Александра Салиева - Невыносимый

Смотрю на него с выразительным скепсисом. Ну уж точно не в маму, которая никогда и слова поперек не скажет ему. А еще вновь признаю его правоту. И мысленно, и вслух. Он прав. По всем пунктам. Это я просто оттягиваю неизбежное из-за собственного эгоизма.

И зачем Игнат только вернулся в мою жизнь? Ведь все было так хорошо…

О том и размышляю, пока одеваю расстроенного Максима, кратко объясняя ему, почему мы не едем на каток, и иду на выход. А вот на крыльце едва не падаю со ступеней. И дело не в гололеде, или в том, что путь к такси нам перегораживает автомобиль черного цвета немецкого автопрома, а просто, прислонившись спиной к боку последнего, стоит тот, кого здесь точно быть не должно. И на совпадение это уже совсем не тянет.

Нет! Быть того не может!

Игнат

Неделю назад, получив потрепанную визитку с названием фирмы, занимающейся логистикой, и коммерческим предложением о продаже, первый мой порыв – вышвырнуть нелепые бумажки. Я не из тех, кто ведется на просьбы, дурные шутки или шантаж. Благотворительностью я тем более не занимаюсь. Вот только к визитке и предложению прилагался еще один документ. Именно он вынудил притормозить и вчитаться в строки подробнее.

Если верить проведенному анализу ДНК, то выходило, что у меня есть… сын. Сам анализ оказался подлинным. Но установить адресата столь недвусмысленного послания не удалось. Как и не удалось разобраться, что за игру такую мне предлагают.

Шарады я люблю. Как и многоходовки. Вот и принял навязанные правила. До поры до времени. В конце концов, мне ничего особо не стоило купить фирму, близкую к грани банкротства.

Кто осмелился бросить мне подобный вызов?

Самый элементарный вариант – мать ребенка.

Почему сама не пришла?

Набивает себе цену?

Или поближе познакомиться захотела?

Кто ж этих баб знает.

Как так вообще получилось?

Святым я никогда не был. И тот факт, что я скорее заберу свое, а с ней церемониться не стану, думаю, каждая вполне себе может сразу усвоить. Я не из тех, кто прогнется под обстоятельства и будет плясать под чужую дудку. Торговаться со мной… Желаю удачи. Хотя вряд ли она поможет и спасет, когда я доберусь до того, что мне нужно. А я – постепенно, но подбирался. Неспроста устроил это мажорское представление с увольнением, пусть и не совсем так должно происходить изменение штата и численности сотрудников после регистрации перехода права собственности. На х*р мне не сдались все эти бесполезные, при деятельности которых фирма чуть не прогорела.

Можно было просто выгнать всех и все. Заочно. Как поступил с генеральным. Однако тех, кто хоть мало-мальски подходил под параметры матери для моего сына, я нарочно оставил. Как и выбил привычную почву из-под их ног. Если уж дамочка смогла скрыть от меня такое и не приползла раньше, с выдержкой у нее однозначно все в порядке, просто так себя не выдаст. К тому же, ни одна из девиц не показалась мне знакомой, даже после беседы. Было бы куда проще просто напрячь своих ребят, те умеют выбивать и вытаскивать правду. Из кого угодно. При любых обстоятельствах.

Но…

Развлекаться я тоже люблю. Да и не знает пока никто истинную причину. Слухи мне ни к чему.

И этого вполне хватает…

Ловушка захлопывается намного быстрее, нежели я рассчитывал. В личном деле Тумановой наличие детей не отмечено. В отличие от той же Беляевой. Или еще одной. У той и вовсе двое. Близнецы. Но я своему чутью привык доверять. Оно меня редко подводит. Безусловно, еще оставались некоторые неучтенные факторы, да и личные предположения – еще не доказательство. А значит, пора их раздобыть.

На том и концентрируюсь…

Лично.

Итогом оказывается, как ни странно, здание прокуратуры…

Не особо радужное обстоятельство.

Выходящая с центрального входа девушка замечает меня почти сразу. Останавливается на полушаге, едва не падая со ступени, в последний момент вовремя находит равновесие. Смотрит на меня в упор, не мигая, с идеально прямой осанкой, будто железный стержень вместо позвоночника. Невысокая. Миниатюрная. С принципами. Если вспомнить наш с ней недавний разговор. Или же искусно прикидывается. С бабской лживостью я знаком прекрасно. Иногда настолько искусная, что нереально не поверить. Они сами себе верят в такие моменты. И меня обманывают. И себя. Настоящих редко встретишь. Хотя по части «настоящего» конкретно в этой – много чего есть. В том плане, что никаких накладных ресниц, нарисованных бровей и прочей х*рни, которой так увлекаются многие. И даже грудь скромненького второго размера. А вот бедра – покатые. Я помню, насколько тонкая ее талия, еще когда была прикрыта лишь блузой, сжатой широким поясом юбки, над которым – пятно с отпечатком детской ладошки чуть выше лопаток. Уверен почти на все сто, что именно эту ладошку она сейчас сжимает. Мальчик лет… пяти? Или меньше. Одетый в светло-коричневый комбинезон с медвежьими ушками. И явно расстроенный, вон как то и дело показательно всхлипывает, косясь на мать, которая совершенно этого не замечает. Зато уверенным жестом одной руки задвигает его себе за спину, пряча от моего взгляда.

Весьма показательно!

– Ну, ма-ам, ты обеща-ала. А обещания надо выполнять, сама говорила, – слышится от ребенка, но никакой реакции, конечно же, так и не получает. – И в Канаду я никакую не хочу, – добавляет недовольно в еще одной попытке привлечь внимание матери.

Но она же у него с принципами. Упрямая. И, похоже, собирается свалить от меня обратно в здание.

В самом деле испугалась?

– Туманова, ты что, так моими увольнениями сегодня впечатлилась, что сразу в прокуратуру жаловаться на меня пошла? – отпускаю комментарием с добродушной усмешкой.

Я выбираю верное направление беседы, потому что девушка явно колеблется. По итогу, выбирает путь наименьшего сопротивления. В смысле, на этот раз не бежит. Или нет…

– Макс, ты ведь помнишь, где дедушкин кабинет? – обращается к мальчику, но смотрит при этом все равно исключительно на меня.

Словно боится пропустить момент, когда я перестану изображать из себя простодушного дурачка и вцеплюсь ей в горло.

Не сказать, что такое желание меня не посещает…

Прямо сейчас.

– Помню, – шмыгает тот носом, выглядывая из-за ее спины и с интересом рассматривая меня. – Но не пойду, – добавляет угрюмо. – Ты меня на каток не ведешь, я не пойду к дедушке, – выставляет ультиматумом.

Вот теперь девушка оборачивается к нему.

– Это что, шантаж? – переспрашивает, словно не веря, что правильно все расслышала.

– А ты обещания не держишь! – звучит встречным обвинением.

– Ну, знаешь! – явно обескуражена она поведением сына.

– Ребенок правильно говорит, Туманова, – поддакиваю, кивая, пользуясь моментом, шагая им навстречу.