Мария Устинова - Насильно твоя 2

Мой паспорт уплыл из гостиницы с Лазарем, а затем неожиданно объявился у шефа Эмиля, когда оформляли наш брак.

– Эмиль, а как он вообще у них оказался?

– Паспорт нашли у Глеба… – вздохнул он. – Думаю, на твое имя хотели сделать перевод, когда меня подставляли. Что часть украденных денег я бросил на счет своей девушки.

Я сопоставила информацию.

– Получается, Лазарь сам отдал Глебу мой паспорт с этой целью, – решила я. – Эмиль, а знаешь, он же написал мне записку…

– Какую записку, маленькая? – Эмиль подозрительно прищурился.

– Звал на встречу и предлагал все объяснить. Я знаю, он и раньше слал письма, только ты их перехватывал, да?

– Один раз, – признал он. – Не смей туда ходить. Где встреча и во сколько?

– Хочешь пойти сам? – я вскинула брови. – Это наверняка ловушка… Не ходи, не надо.

– Пошлю ребят из охраны. Скорее всего, этому козлу нужны деньги.

– А что еще, – усмехнулась я. – Думаешь, они успели сделать перевод?

– Точно нет, – отрезал Эмиль. – Я бы знал. Адрес, Дина.

Посомневавшись, я объяснила, где его искать. Стало неловко, мы вроде как о моем бывшем говорим…

В отличие от Лазаря, я полюбила Эмиля. Но был уговор – я его отвлекаю, гонорар делим пополам. Оказалось, на кону пятьдесят миллионов. Я легла в постель Эмиля, но вместо выигрыша получила каторгу. А Лазарь… С него как с гуся вода.

Интересно, что он знает о нас?

Меня кинули волкам на расправу, а я вышла замуж за одного из них. Странно? Не то слово. У Лазаря здесь друзья, старые связи, наверняка полно осведомителей. Мелкой шпаны – он и сам шестерка. Но что-то они могут знать. Вряд ли все. Но что-то.

– Мне это не нравится, – задумчиво сказал Эмиль. – Что-то заставило его выйти из тени. Я приставлю к тебе охрану.

– Не нужно. Мы же разводимся, – напомнила я. – Этот трус ничего не сделает, зато все поймут, чья охрана за мной таскается. Не похоже на безразличие друг к другу, как ты считаешь?

Эмиль молчал – я права, но сразу он этого не признает.

– Согласен, – сдался он.

Я похвалила себя за тонкий прием.

– Ты так и не ответил, – заметила я. – Почему ты передал мне агентство?

Расслабленная рука все еще лежала у него между пальцев. Он перебирал ими, поглаживал, разминая. Нежные, очень приятные прикосновения. Эмиль смотрел на пустующую дорогу, было заметно – не хочет отвечать.

– Тебе надо на что-то жить.

– Ты же назначил мне содержание, да? – я заглянула ему в глаза. – Зачем мне еще?

– Дина… – он вздохнул, выражение лица стало горьким.

Эмиль редко показывает слабость. Иногда мне кажется, только я вижу его слабым или больным. Он не хотел бросать меня без куска хлеба, что ж, благородно. Но что-то меня беспокоило.

– Готова остаться ни с чем? – прямо спросил он. – Я хочу, чтобы тебе было на что жить, когда меня убьют. Сама видишь, что происходит. Я могу не дожить до этой долбаной встречи. Если это случится… Я хочу, чтобы ты была защищена. Физически и материально.

Он говорил обыденно – разъяснял положение дел.

На сердце легла дикая тяжесть: это ведь логично. Эмиль финансист, его оружие ум – криминальный, извращенный, не спорю. Но опыта таких разборок у него нет.

– Дина, если бы не ты… Меня бы сегодня застрелили. Я даже не заметил стрелка.

Он говорил про мотоциклиста.

– Эмиль, ты меня пугаешь, – выдавила я. – Ты устал… Прошу, будь внимательнее!

– Ну всё, это предосторожность, – он по очереди поцеловал мои руки, взяв их в горсть. – Все будет хорошо. Я не живу на одном месте, скрываюсь. Никто меня не достанет. Выследили, потому что к тебе поехал.

– И что теперь? – я перевела взгляд на темную обочину.

Представила, как вернусь домой, соберу апельсины в пустой квартире. Эмиль поедет в клуб: выпьет, чтобы снять стресс, а красивые девушки обласкают его, не подозревая, что он делал час назад.

– Веди себя тихо, – хрипло попросил он. – Завтра в город приезжает человек от Федорова. Всё начинается. Будь осторожна, не высовывайся. Запишись на танцы или куда-нибудь еще. Не думай обо мне. Когда будет можно, я приду сам.

Голос звучал мрачно, почти демонически.

– Иди, Дина… – прошептал он, жадно целуя в губы. – Такси тебя подберет.

Я вынула руки из горячих ладоней и выбралась из джипа. Пошла по обочине, опустив голову. Губы были влажными – от предательских слез и поцелуя Эмиля. Так целуют прощаясь надолго. Я понятия не имела, когда мы встретимся в следующий раз. Может быть, уже никогда. Я не такая наивная.

Когда я попала домой – совсем расклеилась.

Вместо того чтобы собрать фрукты, переступила через них и пошла к окну, на ходу снимая плащ. Слезы текли по неподвижному лицу – колкие, злые. Слезы волчицы. Плащ упал на пол, я через голову стянула толстовку. Вытащила из-за пояса пистолет и с лязгом положила на стол.

Ночные огни за окном вызывали острую тревогу. Я представляла, как Эмиль едет по пустым улицам, рискуя каждую минуту. За него болело сердце, разрывало на части.

Я уткнулась лбом в холодное стекло и закрыла глаза. Мрак и боль внутри не сводили с ума и не убивали – они стали мной.

Больше всего на свете я боялась смерти мужа.

Когда я насильно была его женой, иногда ночью подходила к его двери, и слушала. В окне напротив мерцали огни Ворошиловского, теперь они ассоциируются с тоской и страхом. С болью человека, почти замученного насмерть.

Я была еще очень слаба. Прижималась к двери и слушала – дыхание Эмиля меня успокаивало. Не важно, люблю я его или нет, будем ли мы вместе… Это шелуха. Я готова на все. Готова защищать его, пойти за ним в ад и забрать оттуда. Лишь бы он жил.

Я бы закрыла его собой, да только это он лёг на меня во время перестрелки. Возможно, он испытывает те же чувства, что и я. Хочет, чтобы я выжила. Любой ценой.

Не знаю, есть ли в этом любовь.

Но не было ничего важнее, чем вдох и выдох, что я слышала. Мне больше ничего не нужно. Интуитивно я улавливала в этом что-то неправильное. Нормальной девушке такие чувства не должны быть знакомы, правда?

Думаю, с Эмилем происходит то же самое.

Рвение, с которым он искал этих ублюдков, подаренный бизнес, попытки защитить. Как одержимый он по-звериному пытался отвести от меня беду.

Если бы предупреждение Богдана не заставило меня быть начеку, я бы Эмиля сегодня потеряла. Не знаю, есть ли здесь любовь и будем ли мы в одной постели. Но не дадим друг другу погибнуть, в этом уверена.

Я этого не допущу. Я его не отдам.

В восемь утра меня разбудил звонок.

– Госпожа Кац? – раздался бархатистый баритон, когда я сняла трубку. – Это Алексей Юрьевич, ваш юрист. Вы сможете быть в агентстве к девяти? Нужно подписать документы.

– Конечно, – промямлила я.

Я отключила телефон и села на кровати, чувствуя себя разбитой. Юрист… Эмиль предупреждал, что рекламное агентство переоформят на меня.