Ансия Тера - Обрыв. Возвращение

Лицо бледное, глаза блестят от ярости, на скулах играют желваки, а эти огромные руки со стальными мышцами сейчас перебьют мне трахею, он не понимает, что делает, а я и звука издать не могу.

И тут он отпустил, резко. От неожиданности я упала вперед, на пол, приземлилась на колени. Все тело ослабело, меня трясло, глаза слезились, а из горла рвался кашель от большого поступления кислорода.

Я прокашлялась и только через несколько секунд смогла поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он не поменял позы, стоял, глядя сверху вниз. Настоящий зверь, хозяин жизни, убийца, чьей жертвой я сейчас могу стать.

– Говори! – Эхом отдалось в ушах.

– Что? – Прохрипела я и снова закашлялась, Энрике отвести взгляд не дал. Наклонился, схватил за подбородок и поднял его вверх, больно сдавил.

– Откуда ты узнала про груз?!

– Какой? – Я ничего не понимала, вообще. Значит, он ничего не знает о моих делах, но что-то произошло с грузом и он считает, что в этом замешана я.

– Не заставляй делать тебе больно… – Процедил он сквозь зубы и поднял меня на ноги, удерживая за подбородок.

Он сделает больно, вот сейчас сделает, даже разбираться не станет. Глаза безумные, горящие, он уже все для себя решил. Чем больше буду оправдываться, тем быстрее он исполнит угрозу.

И я отключила голову, точнее страх. Мне стало все равно, пусть пытает, я устала бояться и устала бороться, с меня хватит. Он уже показал свою силу, я вижу, что против него я бессильна, это все равно, что деревянным молотком пытаться разбить бетонную стену.

– Делай. – Спокойно сказала я. – Я все равно не знаю, о чем ты говоришь.

– Неужели?! – Прищурил он глаза и потянул меня за подбородок к себе. – Почему тогда соглашаешься?! Ты мне все равно все расскажешь!

– Мне нечего сказать. – На моем лице останутся синяки… – Я уже сказала, я не знаю о чем ты.

– Может быть, мне привести сюда Мануэля и тогда ты заговоришь? Кажется, этот парень единственный, чью боль ты хоть немного воспринимаешь всерьез!

Я устало посмотрела ему в глаза.

– Чего ты хочешь, Рик? В чем мне признаться, что я сделала? Скажи, я признаюсь.

Он долго смотрел мне в глаза, а потом отпустил. Я откинулась назад, оперлась спиной о стену, потерла подбородок, челюсть болела нещадно, языком потрогала зубы, кажется, на месте.

– Я вот одного не пойму! – Рик снова сделал шаг ко мне, а я непроизвольно вжалась в стену. – Как тебе это удается? – Он поставил обе свои руки возле моей головы и навис надо мной. – Как тебе удается быть такой спокойной в такие моменты? Я ведь могу тебя убить, просто взять и повернуть твою голову на 90 градусов и все. Тебя больше нет. – Выдохнул он мне в лицо, а на меня снова накатила волна апатии.

Защитная реакция, так мозг дает себе передышку, успокаивает и без того расшатанные нервы, дает себе время подумать, сориентироваться.

– Меня итак нет, Рик. – Ответила я безразлично. – Ты уже сделал так, что меня нет.

– Нет, милая. – Он оторвал руку от стены, провел по моей щеке тыльной стороной пальцев, проследив за ними взглядом и вернулся к моим глазам. – Это он сделал так, что тебя нет… – Очередной удар по больному месту, очередная манипуляция чувствами.

Тоже верно, от части.

– Почему ты не можешь быть хоть немного проще? – Как будто сам у себя спросил он, а я ухмыльнулась.

Всегда это ненавидела. Именно эти слова: «будь проще – люди потянуться», да чихала я на этих людей! А кто потянется? Вот такие же, как Рик. Глупый, ограниченный, слабак! Каким бы сильным не казался, а все равно слабак! Не способен понять, не способен принять очевидного, все еще что-то корчит из себя.

– Знаешь в чем твоя проблема, Рик? – Язвительно спросила я.

– И в чем же? – Он перешел на игривый тон, теперь играя с локоном моих волос. То и дело, как бы невзначай, задевая мою грудь. А вот этого я не позволю, итак было достаточно, еще и физического контакта я точно не потерплю.

– Ты все еще пытаешься со мной бороться, мериться членам не понимая элементарного. Пока ты не уяснишь, что я такая, какая я есть, ты всегда будешь проигрывать. Чтобы ты ни делал, как бы не запугивал меня, ты всегда будешь в проигрыше, потому, что в глубине души ты все еще одинокий мальчик, который до сих пор включает силу, выставляет защитный барьер, вместо того, чтобы повзрослеть и включить мозги! – Выплюнула я ему в лицо.

Шах! Его взгляд свирепеет по мере моих слов, мышцы напрягаются, пальцы теперь тянут мои волосы и моя голова резко поворачивается в сторону от звонкой пощечины от которой звенит в ушах и на губах выступает кровь.

Резкая боль и снова во мне взрывается гнев. Сучонок! Ненавижу! Ненавижу, тварь! Стоило дать Алтану тебя убить!

Поворачиваю на него голову и с азартом мазохиста искривляю распухшие губы в усмешке, нарываюсь на конфликт. Почему? Наверное, потому, что боль иногда отрезвляет. Или потому, что ищу смерти? Кто знает, но остановиться не могу. Как голодный зверь, откуда-то изнутри вылезает та чернота, которая сидит во мне всегда. Я прячу, усмиряю, а она все равно там, и теперь ей дали волю.

– Ну, давай! Ударь, еще ударь! Докажи, какой ты жалкий! Какой слабый на самом деле! – Даю сдачи словами, силой не могу, я слабее, а вот морально. И я знаю, что мои глаза в этот момент сверкают безумным блеском самоубийцы. Морально я закопаю твою самооценку, втопчу в грязь, в которой ты долго будешь тонуть. Не сейчас, позже, когда у тебя будет время, время подумать, ты вспомнишь мои слова. Обязательно вспомнишь, все вспоминают, а так как ты все еще обиженный ребенок, ты будешь их смаковать, когда в очередной раз будешь себя жалеть. А в слух я говорю. – Ты же только это можешь, применять силу. Больше у тебя ничего нет, да, Рики? Ты можешь бить, пытать, угрожать, но не можешь никого сделать счастливым. Даже самого себя… Ты просто животное, ты даже не человек, ты животное, которые все что может, это вначале сделать, а потом подумать! Все, что ты смог сделать, это ударить меня, потому, что больше ты ни на что не способен!

Шах и мат! Он снова хватает за горло и вжимает в стену, кажется, это конец. А чем я сейчас лучше него? Говорю, не думая, просто говорю, хочу, чтобы ему тоже было больно.

– Сука! Какая же ты сука!

Я открываю глаза и смотрю за его плечо, лучи солнца бьют мне в глаза, как красиво. Видимо это последний свет в моей жизни.

Я сдалась? Возможно. Мне больно? Мне очень больно, но уже не страшно. «Все ломаются, чувства, люди, утюг… Вот от утюга я этого точно не ожидала! Наверное, сейчас я тоже немного утюг». Вот именно в такие моменты мне на ум всегда приходит именно эта фраза, даже сейчас и я начинаю смеяться, точнее, каркать истерическим смехом.

И Энрике меня отпустил, я снова падаю, упираюсь в пол ладонями и продолжаю истерически смеяться, кашляя и хрипя.