Карен Уайт - Гости на Саут-Бэттери

– Странно. Они всегда шли точно. Думаю, мне придется вызвать мастера.

Я показала Джейн кухню. В предвкушении, что его сейчас будут кормить, Джей-Джей захлопал в ладоши.

– Ему нравится еда, – пояснила я. – Он будет есть что угодно и когда угодно, но предпочитает, чтобы его кормил кто-то другой. Сара ест хорошо, но более избирательна и предпочитает есть сама.

Джейн кивнула.

– Важно сохранять их индивидуальность. Чтобы они ощущали себя отдельными личностями.

Я вывела ее из кухни к лестнице.

– Они так похожи друг на друга, что меня просто поражает, насколько это разные личности.

– Наверно, потому, что у них такие разные родители. Вы очень похожи с мужем?

– Вовсе нет, – сказала я и услышала позади нас голос Джека:

– Мы практически идентичны.

Мы обернулись и увидели, как он выходит из музыкальной комнаты, которая стала его писательским кабинетом. Его мать помогла мне найти красивый письменный стол из красного дерева начала прошлого века. Джек поставил его перед окном, выходившим на боковой сад.

Я послала мужу укоризненный взгляд, тотчас забытый, когда Джек наклонился, чтобы поцеловать меня. Он кивнул Джейн и взял Сару, которая потянулась к нему. Я привыкла к тому, что женщины оборачиваются, когда мимо них проходит Джек, но мне казалось, что та, которую я родила, по крайней мере, сделает своей любимицей меня.

Я посмотрела на Джей-Джея. Уткнувшись носом в шею Джейн, тот, похоже, был вполне счастлив.

– Ты закончил на сегодня? – со вздохом спросила я. – Я показывала Джейн дом и хотела познакомить ее с Нолой.

Улыбка Джека еле заметно дрогнула.

– Это был не самый продуктивный день, но, наверно, моя муза просто велит мне сделать передышку.

После телефонного разговора с литературным агентом Джек был задумчив и погружен в себя. Хотя его нынешний проект произвел в издательстве небольшой фурор, новость о том, что книга Марка Лонго «Похоть, жадность и убийство в Священном городе» удостоилась повышенного внимания в прессе, повергла Джека в раздражение и уныние. Тот факт, что идея книги вращалась вокруг нашего дома, послужила толчком к нашему знакомству и была темой его собственной книги, которая так и не вышла из-за подлой уловки Марка Лонго (чтобы собрать инсайдерскую информацию, этот подлец притворялся, будто ухаживает за мной), отнюдь не способствовал хорошему настроению Джека. Но было кое-что еще. То, что всплыло во время этого телефонного разговора, которым он еще не поделился со мной.

Я пыталась преодолеть свою привычку избегать плохих новостей и любых конфликтов, предпочитая думать, что они похожи на призраков, и если попытаться их подольше игнорировать, то они исчезнут. Но, как и в случае с беременностью, я поняла: это не так. Тем не менее я внушила себе, что, если я должна что-то знать, Джек обязательно мне скажет.

Он повернулся к Джейн с улыбкой, которую я называю улыбкой автора на задней обложке, и ее щеки зарделись. Я решила как-нибудь попросить Джека уменьшить чары на одно деление – так, как он поступал с любой из подружек Нолы, которые приходили к нам. Я еще не предлагала ему отрастить живот или облысеть.

– Я провел небольшое исследование о вашем новом доме на Саут-Бэттери. Он считается одним из сокровищ Чарльстона, причем как с точки зрения архитектуры, так и с точки зрения истории. А еще я немного покопался в жизни Баттон Пинкни. Это была невероятная женщина – щедрый филантроп и преданная защитница животных и детей. Она якобы часто говаривала, что этот дом похож на ребенка, которого у нее никогда не было. Высказывались самые невероятные предположения относительно того, что станет с домом после ее смерти.

– И она оставила его мне. – Джейн покачивалась, держа Джей-Джея на руках и убаюкивая его, и глаза малыша медленно слипались.

– Да. Совершенно незнакомому человеку. Я как писатель заинтригован. За этим определенно кроется какая-то история. Может, ее даже хватит на целую книгу. Баттон Пинкни была образованной, умной и культурной женщиной. Наверняка у нее имелась причина выбрать именно вас. Я бы не хотел, чтобы дом был продан, пока мы не узнаем, почему именно вы стали наследницей.

– Джек, – сказала я, – сейчас не время это обсуждать. Я сейчас показываю Джейн дом. Разговор о доме Пинкни назначен на завтра, на восемь пятьдесят пять. Я уверена, что записала это в твой календарь.

И Джек, и Джейн не мигая уставились на меня. Затем Джек снова повернулся к Джейн.

– Да, конечно, мы можем подождать до без пяти девять завтрашнего утра. Я просто хотел убедиться, что у Джейн, прежде чем она примет решение, есть вся информация. И сообщить ей, что она может жить у нас столько, сколько сочтет нужным, или, по крайней мере, до тех пор, пока ее дом не будет полностью отремонтирован, и она сможет увидеть его во всем великолепии. Вдруг она решит, что любит его, когда он не будет казаться таким старым.

Губы Джейн растянулись в легкой улыбке.

– Это тоже старый дом, но атмосфера в нем – за исключением заднего двора – по-настоящему дружеская. Как будто это настоящее семейное гнездо с большим количеством тепла.

– Это потому, что мы уже изгнали всех его призраков.

Джек сказал это с веселым смешком, но Джейн бросила на него пристальный взгляд.

– Призраков?

– Не волнуйтесь, – сказала я, ведя ее к лестнице. – Самые вредные уже ушли. Те, что остались, дружелюбны. – Я сказала это в шутку для Джека, но Джейн продолжала хмуриться.

Мы были на полпути вверх, когда из комнаты Нолы донесся крик. Хотя Джек держал на руках ребенка, он взбежал по лестнице и распахнул дверь спальни.

– У вас все в порядке?

Мы с Джейн подошли к нему и заглянули в комнату. Три девочки сидели на высокой кровати Нолы с балдахином, а между ними лежала доска для спиритических сеансов. Они повернулись к нам, одна бледнее другой.

– Он двигался сам по себе, – сказала Вероника.

По периметру комнаты возникло новое присутствие, нечто темное и тревожное, вроде легкой ряби на поверхности воды, сигнализирующей о приближении чего-то огромного. И невидимого. Как и раньше, я не могла его видеть, не могла заговорить с ним или прикоснуться к нему. Как будто между мной и миром духов опустился занавес, заблокировав мне вход. Если раньше меня напрягал тот факт, что я могу общаться с духами, то теперь меня злило то, что я утратила эту способность. Как будто что-то глушило волны моего мозга, и это пугало меня больше всего на свете.

Джейн наклонилась, чтобы поднять фигуру в форме треугольника, но тут же уронила ее, как будто обожглась.

– Вы не должны играть с этим, – сказала Джейн негромко, но очень серьезно. – Это не игрушка.

Мы все удивленно посмотрели на нее. Чувствуя на себе наши взгляды, она попыталась улыбнуться, но безуспешно.