Ева Ройс - Твоя на одну ночь

– Лиззи, только не скрывай от меня ничего, хорошо?

Кивнула. Не буду. Лучше рассказывать, но немного меняя правду, чем вот так вот его мучить.

– Сделаю вид, что верю тебе, скрывашка моя. – Брат прищурился. И мне показался таким милым, что я не удержалась и чмокнула его в щеку.

– Ой, изыди! – он отстранил меня и принялся нарочито вытирать место поцелуя. – Лезешь тут, слюнявишь!

Показала ему язык и, собрав с паркета свои ванные принадлежности, пошла купаться.

Заперла дверь, тяжело прислонилась на нее.

Почему же ты настолько проницательный, Ник?

И принялась стягивать платье, которой полностью пропахло терпко–коньячным запахом Джеймса Харрисона. Хотя, я вся им пропахла, этим притягательным ароматом.

И от этого тоже не легче.

Утром я обнаружила пренеприятный нюанс– я не приняла контрацептив.

Эти таблетки мне вручили перед первой ночью в “Полете”, сначала проводив экскурс для чайников вроде меня. Их необходимо было принимать каждый день в одно и тоже время, как в первый день – в районе девяти–десяти вечера. А вчера я просто забыла о пилюлях: была занята иными проблемами. Понадеявшись, что пронесет, чтобы не запутаться в отмеченных днях, выкинула забытую таблетку. И принялась за поиски работы.

Остальные дни потекли, словно патока – тянулись долго–долго, а еще оставались на душе каким–то горьким предчувствием. Я устроила брата в школу и записала на кружок робототехники, наконец мы сходили по магазинам и закупились продуктами и всякими нужными мелочами. К счастью, Джорджина и Харрисон не появлялись.

Эти дни можно называть подобием передышки. Идиллия да и только. Даже о суде словно забыли.

Я усиленно искала работу, но отчего–то меня, окончившую престижный университет в Англии, никакая компания среднего звена не хотела брать.

И уже почти отчаялась найти работу по профессии в столь огромном мегаполисе, как меня пригласили на собеседование. Сразу две компании. Хорошо, что хоть в разные дни.

Но, наверное, судьба любит шалить, потому, когда я только положила телефон после разговора с отделом кадров, как позвонил Джеймс и возжелал встретиться.

– Но я немного занята и… – предприняла жалкие попытки отказаться.

– Я заеду за тобой. – И все. Тон, не терпящий возражений, и короткие гудки.

Пришлось спешно переодеваться в обычную одежду. Деловой стиль вряд ли важен для встреч с Харрисоном. Он оценит отсутствие одежды в принципе.

Уже спустя полчаса я спускалась вниз. Он приехал. И причем не один – на переднем сидении сидел уже немолодой мужчина с суровыми чертами лица. С ним я уже встречалась в полицейском участке, вроде бы его звали Эденом. А вот фамилия выветрилась из памяти.

– Добрый день, – поздоровалась, садясь в кожаное кресло.

– Привет, Элизабет, – кивнул Джеймс.

– Добрый день, мисс Скотт, – поприветствовал меня Эден.

Машина плавно тронулась в путь. Только куда? Но решила по–тихому посидеть, потому что, если начну говорить, то определенно скажу лишнее. Потому что зубы сводит от злости! У меня собеседование, это очень важно, потому как мне обеспечивать брата и себя еще, а я тащусь непонятно куда и непонятно зачем!

Далеко ехать не пришлось: Харрисон затормозил у ближайшего приличного кафе. Не став дожидаться, пока мне откроют дверь, вышла сама и после молча прошла внутрь в сопровождении двух мужчин.

Что же от меня хотят?

Эден выбрал отдаленный столик, в самом углу просторного помещения. За нами сразу же последовал официант.

– Что будете заказывать? – красивым голосом спросил он.

Интересно, а если я переделаю свое резюме под официанта, меня возьмут на работу? Как мне говорили, официантам, работающим в таких заведениях, как “Павлиний переулок”, а не кафе, платят не меньше, чем менеджерам.

– Элизабет? – Джеймс посмотрел на меня.

– Американо, пожалуйста, – не стала отказываться я.

– Эден?

– Черный чай, – коротко ответил тот.

– Два американо и черный чай, – сделал заказ мистер Харрисон.

Едва официант отошел, Эден начал говорить, не спуская с меня задумчивого взгляда и ритмично постукивая по гладкой поверхности стола пальцами в черной кожаной перчатке:

– Мисс Скотт, меня зовут Эден МакКуин, я занимаюсь вашим делом. Пока что ситуация неоднозначная. Есть доказательства вашей невиновности, но эти ниточки настолько тонкие, что пока их в аргумент не возьмешь. Смотрите, – он достал из кейса папку. Открыл ее и извлек прозрачный пакет с письмом. – Это мы обнаружили в вашем почтовом ящике. Хотите взглянуть?

До меня дошло пока вот что – они ковырялись в моем ящике!

– Пожалуй, – охрипшим голосом согласилась я.

Мне протянули лист бумаги, заключенный в прозрачный пластик. Дрожащими пальцами взяла, вчиталась в напечатанные буквы…

– Наш агент, к сожалению, пропустил курьера, но его уже ищут по той информации, что мы получили по камерам…

За моим домом еще и следят?!

– И поэтому это их первая и последняя ошибка. Эден, ищи новых специалистов, – холодно вставил мистер Харрисон.

Господи, пусть это будет просто сон… Кошмар, который исчезнет, как только проснусь. Но я не спала.

А прочитанное до сих пор крутилось в голове: “Предупреждение 1. Маленькая Лиззи, уведомляю: верни то, что некогда принадлежало мне. Договор с твоим отцом расторгнут. Или же можно перейти к более интересным методам” .

Горячий кофе, принесенный официантом, немного приободрил меня и я, взяв свои эмоции под контроль, выдавила:

– Я не знаю, о чем здесь говорится.

– Может, вам что–то говорил отец о своих делах? Потому что вас подставили именно по этой причине. Нарочно строят ловушки, чтобы вы из безысходности сдались.

Покачала головой. Он просто в один день пришел домой уставший, с погасшим взором и сказал лишь два слова.

– Я банкрот. – И сколько в этих словах горечи, разбитых в кровь мечтаний. Ведь я знала, что пришлось преодолеть отцу, он ведь поднялся с нуля на такую высоту, богатых родителей у него не было.

С того дня он начал продавать все наше имущество – начиная с самой компании, где был единоличным владельцем, и акций иных фирм до машин и специальных оборудований. И то, что у нас осталось в итоге – квартира, где мы с Ником живем, доставшаяся мне с ним от бабушки. Вместе с состоянием словно чах и отец… Наверное, из–за этих навалившихся на меня проблем, я не сразу заметила то, что начало твориться с братом.

– Есть повод думать, что мистер Скотт оставил что–то очень ценное, но качественно припрятал, – лишь фраза, а ранит, словно бритва.

Джорджина, она ведь не просто так приехала. Все же больно, потому что глубоко в душе жила глупая надежда на то, что она действительно соскучилась…

– Мать приехала с чего–то, – убито произнесла. – Понимаете, мистер МакКуин, Джорджина лет так шесть вообще о нас не вспоминала, а сейчас вдруг заявилась. Думаю, так и есть.