Сергей Архипов - Сириус

– А я думал, из целикового дерева!

– Нет!

– И откуда ты, Серега, все знаешь? – в очередной раз за этот вечер восхитился Славка, явно завидуя другу. – Тебе только в передаче «Что? Где? Когда?» выступать!

Друзья снова засмеялись, выпили, закусили и стали наперебой обсуждать музыкальный репертуар своей группы. Только однажды Валерка, словно невзначай, прервал разговор, мечтательно протянув:

– Жалко, девчонок нет.

– А нам и без них хорошо! Правда, ребята? – ответил за всех Славка.

– Да, – закивали друзья.

– Серега, я думаю, если бы Ольга была здесь, то ты бы так не говорил, а уже вился вокруг ее, – съязвил Валерка, обращаясь к Сергею.

– А ты не думай, – равнодушно ответил тот, и Валерка разочарованно свернул волнующую его тему.

Славка сбегал в прихожую и вернулся с загадочной улыбкой на лице. В руке у него были зажаты лотерейные билеты.

– Совсем забыл. Это же вам подарки, – выдохнул он. – Денежно-вещевая! Я слышал, как отец хвастался, что у них на работе мужик «Волгу» выиграл!

– Чушь! – заорал Валерка. – Ты что, денег пожалел? В лотерейку за тридцать копеек дырку от бублика выиграешь! Вот ДОСААФ за пятьдесят – это клево!

– Вот сам и покупай! – обиделся Славка и билета ему не дал.

Где-то около часа ночи Сергей вернул всех в реальность, и они, изрядно захмелевшие, засобирались, дружно толпясь и толкаясь в тесном коридоре.

Славка бережно водрузил себе на голову пеструю и модную шапку-ушанку из собаки.

– Шапка из Дружка? – издевательски спросил Валерка.

– Конечно, из Дружка, – невозмутимо ответил Славка. – Сотку стоит!

– Целое состояние на голове!

Сергей заулыбался. Он знал, что Валерка завидует, а эта шапка была писком моды, и о такой мечтал не только он. Валька неожиданно для всех вытащил из кладовки старый дедовский баян с порванными лемехами и водрузил его себе на грудь, ловко продел руки в широкие кожаные лямки. Играть он не умел, да и баян издавал только слабые свистящие звуки, но счастливые ребята с громкими песнями вырулили из подъезда на улицу и двинулись в сторону Дома культуры. Улицы уже были наполнены народом, который удивленно и с улыбками на лице провожал их взглядом. Морозный воздух освежил их затуманенное алкоголем сознание и дал небывалую энергию.

В эту новогоднюю ночь на сцене Сергей вытворял невообразимые кульбиты. Он был наслышан по иностранным радиоголосам о выступлении солистов некоторых рок-групп, которые для привлечения внимания публики разбивали об акустические колонки свои электрогитары. Это заинтриговало его и поселило хулиганскую мысль о чем-то подобном на их сцене прямо в новогоднюю ночь. Он заранее выпилил копию гитары из фанеры, раскрасил ее и оставил на сцене, прислонив к стене. Мелькание мигающих фонарей и полумрак в зале делали подмену реалистичной. И когда дошла очередь до рок-композиции, ребята начали прыгать и скакать по сцене, подражая Сергею, словно сумасшедшие. В финале этого номера он незаметно поменял свою гитару на муляж и стал колотить им по полу сцены, с громким треском превратив его в кучу деревянных обломков, которые обильно осыпали танцующих поблизости. Его выходка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все онемели в буквальном смысле этого слова, пораженные увиденным. В их головах, привыкших к размеренным и спокойным концертам советской эстрады, такое зрелище никак не укладывалось. Даже Валентина Васильевна, строго надзирающая за дисциплиной в зале, была заворожена действиями Сергея, а он преспокойно подхватил невредимую гитару, и ребята продолжили танцевальную программу. Публика от восторга заревела, а Валентина Васильевна покачала головой и погрозила ребятам пальцем. За обрушившимся на зал каскадом музыкальных ритмов ее, конечно, никто не увидел и не услышал, но она облегченно вздохнула. Гитара, за которую она несла материальную ответственность, была цела и невредима.

Эту ночь запомнили надолго. Сергей заразил своих друзей лихой игривостью, и те, каждый самостоятельно, постарались раскрепоститься и неистово бесились на сцене. Больше всего присутствующим в зале понравились исполненные Сергеем песни на немецком языке из репертуара групп «Пудис» и «Крайс», а песня «Грузинский чай» вызвала настоящий фурор. Сергей был доволен и с удовольствием практиковался в полюбившемся ему немецком языке. Уже ближе к утру, изрядно уставшие, они заменили свое выступление магнитофонными записями с танцевальными мелодиями и уединились в подсобную комнату. Там они, полностью удовлетворенные концертной программой, продолжили праздник.

Неожиданно на небольшом столике, стоявшем в комнате, появился коньяк. И уже сквозь хмельное марево Сергей различил, что в комнате тесно от заполонивших ее гостей. Многие стремились попасть в эту недоступную комнатку на задворках сцены. Она считалась каким-то заветным и недосягаемым для простых смертных местом. Раньше Сергей тоже мечтал попасть в число людей, которые могут посетить ее чрево, но теперь он был здесь полноправным хозяином и добродушно принимал гостей, которые в эту ночь менялись с завидным постоянством. Он еще помнил, как неожиданно появились какие-то девчонки, что чокался с Валентиной Васильевной, играл на акустической гитаре и пел песни о войне в Афганистане, чем вызвал слезы у представительниц слабого пола. Его и ребят постоянно похлопывали по плечам и восхищались сегодняшним выступлением и его безупречным немецким. Подвыпившая директор клуба провозгласила их заезжими, почти иностранными по манере поведения, звездами и обещала закрепить успех группы.

В дальнейшей памяти Сергея случился провал, и что произошло далее, он помнил смутно. Очнулся от ощущения невыносимой тошноты. Казалось, что он бесконечно падает с горы, которая к тому же норовит придавить его тело своей мощью. На ощупь, словно лунатик, с трудом добрался до туалета, где его несколько минут выворачивало. Когда организм успокоился, он с таким же трудом пробрался в ванную комнату и, отвинтив кран, долго держал голову под струей холодной воды. Облегчения не наступило, и, небрежно обтершись махровым полотенцем, он вернулся в комнату.

Сергей сообразил, что в очередной раз, хотелось ему или нет, часть случившегося накануне из памяти выпала – спасибо алкоголю. Впрочем, Сергей был уверен, что не мог натворить ничего такого, о чем теперь мог бы пожалеть: если принцип есть, он будет соблюдаться и в бессознательном состоянии. Сосредоточившись, убедился, что находится в Валькиной квартире. Сам хозяин лежал с открытым ртом, да еще в обнимку с существом женского пола. Смешило то, что они даже не соизволили раздеться и небрежно валялись на кровати прямо в мятой одежде и уличной обуви.