Tooina - Подари мне своё море

В голове тут же запела принцесса:

«А я не хочу, не хочу по расчёту.

А я по любви, по любви хочу!»

Знала бы я, 16-летняя девчонка, мечтающая о службе в МВД, о честном служении родине (был у меня такой бзик), что все будет так, как есть сейчас, треснула бы себе по башке и отправилась бы куда-нибудь отсюда подальше.

Но годы идут, характер мой сформировался, опыт наработан, и все это уже не кажется чем-то ужасным. Всего-то работа, просто твоя работа. И если ты будешь тратить нервы из-за каждого громилы, нарика или использованной девочки, которую, конечно, жаль, но… далеко ты так не уедешь. Сломаешься, а этого допускать нельзя.

Вышла из калитки, прошла на парковку.

Поздоровалась с дядей Сашей, только приехавшим откуда-то на своей двенашке. Состроила глазки и деловито произнесла:

– Дядь Саш, а куда Вы ездили?

– Ой, Ксюшка, не лезь куда не надо. – Этот лысеющий буйвол 52 лет засмеялся и добавил. – Да к маме, Ксюш, к маме. Что ты как конвоир какой-то…

Дядя Саша – сосед снизу. И у него 2 ходки, одна по малолетству за грабёж, вторая постарше, но тоже из этой серии. Он давно завязал, но связи его полезны, да и мужик сам по себе хороший. Просто жизнь так повернулась. Вообще, сложно нормально устроиться в жизни после отсидки. Сколько случаев знаю…

Ой, Ксюша, что-то ты слишком много думаешь ни о чем.

Надела шлем, залезла на байк, почти сразу дав мотору взреветь, выехала. Что я там сначала хотела? В зал заехать? Блин, надо было Нику позвонить. Хотя ладно, всё равно мелкий там постоянно. Где ему ещё быть?

Попала в пробку, пытаюсь объехать на своем двухколесном машины, получаю вслед порции свежего мата. Морщусь от полуденного солнца и улыбаюсь, как ненормальная.

Хорош завидовать, четырехколесные!

О чем мечтала, придя в органы? Бегать за преступниками, делать этот мир чище? Наивная. Оказалось, что всем не поможешь. Поэтому где-то глубоко внутри меня плачет маленькая 16-летняя девочка, пока бегу за очередным подозреваемым, или.. бью ему в челюсть, чтобы не дёргался.

Но если оставить всю эту мою спесь и показную придурь…

После выезда на особо тяжкие хочется бросить всё и перестать жить, развидеть. Только не получится, нельзя. Моя работа – моя большая глупость.. но кто, как не я, если это у меня получается?

Кто? Да полно, Ксюша, парней (ключевое слово «парней»), но нет же, тебя тянет, тебе не сидится в дознавателях или хотя бы в следаках, да? Скучно? Странный способ нашла жизнь раскрашивать.

Самой нужно носиться, как подорванной, лезть во всю эту грязь, чтобы чувствовать себя.. нужной, живой? Надо бы сходить к психологу, хах.

Сделать этот мир лучше? Утопия. Пока ты бегаешь за одним, второй покрупнее натворит такого, что тебе и не снилось, что кровь в жилах стынет, а ты бы даже на него не подумала. Поэтому приходится подозревать всех и вся, закрывая это улыбкой и наивными голубыми глазами.

В первый год люди вообще не понимали, что я забыла тут, а начальство – о, оно тем более.. но время идёт, вот и уже некоторые местные старательно отводят взгляд при встрече.

Может уволиться? И куда идти с моим багажом знаний человеческой природы? Усмехнулась. Да, можно в принципе к Ники в зал тренером, возьмет-поди. Можно, как Анькин отчим – устроиться в школу ОБЖ-шником, только он военный на пенсии, конечно. Но тоже вариант.

Надо будет к ним заехать, в очередной раз сказать ему спасибо, что в выпускном классе сказал мне «Тебе надо идти в военное, либо в органы. В тебе есть потенциал». Во мне!? В соплячке метр с кепкой… до сих пор не понимаю, как ему поверила. А потом погрузилась в учебу по юр. профилю, вышла на работу и понеслось…

Доехала до Ника, зашла в зал, поздоровалась со всеми, пошла переодеваться. Пора уже отвести душу, раз мультиков мне сегодня не видать, в караоке не попеть, да и на байке никуда не выбраться.

Переоделась, вышла. На встречу как раз вышел Ники.

– Опять какую-то девку тренируешь? – Покосилась на выглядывающую чуть ли не мне в рот девушку метрах в 7 от нас.

– А, захотела индивидуалку, попросила пресс ей проработать.

– Не это она хочет, ой не это.

Братик обернулся, посмотрел на девушку, хмыкнул и, отвернувшись, ответил:

– Да мне как-то не до того сейчас.

– Ты ей это объясни тогда, пока она себе детей в воображении от тебя не родила.

Ники прыснул:

– Ксюш, в кого ты такая у нас, а?

– Уж точно не в тебя, мягкосердечный братишка. – Задумалась. – Слушай, мелкий, время-деньги, пошла я блины сбрасывать.

– Блины?

– Анька вчера готовила…

– А что меня-то не позвали?

– Чтобы ты потом на неделю в зале закрылся? Да и вообще, – Прикусила губу, улыбнувшись и потянув интригу. – вчера к Ане парень приезжал.

– Да ладно!?

– И ты вообще был бы не к месту.

– Нормальный хоть? А то ей хватило того урода.

– Вроде бы. Ничего за ним не числится, проверяла.

Спустя 4 часа.

– Ксения Федоровна, здравствуйте. Проходите. – Пропускает меня внутрь своей квартиры в панельной пятиэтажке Верещагина А.М. Мать пропавшей неделю назад Верещагиной М.Ф. Да, так отдаляясь и строго по факту, проще не принимать близко к сердцу.

Смотрю на женщину, выплакавшую себе за это время глаза, выдыхаю. С каждым днём вероятность найти живой становится все меньше и меньше. Захожу внутрь. Убеждаю себя снова: «Чем больше ты переживаешь, тем больше совершаешь ошибок».

Но где она… Прочесано всё, что только можно в этом и в ближайших районах. Все её пути следования. Столько знакомых опросили.. – ничего. Волонтеры, мы, росгвардия.. ни-че-го. Распечатка звонков, переписка… ни-че-го. И это странно!

– Есть какие-нибудь новости о моей девочке? – Провела на кухню, достала пряники и чай, будто не заметив, что я отказалась.

– Анастасия Михайловна, Вы о подработке Майи знаете что-нибудь? – Не стала тянуть, вывалив последнюю зацепку, что всплыла вчера в опросе её одногруппника.

– Она говорила, что работает в кафе, но я не интересовалась… раньше.

Ключевое «не интересовалась». Большинство родителей не интересуется, все ли в порядке с 19-летней девчонкой, только начавшей узнавать жизнь.

– Больше ничего?

Женщина прячет дрожь, сжимая кисти рук. В её глазах снова видны слёзы. Винит себя во всём, но разве это чему-то поможет? Голос ломается:

– Говорила, что её туда устроила Оля из университета. Больше ничего. Вы думаете… это как-то связано?

Только никакой Оли в её группе нет.

С разрешения ушла в комнату, оставила дверь открытой, прекрасно зная, что сейчас там остановится её мама, не решаясь войти сюда. А что тут, собственно? Плюшевые мишки, косметика, романы, дневники, фотографии… С фотографий улыбается наивная девчонка с челкой, косичками, курносым носом и озорством в карих глазах.