тебя: не лезь в это дело!

– Моя мать…

– Молчать! – рявкнул Камышин.

Похоже, Кирилл решил, что мы услышали и так слишком много.

– Полковник! – окликнул он. Голоса смолкли, на втором этаже послышались шаги.

– Добрый день, – добродушно прозвучало со стороны лестницы, словно пару секунд назад полковник и не шумел на весь дом.

Сердце ударило о рёбра, предчувствуя нечто неотвратимое… Нечто, чему я пока не могла найти объяснение.

Встала с диванчика и в то же мгновение столкнулась взглядом с хозяином дома, отчего по коже врассыпную разбежалась целая стая ледяных мурашек – словно охапку снега за шиворот насыпали.

Его пронзительные стальные глаза смотрели внимательно, не мигая. А самого мужчину окутывала почти физически ощутимая аура силы и жёсткой непреклонности.

Мои нервы задрожали, будто в преддверии ледяной бури или урагана. Мышцы спины напряглись, принуждая выпрямиться.

– Здравствуйте… – воздух застрял в горле, кровь вмиг прилила к лицу, бесстыдно выдавая моё состояние.