Сандра Бушар - Друг моего отца

– Ну-с! – с порога воскликнул мне Олег. – Мне нужна твоя гениальная идея, живо!

Внутри творился хаос, мигала тревожная кнопка СОС, пока внешне с трудом, но сохранялась улыбка и титаническое спокойствие. Вальяжно разлив по стаканам неведомую жижу, чертовски медленно присела на самый край кресла, сексуально закидывая одну ногу на вторую. Брови блондина недоуменно вздернулись.

«А чем черт не шутит?» – подумала я и снова перекинула ногу на ногу.

И еще разок… Для верности!

– Это что, – поперхнулся мужчина, оттягивая ворот рубахи, – у меня инсульт, что ли?

– Смотря, – кокетливо подмигнула ему я, – нравится тебе или нет?

– ЛЕНА, БЛЯДЬ! – рявкнул тот, я с кресла и упала. Прямо ногами к верху. – ИДЕЯ! Считаю до трех!

Поспешно поднявшись обратно, чуть три раза ноги себе не переломала.

– РАЗ! – рявкнул тот, парик с меня так и слетел от резкого дергания головой. – Два! – от шока до одури прикусила щеку изнутри, слезы брызнули из глаз. – Три! – Олег вскочил с места, разъярённый и злой, указывая пальцем на выход: – Вон к выходу! Ждать ментов с охранниками!

Делать было нечего. Терять тоже, а проводить парочку-тройку лет в кутузке – особенно, потому, нервно попивая коктейльчик через цветную трубочку, я торопливо протянула:

– Ладно-ладно! Слушай… С мыслями не даешь собраться. Все гениальное надо формулировать четко, иначе….

– ЛЕНА-А-А-А! – проревел Олег с закрытыми глазами, пальцами переломив ручку. Между прочим, железную! На месте ее так шея моя и представлялась… – Ближе к делу.

– «Деду»? – невинно переспросила я. – Какому еще деду? – Олег глаза распахнул, веко его нервно задергалось. – Ой, а у меня дедушки-то и нет. Один в тюрьме, другой помидоры в Казани продает. В столицу ехать не хочет, папку не любит… Говорит, буржуй зажрался и я вместе с ним.

Кажется, с протяжным выдохом Олег весь кислород выпустил:

– Какое, к черту, помидоры?!

На нервной почве икнув невпопад, подальше отставила странный терпкий коктейль, пожимая плечами:

– Большие и мясистые! – надо было срочно придумать головокружительный план, потому как потерявший терпение Олег звонил кому-то. Судя по его настороженному виду, выбора было два: психиатрия или полицейский участок. Поцокав языком, покачала головой, ладошку на сердце положив: – Прямо как ваши мешки под глазами, Олежка Александрович. Это же надо было так себя запустить? Вы вообще себя в зеркало-то видели? Страх, женщины, небось, врассыпную от одного вида…

– Синяки? – недоуменно замер Олег, бросив краткий взгляд на себя в зеркальной панели трюмо рядом.

«Вот она! Болевая точка нашего красавчика! – радостно потер в ладони мой внутренний дьявол. – Александрович боится выглядеть старым и страшным после развода с женой! Небось, мегера самооценочку-то попустила, женщины это умеют!»

– Это же вы, наверное, – тоном полным ужаса ахнула, – гуаша не скребете лицо совсем, бедный?

– «Гуаша»?!.. – распробовал на языке незнакомое слово блондин, морщась от омерзения. – Зачем им лицо скрести… Я тебе что, стена с побелкой? Или сусеки?!

– Это же массаж, лимита! – покачала головой я, деловито поднимаясь на ноги и завязывая длинные черные волосы в высокий хвост. Рукава бы закатала, да платье на бретелях. – Клуб отгрохали, а ухаживать за собой не научились.

– Лена, – устало застонал Олег, хватаясь за голову, – ты как три миллиона возвращать будешь? Понимаешь ведь, что, пока не отдашь, – не отпущу тебя. Хоть Пушкина мне тут читай на иврите!

– Конечно, я же не дура… – закивала я, а после на глазах Олега просто засунула ручку в графин, доставая оттуда два крупных кубика льда. Волоски на висках мужчины так и зашевелились в такт дергающемуся кадыку. – Сейчас проведу вам мастер-класс, попутно все по полочкам разложу.

Я резво двинулась к Олегу, а тот на колесиках кресла откатился в сторону. Увы, от меня не сбежишь, и лед таки коснулся его щек. И прежде чем Александрович мне руки-то не переломал, поспешно пояснила:

– Если вы не увидите, как ваши синяки на глазах уменьшились, с меня еще пятьсот тысяч!

– Идет, – хмыкнул тот. – Скоро станешь моей рабыней навечно, Ленка.

Плавно повторяя свою ежедневную рутину на лице самого сексапильного мужчины по версии каждой адекватной женщины, я видела, что Олегу это нравится. Кайфовал гад! Но, увы, никогда спасибо бы не сказал…

– Так вот, – вынужденно начала рассказывать убаюкивающим тоном. Надежда, что блондин заснет, оставалась открытой. Поток мыслей лился сам собой: – Я предлагаю вам устроить особый день в клубе, когда входят по специальным буклетам. Так больше клиентов.

– Солнце, – фыркнул тот, а по моему телу мурашки прошли нежданно-негаданно, – ты из какого года на машине времени ко мне прибыла? Своей идеей ты даже в девяностых бы никого не удивила.

– А буклеты будут не стандартными! – вовремя спохватилась. Лед растаял на кипяченом лице Олега, в ход пошли пальцы и массаж головы. Клянусь, мне не послышалось, и Олег таки замурчал, когда коготки массировали корни на темечке, но скучный мужчина скрыл истинные эмоции за ворчливостью и бубнежкой под нос. – Мы с вами устроим необычный вечер, который побьет все рекорды бара. А долг закроем за счет повышения цен в день буклетов.

– Ты сама понимаешь, – скептически оценил мой фирменный бред блондин, – какую ахинею несешь?

Время шло, массаж мой заходил на «ура», а вот экземпляр даже не зевал. Мозг взрывался, идей по-прежнему не наблюдалось, поэтому говорила все, что в голову придет:

– Устроим вечер ЛГБТ.

– Леночка… Солнце мое драгоценное… – застонал тот в голос, уже на грани то ли истерики, то ли крика. – У нас байкеры выпивают каждый день. По-твоему, это хорошая идея?

– Отличная! – закивала, сама себе не веря. Так активно массировала в панике, что не заметила, как на плечи перешла. – Везде напишем, что бар закрыт, а буклеты будем раздавать только избранным – представителям другой ориентации.

– То есть, – резюмировал Олег, – твоя идея заключается в том, что мы должны выгнать наших постоянных клиентов, закрыть клуб, напечатать кучу листовок и позвать не нашу целевую аудиторию? К тому же поднять цены в меню, дабы прикрыть твою задницу? Что это, если не притеснение!

– А у нас будет бонус! – шепнула на ушко мужчине, тот дышать резко и перестал. – Фишка одна. Такого ни у кого не было.

– Ну? – не ожидая ничего феерического, блондин сложил руки на груди. Явно не заканчивал этот диалог только ради массажа, делать который я умела более чем великолепно.

– Я знаю одну звезду эстрады. Открытого гея. Договорюсь, он выступит бесплатно у вас, – выпалила и тут же сама офигела. Нет, ну это же надо было такую фигню сморозить?! Самая большая звезда из известных мне, это сосед моей давно почившей бабушки – Дед Петро. Лет десять назад он голый по Красной площади бегал после лютой попойки, его в новостях показывали по всем каналам.