Юлия Шилова - Охота на мужа-3 или Терапия для одиноких сердец

Где-то там остался мой брат, мой маленький город и мое прошлое. Странно, но в последнее время я вообще не думала о своем прошлом. Оно меня отпустило. Медленно, тяжело, нехотя, но все же отпустило. Оно ушло куда-то вдаль и решило меня больше не тревожить, дать право мне на новую жизнь и перестало беспокоить. И я вообще никогда к нему не возвращалась. А сегодня, именно тут, в этом шкафу, на грани жизни и смерти, я ощутила, что мне стало жаль этого прошлого. Мне захотелось в него вернуться хотя бы на пару минут и почувствовать, как сильно защемило душу при виде тех людей, ниточки общения с которыми уже давно и прочно оборваны. И все же мое прошлое не такое уж трагичное, как я сама себе навоображала. В нем много теплого, хорошего, того, что может вызвать улыбку В нем был тот, кто всегда смотрел на меня с признательностью, и тот, кто не мог не отвести от меня взгляд, полный ненависти. И у меня возникло такое ощущение, что в моем прошлом была не я, а кто-то другой, что я родилась совсем недавно, другим новым человеком, только инициалы остались те же. А ведь прошло не так уж и много времени, как я устроилась и обосновалась в Москве, но это прошлое уже теперь не вызывает в памяти те неприятные переживания, которые вызывало раньше.

Но только где бы я ни жила, у меня так и не получается жить так, как живут другие, нормальной, спокойной, растительной жизнью. Москва оказалась еще более криминальным городом, чем тот, который остался в моем прошлом.

Тут все связано с бандитами, в газетах и по телевизору вечные убийства, изнасилования, аварии, пожары, суицид и другая прочая кровь. Я когда к здешней жизни привыкала, относилась ко всему с осторожностью, присматривалась. Это потом я пригляделась и освоилась. Зато теперь я уже чувствую себя дома, и для меня тут все родное и до боли знакомое и все, что осталось в том, моем прошлом, я забываю, потому что у меня уже давно началась совсем другая жизнь. Совсем другая. Хотя есть люди из той, прошлой жизни, кого я помню и люблю до сих пор. И они меня помнят, конечно, те, которые живы. Я абсолютно уверена, что они меня помнят. И чем больше проходит времени, тем дальше уходят мои воспоминания, остаются только штрихи, слова, сцены… А на усталой душе при этих воспоминаниях начинается поздняя осень с сильным ветром, опадающей листвой, резким похолоданием и моросящим дождем.

А вот в мои воспоминания ворвался тот самый мужчина, с которым мы были вместе долгое время и расстались по-глупому, о чем впоследствии долго жалели. Он слишком хорош, слишком интересен и слишком галантен. Он пожирает мое тело глазами ровно столько времени, сколько мы были вместе, и до сих пор бы его пожирал, если бы мы тогда не расстались. Он простирает навстречу мне свои большие руки, а я улыбаюсь, падаю на кровать и даже не думаю сопротивляться. Он садится у моих ног, трогает мои колени и начинает разговор о нашем будущем, о том, что нам имеет смысл жить вместе, быть супругами, любовниками, а может быть, даже когда-нибудь завести детей. Я закрываю глаза и отрицательно качаю головой. Я понимаю, что мы зашли слишком далеко и нам необходимо остановиться. Это будет остановка в пути, в нашем пути, который все же закончился. Тогда я еще боялась таких разговоров и избегала даже и намека по этому поводу. Я не могла себе представить, что кто-то сможет посягнуть на мою свободу, тогда я еще и подумать не могла о том, что свобода хороша только тогда, когда на нее кто-то посягает. Я ведь плохо понимала само слово «свобода» и не знала, что свобода и есть одиночество. Мужчина смотрит на меня грустными глазами, убирает руки с колен и говорит, что, если и в дальнейшем я буду играть на человеческих чувствах, я останусь одна. Я злобно смеюсь и говорю, что он несет чушь, потому что таким женщинам, как я, делают предложения до глубокой старости… Господи, как же он тогда был прав… Как же он прав… Если бы тогда я хотя бы смогла подумать о том, что он окажется прав…

Смахнув слезы, я постаралась прогнать нахлынувшие на меня воспоминания и обратила внимание на то, что в доме стало тихо. Ни мужских голосов, ни шагов и вообще никаких признаков жизни. Несмотря на то, что я была смертельно напугана (наверное, мое лицо было совершенно белое, а быть может, совершенно зеленое, но то, что оно было затравленное, это точно), я тихонько открыла дверь и вылезла из шкафа.

«Смотри не вздумай высовывать нос. Сиди в шкафу, что бы ни случилось», — вспомнились мне слова Михаила. И сколько можно в нем сидеть? День, два, три, пока не сдохну… Возможно, Михаила уже нет в живых… Возможно, я просидела в этом шкафу несколько часов подряд… Возможно… Осторожно выйдя из кабинета, я буквально на цыпочках прошла по длинному коридору и тихонько пробралась к окну, которое выходило во двор. Во дворе стояло ровно две машины. «Мерседес», принадлежащий Михаилу, и мой автомобиль. Странно, но не было машины ворвавшихся в дом людей… Словно сюда никто не вламывался, словно тут не было даже самого Михаила.

При мыслях о Михаиле я тихонько всхлипнула и чуть было не разревелась навзрыд. Если не считать его темного прошлого и точно такого же темного настоящего, то он неплохой мужик. С таким мужиком можно в огонь и в воду. С ним рядом идти одно удовольствие, а все другие будут облизываться на расстоянии. И это совершенно нормально, что он говорил мне кое-какие веши… Я красивая женщина, а это значит, что нормальный, здоровый мужик просто не может меня не желать. Я провоцирую его своей внешностью, и от этого никуда не денешься. Может, и правы те, кто говорит, что красивой женщине нельзя быть одной. Некрасивой женщине защитой служит ее некрасивость, а такая, как я, является постоянным объектом для насилия и прочей дребедени.

Я внимательно прислушалась и услышала легкую музыку, которая, если я не ошибаюсь, доносилась из моей машины. Так как мои окна были тонированными, я не смогла разглядеть, есть кто в моей машине или нет. По крайней мере в том, что в доме никого нет, я была уверена на сто процентов.

Не успела я отойти от окна, как дверь моей машины открылась и я увидела… того, кого меньше всего ожидала когда-нибудь увидеть. Это был молчаливый парень по имени Витюха. Тот самый Витюха, с которым мы виделись в последний раз на кладбище.

— Вот это да, — сказала я, с трудом разжав челюсти.

Теперь я уже не знала, зачем сюда ворвались посторонние, по мою душу или по душу Михаила. Все так перемешалось. Я уже сама не понимала, что с чем перемешалось. Знают ли эти люди Михаила и у них с ним свои счеты или эти люди специально ищут меня, чтобы разобраться с тем, что произошло на кладбище.

— Вот это да, — повторила я и попятилась от окна.

Значит, одного оставили меня ждать. Замечательно, что ж, подождем меня вместе. Открыв дверь в ванную комнату, я подошла к небольшому окошку, которое выходило на противоположную сторону дома, и, встав на цыпочки, попыталась его открыть. С третьей попытки мне это удалось. Стараясь унять дрожь в руках, я вылезла в окно и очутилась на улице. Затем нагнулась и прыгнула прямо в кусты…