Александра Салиева - Невыносимый

– …и писает в нее, – заканчивает он воодушевленно объяснять, как происходит зачатие.

Я, честно, стараюсь не ржать. Но вполне остро задумываюсь о том, что к вопросу воспитания ребенка кое-кто мог бы подойти с куда большим энтузиазмом.

– Только не как обычно. А по-другому. Забыл, как это называется, – грустно вздыхает Макс.

Мы уже на стоянке, но усаживать его в салон я не спешу, хотя автомобиль давно прогрет и температура внутри позволяет. Останавливаюсь неподалеку от машины.

– Так, приятель. Давай мы вернемся к этой теме лет через десять? Тогда она тебе как раз очень актуальна будет, – предлагаю мальчишке. – Поверь, пока тебе лучше забыть об этом и сосредоточиться на роботах и конструкторе.

Он хмурится и надувает губы.

– Вот и мама так же говорит, – совсем сникает. – Но десять лет – это так долго, а мне уже сейчас это интересно!

– Да что там интересного? От девчонок одни проблемы, – противопоставляю ему.

– Это да, – соглашается ребенок с тяжким вздохом. – Они меня слюнявят вечно, – кривится. – Только Лера хорошая. Она не слюнявит. И не спорит со мной, во что играть будем.

Я в очередной раз поражаюсь уровню его развития, попутно размышляя о том, что при должном упорстве такой потенциал можно развить куда больше и сильнее.

– В тихом омуте черти водятся, – усмехаюсь на такое его заявление уже вслух. – Десять лет, – предупреждаю его, заодно напоминая. – И ни днем раньше.

– А потом можно будет?

На этот раз сдержать смех мне не удается.

– Можно, – сообщаю честно. – После того, как научишься использовать одну штуковину при этом.

– Какую?

– А вот через десять лет и узнаешь, – треплю его по макушке, прикрытой капюшоном.

Что за дебильный костюм?

Сразу видно, баба выбирала…

Родила бы себе дочь что ли тогда.

И…

Бл*дь, откуда такие мысли вообще берутся?

Ну, нах*р…

– Опять десять лет, – ворчит мальчишка, но тему не продолжает, переключается на другое. – А ты тоже с нами будешь через десять лет?

Вопрос ввинчивается в мой разум, подобно раскаленному пруту. Я не должен отвечать на этот вопрос. Даже для самого себя. До того момента, пока не открою заветный конверт.

– А ты бы как хотел? – интересуюсь встречно, опускаясь перед ребенком на корточки.

– Не знаю, – отвечает тот бесхитростно. – А ты на маме женишься?

– Сдается мне, твоя мать будет в ужасе от этой идеи, – отзываюсь искренне.

Но Макс уже хватается за нее. Ко всему прочему к нам подходит та, о ком идет речь. Ей и задает новый вопрос.

– Мам, а ты женишься на Игнате?

Девушка от такого заявления резко сбавляет шаг, а после и вовсе на месте замирает. Смотрит попеременно на нас обоих и явно пытается понять, насколько серьезно мальчишка спрашивает о таком. В голубых глазах при этом действительно отражается ужас.

– Нет, – говорит торопливо. – Женятся только мальчики, – сглаживает для сына свой поспешный ответ.

– Женщины – выходят замуж, – услужливо подсказываю я ребенку.

– А замуж выходить будешь? – тут же летит в сторону матери новый вопрос.

– Да пока вроде не за кого, – разводит она руками. – А с чего вдруг столько интереса к этому? – уточняет. – Не ты ли говорил, что ты единственный мужчина в моей жизни, и лучше тебя не найти?

Мальчик с ответом так сразу не находится. Думает.

Снова усмехаюсь. И прихожу ему на помощь.

– Понимаешь, Макс, – встреваю в разговор, перетягивая на себя его внимание. – Это маловероятно по той причине, что есть одна проблема. Твоя мама – она совсем не как Лера. Много болтает. И не желает играть со мной в те игры, в какие я хочу. Сам понимаешь, зачем мне так страдать?

– Значит, ты просишь неправильно. Или предлагаешь какие-то не такие игры, – хмурится ребенок. – Со мной мама во все-все играет.

– Это потому, что ты ее сын, и она тебя сильно любит. Другие вот девчонки, к примеру, помимо Леры, с тобой во все игры не играют, – отпускаю закономерным комментарием.

– А они, кроме своих кукол, ни с кем ни во что больше не играют. Скучные!

– Вот и я о том же. Девчонки, порой – сплошное разочарование, – поддакиваю на свой лад и выпрямляюсь.

Хватит уже. Пора ехать.

– Ясно. Братика у меня не будет, – грустно вздыхает Макс.

– У тебя Лаки вместо братика, – усмехается Туманова, открывая дверцу автомобиля.

И второй раз за последние минуты замирает. Глядя на детское автокресло. Его еще в районе обеда привезли и установили.

– Это намек на то, что рядом с сыном я сегодня не сижу? – уточняет у меня, хоть и не глядит в мою сторону.

Не отвечаю. Оставляю выбор за ней. На сегодня он у нее будет последним, в конце концов. Обхожу машину, сажусь за руль.

– Почему не сидишь? – интересуется ребенок, которого девушка ловко усаживает в детское кресло, а затем пристегивает. – А где сидишь?

– Да это я так, не обращай внимания, – не поясняет она, выбирая общество сына.

Никак не комментирую. Да и вскоре появляется другая забота. Стоит выехать на дорогу, а затем проехать несколько кварталов, как замечаю другую машину, следующую за нами. Мутную. Чужую.

Закономерно напрягаюсь…

В итоге проезжаю мимо медицинского центра, до которого не так уж и далеко. Наворачиваю несколько бесцельных кругов, пока жду отклика на свое отправленное сообщение. И только после того, как ко мне присоединяется часть из сопровождения, а другая – тачку прижимает к обочине, возвращаюсь на прежний маршрут.

Как оказывается впоследствии, менты…

Ребят моих приняли.

Пусть и ненадолго…

Плюс в карму сидящей позади меня это не добавляет. Зато перебор в мою чашу терпения – очень даже. И заставляет сомневаться в прежде принятых решениях.

На х*р мне с ней связываться?

Чтоб сдала, при первой же возможности?

В памяти всплывает вчерашний инцидент с псами.

Как она попросила распугать свору…

Руль под моими пальцами скрипит едва ли тише, чем сжатые зубы.

Сука…

Самое смешное, будь девчонка просто подставой, избавился бы, как прознал, и не вспомнил даже. А так… На тебе, Орлов. Дочь прокурора. Потом не ной. Изначально знаешь, что берешь.

И как быть?

Паршивый вопрос.

И сомневаться я не люблю.

Выводит из равновесия…

А когда я его теряю, потом кто-нибудь умирает.

– Выходите, – командую, вопреки всем мыслям, едва паркуюсь перед зданием медицинского центра.

Сам выбираюсь из машины первым. Пока девчонка возится с ремнями безопасности и помогает мальчишке вылезти, тупо пялюсь в мутное темное небо, пытаясь вернуть себе спокойствие. Подоспевшие следом автомобили просто останавливаются рядом. Туманова бросает на них мимолетный взгляд и возвращает внимание ко мне. Ребенка она держит на руках.

– А мы где? – осматривается тот.