Наталья Семёнова - Навсегда твоя

– Не напейся раньше времени, малышка, – отставив мой бокал, притягивает меня к себе Антон для лёгкого поцелуя. – Пойдём лучше потанцуем.

Я неуверенно оборачиваюсь на Славу, тот мне подмигивает и усаживается на диван между Лидой и Машей, укладывая свои руки им на плечи, от чего те начинают хихикать:

– Я не пропаду, Ясь. – И уже девочкам: – За границей принято целоваться под бой курантов. Есть желающие?

Я закатываю глаза к потолку и иду за Антоном. Мы останавливаемся в центре импровизированного танцпола и начинаем танцевать. В наших отношениях всегда инициативу проявляет Антон, вот и сейчас он кружит меня в танце, балуется и веселится, чтобы растормошить и меня. Я не осознанно думаю о том, что чувствовала себя прекрасно, пока не появился Слава. Теперь же самой себе кажусь ещё более зажатой, чем обычно. Словно я не на своём месте.

Когда на экране беззвучной плазмы появляются часы, музыка смолкает. Кто-то прибавляет звук на телевизоре, кто-то ходит между людей и вручает им бенгальские огни, самые запасливые достают от куда-то бутылки шампанского, которые, казалось, приговорили ещё в начале торжества. Антон же притягивает меня ближе к себе, утыкает носом в мою шею и шепчет:

– Безумно рад, что встречаю Новый год с тобой, Яся.

Я не успеваю ответить, потому что народ начинает вести отчёт хором и слишком громко. В двенадцать всё орут классическую фразу:

– С Новым годом!!!

Антон заглядывает меня в глаза и произносит не громко:

– С Новым годом, малышка.

– С Новым годом, Антон, – шепчу в ответ и я.

Прежде чем он меня целует, я смотрю в сторону Славы и вижу, что он реально решил воспроизвести зарубежную традицию на родине, оторвавшись от губ Маши и следом припав к губам Лиды.

Мой собственный поцелуй горчит…

– Ясь, давай сбежим? – горячо предлагает Антон, как только наши губы разъединяются. – Только ты и я?

– Давай.

Мы приезжаем в его съёмную квартиру, которую он делит с соседом. Последнего дома нет – отмечает Новый год с семьёй.

Антон провожает меня в свою комнату и начинает суетиться: закидывает в шкаф валяющиеся по разным углам вещи, накрывает кровать покрывалом, уносит грязную посуду.

– Сейчас принесу бокалы и вино, – улыбнувшись, обещает он.

Я подхожу к кровати, долго смотрю на неё. Вот так и начнётся мой новый год? В чужой квартире, с человеком, которого я не люблю? Антон наверняка будет нежным и аккуратным. Не станет напирать, если я откажусь. Он поймёт, если я не готова, потому что он хороший человек. Он ценит меня, мои чувства. Ему важно, чтобы я ощущала себя комфортно. Ему важна сама я.

А мне? Мне он важен?

Не так, как хотелось бы…

Чёрт. Я просто не смогу. Не хочу пользоваться его чувствами. Я в принципе не должна была начинать эти отношения без будущего.

Резко разворачиваюсь и иду на выход.

– Ясь, что-то случилось? – ловит меня у двери вопрос Антона. Он замер в коридоре с бутылкой вина и бокалами в руках, на лице волнение.

Случилось. Я решила больше не обманывать себя.

– Прости, Антон, – выдыхаю я и выхожу в подъезд, закрывая за своей спиной дверь.

Мне правда жаль, что я дала ему ложную надежду.

Выйдя на улицу, я плотнее кутаюсь в пальто и иду куда глаза глядят. То тут, то там попадаются люди. Кто-то запускает фейерверки, кто-то орёт песни или просто орёт. Им весело. Они отмечают праздник, как это и должно быть.

А я?

Я хочу быть рядом с человеком, который не рассматривает меня, как девушку. Я для него всего лишь друг. И он для меня друг, но и не только. Интересно, когда это для меня изменилось? Как давно я подсознательно отрицаю совсем не дружескую любовь к нему? А самый главный вопрос: что мне делать с этой любовью? Нужна ли она Славе?

Вряд ли.

Потому что он ловелас. Потому что ему нравится внимание противоположного пола и нравится им пользоваться. Он ни одну девушку не рассматривал для серьёзных отношений. Он любит свободу и не променяет её… на меня.

Слёзы уже давно скатываются по щекам, но от последней мысли становится особенно больно. Если я ему признаюсь, то потеряю друга. Я получу взамен лишь жалость. А затем и отчуждение.

Из мыслей меня вырывает звонок на телефон. Наверное, это мама – хочет поздравить с Новым годом. Я должна была сама ей позвонить.

Но когда я смотрю на дисплей и вижу фото Славы, рыдания против воли вырываются наружу. Мы с Антоном ушли, не попрощавшись. Наверное, мой друг просто меня потерял. Ему и невдомёк то, что я сейчас осознала…

Успокаиваю рыдания, вытираю слёзы с глаз и, шмыгнув носом, отвечаю на вызов:

– Алло?

– Ясь? – звучит настороженно. – Всё нормально? Мне не нравится твой голос.

– Всё… – я не сдерживаю всхлип, запинаюсь. – Всё… хор-рошо.

– Тихо! – говорит он кому-то, и я слышу, как резко обрывается женский смех. – Ясь, где ты?

– Я… Слав, всё в пор-рядке. Весе… веселись.

Рыдания вновь рвутся из горла, и я дрожащими пальцами скидываю вызов. Не могу. Почему так больно? Почему так невыносимо тяжело?..

Слава перезванивает. Всё верно – он беспокоится. Переживает о подруге, у которой случилось истерика. Он, наверное, думает, что у меня произошло что-то серьёзное. А я всего лишь осознала свою безысходность. Это пройдёт. Я справлюсь. До этого же как-то справлялась.

Нужно ответить. Успокоить его.

Опускаюсь на лавку, мимо которой шла. Слава звонит уже в третий раз. И его забота, как нож в сердце. Вижу его фото, и грудь вновь сдавливает боль. Его беспокойство несёт в себе совсем не тот характер, который я бы хотела и одновременно с этим, мне нравится думать, что сейчас он не находит себе места.

Я не успеваю ничего сказать, когда отвечаю на очередной вызов.

– Где ты? – рычит друг в трубку.

– Слав, беспокоится не о чём, правда.

– Это он? Он тебя обидел? Что этот козлина сделал?!

– Антон…

Антон не виноват в моём состоянии. Вот что мне полагается сказать. Но, наверное, я эгоистка и ужасный человек в целом, потому что говорю другое. То, что сейчас на душе:

– Он не любит меня… Он… я… я ему не нужна…

– Ясь, спокойно. Я приеду, слышишь? Я сейчас приеду. Только скажи куда.

Не скидывая вызов, я отнимаю телефон от уха и высылаю Славе свою геолокацию. Всё по той же причине – я эгоистка. Пусть будет рядом хоть как-то. Он нужен мне.

– Хор-рошо, я тебя… жду.

– Держись, Ясь.

К моменту, когда не далеко от парка тормозит машина такси, я более-менее прихожу в себя. Сознание царапает стыд, но я слабовольно гоню его от себя. Пусть лучше так, со мной, чем там, с другими.

Обеспокоенный взгляд Славы режет ножом по нервам, но я душу рыдания в зародыше, прерывисто вздохнув. Ему хватает этого, чтобы сорваться на бег и поднять меня с лавки, чтобы крепко обнять.

– Эй, я здесь, – шепчет он успокаивающе. – Знаешь сколько ещё таких Антонов будет в твоей жизни? До хрена, Ясь. Не стоит он твоих слёз. Идёт он к чёрту.