Александра Хартманн - Солнце, что следует за Луной. Ожидание

Вошли девушки, чтобы приготовить принцессу ко сну. Драгоценный наряд сменило белое шелковое платье, волосы распустили. Потушив свечи и лампы, слуги вышли и затворили тихо двери. Но Елене не спаслось. Сердце ее колотилось, мысли все время возвращались к танцу. Она поднялась с кровати, и чтобы хоть как-то отвлечься стала рассматривать подарки, сложенные в одном углу комнаты. Ей понравился золотой обруч с лунным камнем посередине. Взяв его и надев на голову, Елена начала смотреться в зеркало. И в самом деле, какая девушка не прелестна в семнадцать лет? Лунный камень мерцал и светился на ее челе, золотые волосы рассыпались по плечам. Зеркало говорило ей, что она красавица, но Елене все равно было грустно. Она снова вышла на балкон. Фейерверки закончились, музыка стихла, гости легли спать. Было так спокойно. Только в глубине сада журчала вода в фонтане, в котором плавали маленькие красные рыбки и качались водяные лилии. Но вдруг совсем рядом с Еленой послышался шорох. Она в испуге отпрянула.

– Не пугайтесь, ваше высочество, – проговорил мужской голос.

Елена стала всматриваться в листву, обвивавшую стену дворца и балкон, там был человек. С замиранием сердца она узнала его – это был Кольбейн.

– Что…? Что вы здесь делаете?

Кольбейн поднял голову и иронично вскинул брови.

– Подождите всего пару мгновений, принцесса, мое положение сейчас совсем не располагает к объяснениям. Возможно, вы мне поможете?

– Ну уж нет, – строго отвечала Елена, складывая руки, – то, что вы делаете сейчас карается смертной казнью, чтобы вы знали.

Но Кольбейна эта угроза не смутила, он уже добрался до мраморного парапета и изящно сел на него, поджав одно колено.

«Сумасшедший» – пронеслось в голове у девушки, но сердце предательски ликовало.

Некоторое время Кольбейн так сидел, рассматривая смятенную Елену.

– Если вы сейчас же не уйдете, герцог, я позову стражу, – пригрозила она, надменно вскидывая голову.

Кольбейн улыбнулся.

– Они все спят пьяные. Даже белые волки. Кто бы мог подумать, что этим зверям ничто человеческое не чуждо. Так кого же вы будете звать на помощь, принцесса?

Он спрыгнул с ограждения и стал приближаться к ней. Елену это испугало, и она начала отходить назад до тех пор, пока спиной не уперлась в холодную стену.

– Что вам нужно? – прошептала она, едва дыша.

– Я лишь хотел убедиться…

– Убедится в чем?

– Что произошедшее в тронной зале не было сном или видением. Что вы реальны и существуете на самом деле.

Может быть эта магия, и он колдун? Если нет, тогда почему Елена не могла пошевелиться, и как зачарованная тонула в синеве его глаз, в которой отражались звезды? Она почувствовала, как Кольбейн прижал ее за талию к себе.

– Ты знаешь, Елена, – прошептал он, – когда я увидел тебя в зале, меня поразила не столько твоя красота, как то, что я узнал тебя. Словно знал еще до своего рождения, за тысячи лет… Словно прошел сквозь вечность только ради того, чтобы снова встретиться с тобой.

–Прошу вас, герцог, вы должны уйти, – пыталась спастись Елена.

– Ну же, принцесса, будьте великодушны. Подарите один поцелуй тому, кто рисковал сегодня своей жизнью только ради того, чтобы увидеть вас, – он проговорил это уже срывавшимся от страсти голосом, склоняясь к ее дрожащим губам.

Елена не могла это остановить. Кольбейн целовал ее, крепко прижимая к себе, словно боясь, что она сбежит.

– Видишь, это неизбежно…, Елена. Ты чувствуешь то же самое…

– Герцог, я…

– Кольбейн…назови меня по имени…, моя…моя любимая…

– Кольбейн… – прошептал Елена в сладостном дурмане.

Повозку качнуло, и Елена открыла глаза. Стоял день, солнце невыносимо жгло. Навес, который Варди соорудил из кусков ткани, купленной в Киле, создавал тень, но не спасал от жары. В горле пересохло. Девушка осмотрелась и лишь сейчас заметила, что возле ее головы лежала сфера с фениксом внутри, подарок болотной ведьмы. Видимо, Елена рассматривала ее и уснула. Сейчас сфера горела ослепительным огнем. Поведение этой мистической вещи было трудно предугадать. Иногда она, как сейчас, ярко сияла, а порой затухала, словно внутри тлели угольки.

Варди сидел на козлах и смотрел вперед. Лицо его заросло щетиной и загорело, так что он стал походить на одного из морских пиратов, о которых рассказывал старик Берси.

– О, проснулась! – воскликну Варди, заметив, как Елена достала флягу и стала пить.

– Сколько я спала?

–Всего час.

– Час?!

Как за час можно увидеть сон длиною в целую жизнь? Елене казалось, что она спала два дня, не меньше.

Сев рядом с Варди, она взяла из его рук поводья.

– Иди, отдохни. Ты устал. Я поведу Смуглого.

– Нет уж. Наотдыхался на несколько лет вперед с той хворью.

Елена посмотрела на шею друга – шнурок с клыком саблезубого тигра был на месте.

– Чего это ты? – спросил Варди, увидев проскользнувшую улыбку на лице Елены.

– Так, ничего.

Смуглый, наконец-то начищенный и накормленный, бодро бежал по пыльной дороге.

– Вон там, за теми холмами Яссы, – указал Варди вперед рукой. – Часа за три доедем. Переночуем, а завтра будем в Фарсале.

Все, что говорил сейчас Варди, казалось Елене несбыточным и каким–то нереальным. Неужели их странствие наконец–то подходит к концу? Столько всего произошло с момента, как они уехали из поместья Наттеньер. Эта дорога изменила их, сделала крепче и отважней, и во многом суровее.

– Варди, – обратилась Елена, – тебе когда–нибудь снились сны словно из другой жизни? Такие яркие, живые. Будто душа твоя бродит не здесь, а в других мирах.

Юноша усмехнулся.

– Нет конечно. Да и зачем мне такие сны? Я предпочитаю бодрствовать, а спать только для того, чтобы набраться сил для нового дня. Лишняя чепуха в голове только мешает.

– Ты разве никогда не скучал по родному дому? По родителям или братьям и сестрам?

Варди задумался, прежде чем ответить.

– Поначалу, когда только попал в поместье еще мальчишкой, плакал вечерами. Хотелось обратно к матери и отцу, пускай, они и были суровыми, и чаще били нас, чем ласкали. Но дом есть дом. В него всегда хочется вернуться. Но со временем привык, а потом и вовсе все забыл. Сейчас я с трудом могу вспомнить лица родителей.

Сердце Елены сжалось. Варди всегда казался ей таким крепким и толстокожим парнем, но за время их долгого путешествия она заново открыла для себя этого человека. Под маской мрачности и неприступности скрывался большой романтик, способный на подвиг и самопожертвование.

– Зачем ты завела такие разговоры? – хмурился он – Что тебе приснилось?

Елена не отвечала. Из всего сна она помнила только ЕГО. Кольбейна. Но боялась признаться в этом даже себе самой. Задумавшись, Елена не заметила, что Варди смотрел на нее, и как по его лицу пробежало раздражение. Он все понял.