Айрин Кох - Смертельное шоу «Невеста»

Мужчина был небольшого роста, лет 30, удивительно подвижный для своего веса (хотя толстым его не назовёшь; видимо, грушевидная форма тела появилась у него из-за пивного животика). Он разминал отдавленную ногу и старательно делал суровый вид. Выходило скорее смешно, чем страшно.

– Не надо подходить со спины, – ответила девушка, теряя интерес к очередному любителю сенсаций.

– А нечего… спиной стоять! – ответил фотограф, а затем, скорчив гримасу, добавил:

– Вот глупость сморозил!

– Есть такое, – подтвердила Тиса.

– Димон, – толстячок протянул руку.

– Тиса, – подумав, девушка ответила на рукопожатие.

– Для кого пишешь?

Значит, он решил, что она тоже журналист.

– Не могу разглашать информацию.

– Да ладно тебе. Тоже считаешь, что ей помогли? – Димон кивнул в сторону могилы Ирайи.

А это уже интересно. Тиса внимательно посмотрела на стоявшего рядом мужчину, который старался запечатлеть на свою камеру всех присутствующих на похоронах.

– Какая разница, что я считаю; нужны факты, а их нет.

– Как сказать, – Димон сделал очередной снимок и довольно кивнул, просмотрев, что получилось.

– У тебя что-то есть?

У Тисы даже ладони вспотели. Неужели всё так просто?

– Информацию не дарю, но меняю на не менее убойную.

– У меня только кричащая интуиция пока, – честно призналась девушка.

Фотограф отошёл на шаг назад и внимательно посмотрел на Тису.

– Есть в тебе что-то знакомое. Короче, давай телефон. Есть у меня одна идея, если ты поможешь мне, то я помогу тебе!

Тиса продиктовала свой номер этому странному человеку и записала сброшенный им звонок.

– Чёрт, расходятся. Всё, позвоню позже, а сейчас у каждого своя работа.

И, махнув рукой, Димон перебежками между могилами стал приближаться к уходящим лицемерам в траурных нарядах. А Тиса осталась ждать, когда её мать наиграется в убитую горем женщину и пойдёт к автомобилю.

– Это всё твоя вина!

Тиса в растерянности смотрела на свою мать, которая обвиняла её в смерти сестры. Как это на неё похоже! Сколько Тиса себя помнит, любой успех мать считала лично своим достижением, а провал был виной того, кому «посчастливилось» находиться рядом. Ничего не изменилось за десять лет. Таисья наивно надеялась, что мама хоть немного обрадуется ей. Девушка хотела поддержать женщину, потерявшую своего ребёнка, но натолкнулась на шквал обвинений в свой адрес.

Сразу после похорон и поминального ужина Соти Роден (как предпочитала себя называть Светлана Николаевна) отправилась в свою квартиру в одном из престижных районов города. Квартира, в которой они когда-то жили всей семьёй, полностью поменяла своё убранство, но мать не позаботилась о смене замка, поэтому Тиса легко прошла внутрь. Ей нужно было осмотреть комнату сестры в надежде отыскать подсказки, но в комнате царил идеальный мёртвый порядок. Словно здесь никогда и не было жильца. Ни вещей, ни косметики, ни памятных мелочей. Пустота шкафов давила. Здесь её и застала мама.

– Ты? – женщина была в лёгком замешательстве. – Как ты вошла?

Тиса показала маме ключи. Женщина быстро меняла маски: растерянность, радость, скорбь…

– Как хорошо, что ты вернулась! – Соти взмахнула руками, театрально показывая свои мучения, – мне так тяжело. Моя детка, твоя сестрёнка… Так рано! Она совсем ребёнок!

Женщина присела на край кровати, громко рыдая, но не забывая промокать платком дорожки из слёз, чтобы не испортить макияж. Не дождавшись от второй дочери сочувственной речи, Соти успокоилась, изредка надрывно вздыхая в повисшей тишине.

– Двадцать два, – тихо промолвила Тиса.

– Что, прости? – мама отвлеклась от созерцания своей скорби в отражении стеклянной двери шкафа.

– Ей, как и мне, было двадцать два.

– Конечно, – вздохнула женщина, – я же говорю – совсем ребёнок.

– Если так, то зачем ты её отправила на это шоу?

– Ты ничего не понимаешь! – фыркнула Соти. – Это же такой шанс! Она могла стать выше всех, иметь весь мир у своих ног! Если бы не эта досадная случайность…

– Случайность? Мама, ты себя слышишь? Случайно можно подвернуть ногу, но войти в клетку с диким зверем – нет!

– Мой ангел так была взволнована. Её выбрали из тысяч желающих. Она прошла несколько туров. Конечно, она сильно волновалась, ведь не шутка выбирать из пятнадцати самых богатейших людей (не только по меркам нашей страны) одного.

– Тебе мало было денег?

– Это не вопрос денег! – женщина возмущённо правила причёску. – Это вопрос престижа.

– Господи, как невыносимо … глупо, – у Тисы просилось совсем другое слово.

– Так хорошо, что ты приехала! Во имя своей сестры ты должна мне помочь.

– В чём? – удивилась девушка, зная, что все хлопоты по похоронам оплатил отец.

– У нас остались незавершённые контракты. Конечно, ты сейчас выглядишь ужасно, но стилисты сделают тебя красоткой, – Соти встала и попробовала на ощупь чёрную прядь коротких волос Тисы. – Вернём твой прежний цвет, нарастим волосы, подгримируем – и всё, никаких неустоек. Даже сейчас, в твоём кошмарном виде, ты всё равно похожа на Ирайю.

– Даже не думай, – Тиса дёрнулась в сторону от рук матери.

Она слишком долго забивала образ «Барби», обрастала собственной «шкурой», училась быть естественной. Десять лет назад она простилась с образом блондинки, сделала короткое каре, перекрасилась в чёрный цвет, училась носить бесформенные вещи, пока постепенно не нашла себя. И теперь корчить из себя кого-то не было никакого желания.

– Ты откажешь родной матери?

– Да ты обо мне за десять лет даже не вспомнила! – разозлилась Тиса.

– Ты нас бросила, Тиса! – тут же встала в позу мать. – Ты представляешь, как нам было трудно, когда все хотели только тебя и игнорировали Ирайю? А тебя не было! Ты спросила, каково пришлось твоей сестре, когда нас разворачивали со всех кастингов? Мы прошли этот путь. Моя девочка потом и кровью добилась славы и успеха!

– Именно что кровью… – зловеще прошептала Тиса, – ты ведь даже её кровь сегодня превратила в свой успех…

– Ничего ты не понимаешь, глупая девчонка! – Соти гордо выпрямилась, не оставляя на лице и следа эмоций. – Какой смысл теперь всё рушить. Ирайя меня бы поняла. Ты злишься, потому что сама виновата в её смерти! Это всё твоя вина!

Тиса в растерянности смотрела на женщину, которая по документам была их с Ирайей матерью.

– Ты обвиняешь в случившемся меня?

– Конечно, разве могло подобное произойти, если бы ты была с нами? Ты бросила её одну. Ты даже не ответила на её звонок, когда она хотела с тобой поговорить.

А это было запрещённым приёмом. Тиса и так уже две недели винила себя за то, что отключила этот чёртов мобильник. Мать всегда знала, как ударить побольнее. Слёзы сами побежали по щекам Тисы. Если бы она в тот день была рядом…