Витамина Мятная - Непокорная. Будешь моей!

Я понимала: надо решиться на какое-нибудь действие или закричать в надежде на то, что кто-нибудь прибежит. Был и третий вариант: самостоятельно сорвать штаны с блондина и силой отобрать ключ. Но что-то мне подсказывало: в нашем противостоянии, несмотря на худощавое телосложение, ночной кутила шутя одержит победу, а мое сопротивление только доставит ему большее удовольствие.

Что касается просьбы о помощи – все бесполезно, даже если я буду орать: «Помогите, режут!». Управители этого заведения только крепче запрут двери и встанут на страже возле них. Чтобы всех проходящих мимо душевно убеждать, что это все не по-настоящему, а всего-навсего спектакль, все идет по плану, не о чем беспокоиться.

А после просто избавятся от трупа, за определенную сумму конечно же.

Я содрогнулась при мысли об этом. Придется брать ситуацию в свои руки, только я не знала как.

Потому что меня уже взял в свои руки один несносный, чем-то обкуренный наглец.

Еще я осознавала: эти самые руки очень и очень опытны, и если в ближайшее время я не избавлюсь от этих назойливых, но таких умелых ласк, мое тело непременно согласится танцевать этот танец в обход голосу разума, велению сердца и сознания.

Рука шарила по покрывалу в поисках спасения от интимного танца с незнакомцем. Ладонь инстинктивно сжала гладкое и холодное. Я зажмурилась и вознесла простенькую молитву богам, в которых не верила: «Пусть получится! Это мой единственный шанс!» Больше мне не у кого было просить помощи.

Удар был не самый сильный, но я определенно услышала треск, от чего испугалась еще больше.

Станислав Белый бездыханный и бесчувственный упал на меня. Стараясь не завизжать, я столкнула с себя… О боже, труп!

Соблазнитель не дышал и не шевелился. Тело, тяжелое и неповоротливое, повалилось на спину.

Кажется, у меня начиналась тихая истерика.

«Я преступница, я убийца! Ну хотя бы не ш… О боже, я убила человека!» – провыла я тихо.

Метнулась к двери, не зная даже, куда я бегу, в полицию или, наоборот, прочь из города и из страны. Впрочем, здесь везде, скорее всего, видеокамеры, и меня найдут. Поэтому, наверно, в полицию. Но что я там скажу? Я убила человека пустой бутылкой из-под шампанского, потому что не хотела заниматься сексом с красивым и умопомрачительным мужчиной? О боже, какой бред лезет в голову!

Я дернула дверь. Закрыто.

Застонав, я обернулась. Пришлось вернуться назад, на место преступления, и обокрасть мертвеца. Это было ужаснее всего. Частично расстегнутые штаны и приспущенное белье – и я лезу туда рукой в поисках заветного металла.

Не знаю, как я выдержала, нервы были натянуты как струны. Мне казалось, я сейчас рухну здесь же, прямо поперек трупа, и нас найдут вместе.

Шарящая в подштанниках рука мазнула по чему-то обжигающе теплому и дотронулась до холодного. Пальцы проворно схватили ключ, и я отскочила от мертвеца, как от раскаленных углей.

Я вновь метнулась к выходу.

Дрожащая рука стучала по замочной скважине ключом, он никак не мог попасть в дыру. Пока с ужасом я не услышала за спиной скрежещущий стон, более похожий на скрип ржавого металла.

Я повернулась посмотреть на источник кошмарного звука, и ключ каким-то чудом попал в замок. Я отреагировала немедленно: повернув ключ, толкнула дверь и вылетела наружу.

За спиной, держась за голову, вставал стеная Стас Белый, завсегдатай Зеркального клуба и обладатель поистине крепкой головы, которой ни алкоголь, ни курево, ни бутылка из-под шампанского были нипочем.

Хлопнув дверью, я отрезала коридор от заунывного воя воскресшего гуляки.

На этот раз я нырнула в другой коридор в надежде замести следы и наткнулась на самое желанное.

Лифт!

Я старалась держаться непринужденно и не привлекать внимания. С души свалился камень, я оказалась не убийцей, правда, это не означало конец моих проблем, я еще не выбралась из этого вертепа. Но свобода была уже близка! За спиной послышались шаги.

Еще пара сантиметров и… Из ниоткуда возникла рука и нажала кнопку лифта.

Я успела заметить только благородный блеск дорогих часов.

Шепот над ухом, низкий вибрирующий голос:

– Сколько стоит твое сердце?

Я стремительно обернулась и впилась взглядом в лицо незнакомца.

Красив невероятно. Но не так, как клубный соблазнитель, не ангельской ванильной красотой невинного мальчика, а грубой привлекательностью зрелого, состоявшегося мужчины.

Черные волосы вопреки моде коротко стрижены. Строгое выражение лица, можно сказать, патологически серьезное, словно этот человек никогда не улыбается.

Яркие пронзительно голубые глаза, которые сразу же начали стремительно темнеть, стоило мне открыть свой рот и резко ответить ему. В глазах сверкали молнии, обещая скорую расправу. И этот злобный блеск очень порадовал по той одной причине, что донельзя испуганной мне очень сильно хотелось в кого-нибудь вцепиться, лишь бы не чувствовать себя настолько жалко. Я хлестала незнакомца словами как только могла и получала от этого несказанное удовольствие, насмехаясь над «богатеньким Буратино» и мстя за всех оскорбленных девушек.

– Я получаю самое лучшее! – зарычал темноволосый незнакомец.

Еще один самоуверенный хам! Очень приятно будет обломать его!

– Значит, сегодня вы в первый раз поймете, что не все будет ваше! – Глаза вспыхнули невероятной всепоглощающей ненавистью, кажется, я попала не в бровь, а в глаз!

Взгляд незнакомца уже не был светлым, он больше походил на темное грозовое небо и метал молнии.

А еще в лице содержалось что-то дьявольское, упорное и несгибаемое, особенно в одной иронично заломленной брови. Она как бы говорила: все равно будет по-моему, я добьюсь этого!

Слава богу, двери лифта закрылись, отсекая нас одного от другого, еще пара секунд – и мы вцепились бы друг в друга. Между нами явно пробежала искра, только не та, о которой пишут в сахарных любовных романах, скорее, это была уничтожающая молния всепоглощающей ненависти.

Наверху грохнуло, а в кабине щелкнуло, свет погас, и лифт остановился.

Кажется, в отместку богатенький Буратино сломал лифт, у него хватит деньжат заплатить за испорченное. Ладно, спущусь по лестнице. Я нажала аварийную кнопку, и двери открылись. Прошла по коридору и, как мышка, шмыгнула в дверь пожарного выхода.

– Морковка? – донеслось сверху. Я похолодела. Морковка… Морковка… Морковка… Многократное эхо отозвалось дрожью во всем теле, от этого вкрадчивого голоса волоски на руках поднялись дыбом.

Я немедленно сорвалась с места и побежала.

За спиной по лестнице уже стучали дробные тяжелые шаги.

Внизу была дверь. Взмолившись всем богам, я врезалась в нее со всего разбега. К моему несказанному облегчению створка подалась.