Екатерина Дибривская - Хук слева

– Не понимаю, – честно признался я. – Пока я не вижу ничего плохого.

– Теперь всё изменится? – спросила она.

– Конечно! – рассмеялся я. – Теперь я буду любить тебя всегда, когда ты позволишь. Разве это не самое лучшее чувство? Я никогда не был насколько близок ни с кем.

– Тебя это не пугает? Я думала парни, которые не стремятся к серьёзным отношениям, получив желаемое, тут же становятся жуть какими занятыми и исчезают с горизонта. А я так не хочу! Я… хочу тебя. Ты – потрясающий любовник, честно, но при этом ты, в первую очередь, прекрасный человек. Мне с тобой легко, комфортно, я так счастлива! И я тебя люблю. Я хочу тебя целиком. Только для себя.

– Детка, ты самое лучшее, что со мной случалось когда-либо. Я не собираюсь исчезать с горизонта, не кину тебя, не обману. – Я не был ошарашен её признанием, наши чувства были почти одинаковыми. – Я люблю тебя. Это правда. Я сказал тебе это ещё там, на море, так что не смотри на меня, как на утешительный приз! Мы должны, нет, обязаны быть вместе! Отказы не принимаются!

Я обещал невыполнимое. Запретное. Желанное. Но правда заключалась в том, что я хотел этого для неё и для себя тоже. И я верил, что смогу ей это дать. Сегодня я наконец принял решение. Я улажу всё, когда мы вернёмся в Москву. Семья поддержит меня и примет моё решение. Ведь они и ждали только меня… Я смогу справиться, впервые в жизни я ощутил небывалую силу. Это она, это всё она. Машка заряжала меня, стала моим персональным солнцем, осветила мою жизнь. С ней я переверну все горы. С ней я смогу сделать то, что должен был уже давным-давно – отпущу Свету.

А пока я побуду самым счастливым мужчиной.

Я зашёл в кабинку, привлекая её для долгого поцелуя. Мы ласкали друг друга под горячей водой, заигрывая в пушистой пене. Я закутал Машку в полотенце и вынес на кровать. Я хотел быть нежным и терпеливым с ней в минуты её уязвимости. Я хотел скорее стереть её глупые мысли, поэтому начал покрывать её тело поцелуями: я целовал её лицо, терзая губы, пробежался легкими поцелуями по шее, облизнул ключицы. Меня манили дерзко торчащие соски девушки – им я уделил особое внимание. Машка вцепилась в мои волосы. Лаская её грудь, я наслаждался внезапным открытием этой ночи: доставлять удовольствие любимой женщине равно получать удовольствие самому! Мне никогда не хотелось вылезти из кожи вон, чтобы удостовериться, что партнёр получит удовольствие, возможно, звучит по-свински, но таких парней большинство.

Я спускался все ниже и ниже, пока не настиг горячего центра вселенной по имени Маша. Девушка была смущена и пыталась сдвинуть ноги.

– Владик, не нужно, – жалобно пропищала она.

– У тебя, что же, это в первый раз?

– Пожалуйста, – закатила она глаза.

– Ну уж нет! – рыкнул я. – Теперь я просто обязан это сделать. Хочу, чтобы ты навсегда запомнила этот первый опыт, хочу, чтобы он навсегда связал твои воспоминания со мной.

Во мне просыпался дикий голод, присущий всем собственникам. И я нырнул ближе к её мягкой коже и впился губами в её нежную плоть.

Она не смогла сдерживать свои сексуальные звуки. Запыхавшаяся, разгоряченная, с огромными сияющими глазами, она пыталась перевести дыхание. Я лениво водил пальцем по её груди – от одного набухшего соска до другого – и наслаждался эротичным зрелищем. Её пухлые губы были приоткрыты; с них слетали очаровательные вздохи и едва слышные стоны.

– Я чертовски влюблён в тебя прямо сейчас. Думаю, большинство великих произведений искусства родилось именно так – под влиянием такого сильного, наполненного чувственностью и глубокой эмоциональностью, момента. Жаль, что я не художник! Хотел бы я иметь возможность запечатлеть тебя такой, какой я вижу тебя в это самое мгновение.

– А зачем тебе камера на телефоне? – улыбнулась она.

– Ты – богиня, знаешь? – Я поднялся и сделал несколько снимков.

– Я вижу, ты в боевой готовности? – прищурилась Машка.

– А как иначе? – удивился я. – Словно ты не самая горячая девчонка в этой комнате.

– Мило, – фыркнула она.

– Шучу, – я поцеловал её в нос. – Ты самая горячая девчонка из всех, кого я знаю. Не дуешься?

– Ты прощён! – она очаровательно улыбнулась и обхватила рукой мой член. – Давай я позабочусь об этом.

– Не ртом, – вырвалось у меня.

– Почему? – нахмурилась девушка.

– Я закончу раньше, чем успею по-настоящему насладиться.

– О, – её лицо озарилось от моего признания. – Не переживай. Я буду сверху.

Маша сверху это куда более эротичное зрелище, чем я мог бы представить; девушка оседлала меня и замерла, растягиваясь и подстраиваясь. А потом она начала еле ощутимо тереться об меня, напрягая внутренние мышцы. Её дыхание участилось, и я понял, что она близка. Я обхватил её нежные груди и начал ласкать твёрдые горошины сосков большими пальцами. Машка дернулась, запрокинула голову и ускорилась, а потом замерла, балансируя на одной точке. Её мышцы сокращались вокруг моего члена, её стоны разлетались по комнате и, отражаясь от стен, возвращались обратно к нам. Девушка вжималась в моё тело, растворяясь в своём удовольствии, и я отчаянно нырнул за ней, неспособный больше контролировать своё тело.

Должно быть, изнеможенные мы сразу повалились в сон. Удивительно, как после такого прекрасного вечера, мне всё ещё снились кошмары. Точнее, кошмар был один на протяжении нескольких месяцев: раздаётся телефонный звонок и мне сообщают плохие новости.

Сегодня я прижимал к себе обнажённую и такую любимую Машку. Но это не спасло меня от кошмара. Причём, сегодня кошмар стал круговым, зацикленность меня бесила, но у меня не было сил подняться.

Снова и снова звонил телефон, и, поднимая трубку, я слышал фразу, перечеркнувшую мою жизнь. Я оседал на пол. Звонок звонил снова… И так много раз. Я онемел от ужаса, пот струился по моему телу, страх сковывал внутренности. Но как бы я не пытался, я не мог проснуться, выйти из состояния оцепенения. Я попал в ловушку из собственного кошмарного сна.

– Влад, просыпайся, твой телефон разрывается, – Машка пыталась меня растолкать.

– Детка, это просто кошмар, – пробормотал я и прижал её маленькое тело к себе покрепче.

– Влад, проснись. Что-то случилось, твой телефон без конца звонит, – девушка склонилась над моим лицом.

Я извернулся и поцеловал её губы, а потом дотянулся до телефона, и у меня похолодело в груди. Володя не стал бы звонить в половине пятого утра, если бы не произошло что-то сверхсерьёзное.

– Да, – коротко бросил я в трубку и молча выслушал друга. – Я вылечу первым рейсом.

– Что случилось? – всполошилась Машка. – Господи, Влад, не молчи, пожалуйста!

– Мне нужно в Москву. Это срочно. Прости.

Прямо сейчас я не мог смотреть на неё. Я ненавидел себя за свою слабость, которая завела меня так далеко от дома. Ненавидел свою любовь к этой девушке. Ненавидел всё прекрасное, что случилось между нами. Потому что в глубине души я знал, что виноват, и Бог наказывает меня.