Светлана Павлюченко - Вечная любовь на сдачу

Поливая близкую родственницу нецензурной бранью, Иосиф бросился в ванную – там всегда на всякий случай стоял бачок с холодной водой. К счастью его хватило, чтобы потушить огонь. Затем он подошёл к распростёртому на полу телу и наклонился. Женщина была без сознания, но, слава богу, дышала. Он похлопал её по щекам. Веки приоткрылись, и она прошептала:

– Ёсик, ты уже пришёл?

– Как видишь.

– А я, наверное, задремала.

– Ты это так называешь? Нормальные люди дремлют в постелях, а не на полу в пылающей квартире. Мне надоели твои фокусы! Чтобы я вот этой всякой дряни дома больше не видел!– Иосиф выхватил пупсов и швырнул их в окно.

– Что ты сделал?– закричала Екатерина Сергеевна, быстро приходя в себя.– Это же была Юлька!– она поднялась на ноги, взяла одну из свечей и, шатаясь и приваливаясь то и дело к стене, побрела на улицу искать пупсов.

– И вот как с ней жить?– Иосиф огляделся вокруг, оценивая фронт работ.– Теперь всё это до утра не разгребёшь.

6 глава

Утро Юля встретила с головной болью и мешками под глазами.

«И принесло же вчера тётю Катю так некстати!»

Только идя к автобусной остановке, она начала приходить в себя. Хотя в городе ещё царствовало лето, но по утрам уже становилось прохладно. Свежий ветерок обдувал Юлино лицо, а ароматы полыни и только что постриженных газонов навевали романтическое настроение.

« Если закрыть глаза,– подумала Юля,– то можно представить, что я в деревне и иду по цветущему лугу. Трава в капельках росы, в воздухе повис лёгкий туман, а в дали, возле звонко журчащего ручья, ждёт меня мой возлюбленный».

Ощущение счастья разлилось по её телу, она не шла, а словно бы плыла, не размыкая век, стараясь хоть ненадолго ещё удержать этот прекрасное мгновение. И вдруг… бах! Это самое тело, потеряв ориентацию в пространстве, распласталось вдоль тротуара. Юля в прямом смысле рухнула с небес на землю. Да ещё как! Она приподняла голову – перед глазами всё кружилось, во рту чувствовался привкус крови.

« Наверное я язык прикусила. Вот говорила же мне в детстве мама, чтоб я под ноги смотрела! Почему я её никогда не слушаю?»

Юля лежала и оглядывалась вокруг, а прохожие торопливо обходили её и никто не собирался ей помогать. Они спотыкались об её сумочку, чертыхались, но упорно делали вид, будто ничего не произошло. Юле было стыдно и обидно.

Какое-то время она приходила в себя, а потом потихоньку стала подниматься: сначала на локтях, потом подтянула колени и встала на четвереньки, а потом уже приняла вертикальное положение. Одежда её вся покрылась дорожной пылью, хотя осталась цела, что уже радовало. Зато кожа на ладонях в нескольких местах была сдёрнута, а колени жутко саднили.

« Теперь буду вся в синяках. Детство кончилось – « асфальтная болезнь» осталась».

Но это было мелочью – всё можно прикрыть, отмыть – а вот лицо!.. Лицо-то не прикроешь! Такой полёт не мог не отразиться на нём. Падая, Юля пропахала носом тротуар и сильно стукнулась подбородком.

« Что же теперь будет? Как работать с разбитой физиономией?– она достала из сумочки влажные салфетки и обтёрла ими всё от обуви до ушей, в которые каким-то образом насыпался мелкий песок.– Ну всё, вроде бы стала почище».

Потом Юля достала маленькое зеркальце и посмотрелась в него – нос покраснел, но по счастью на нём не было ни одной царапины.

« Выгляжу, конечно, ужасно, но лучше, чем могла бы. Ладно, надо ехать, а то опоздаю».

Сильно прихрамывая на правую ногу, Юля поплелась на остановку. Теперь ни ароматы, ни чистый утренний воздух, ни золотистые лучи восходящего солнца – в общем ничто – не отвлекало её внимание от дороги. Она попросту ничего не замечала, накрываемая волной постепенно нарастающей боли.

Сорок минут езды в автобусе показались ей вечностью. Со всех сторон Юлю сдавили человеческие тела, до предела заполнившие салон. Они упирались во все ушибленные места, как бы проверяя её на выносливость. Невыносимость положения усугублялась ещё и тем, что приходилось практически висеть, держась за верхний поручень ободранными ладонями. Когда кондуктор наконец назвал нужную остановку, Юля чуть не закричала от радости. Неужели она добралась? В это просто не верилось. Отмеряя последние шаги до работы, она раздумывала: « Как так получилось, что я упала на ровном месте? Тротуар вроде недавно отремонтировали – на нём ни ямки, ни бугорка. Мистика какая-то!»

На слове «мистика» она запнулась.

« А не тёть Катя ли постаралась? Что-то подозрительно она вчера о моём счастье беспокоилась. Может опять за старое взялась и на удачу мне колдует?»

Юлины размышления грубо прервал, внезапно выросший перед ней, цветочный киоск. Она так была погружена в свою думу, что не заметила, как добралась до места назначения.

– Ну, рабочий день начался!

Маленький ключ заставил скрипнуть старый замок входной двери, та распахнулась и… Юля ничего не почувствовала. Это показалось ей странным. Воздух в киоске всегда был насыщен ароматом цветочной пыльцы, но сегодня он ничем не отличался от уличного.

– Хм, интересно.

Зацикливаться она на этом не стала и принялась за обычную работу: подмела пол, протёрла полки, заполнила приходно-расходный журнал. Ей оставалось только оформить несколько букетов, а для этого надо было принести воду из соседнего магазина – в киоске водопровода не было. Юля взяла ведро и, как встарь, пошла по воду. Покупатели с ужасом оглядывались на неё, пока она шла через торговый зал.

– Юль, привет! Что с тобой?– крикнула ей Таня из кондитерского отдела.– Тебя что, машина сбила?

Юля свернула с намеченного пути и подошла к подруге.

– Привет,– поздоровалась она.– Нет, никто меня не сбивал – я сама упала. Споткнулась, главное, на ровном месте.

– Ужас, бедная!– пожалела её Таня.– Как же ты работать будешь с таким лицом?

– А что у меня с лицом?– удивилась Юля.– Лицо как лицо.

– Да ты что, себя не видела?– Таня протянула ей зеркальце.

Юля глянула в него и обомлела. Оказывается, за время поездки в автобусе её внешность претерпела кардинальные изменения: на лбу проклюнулась немаленькая шишка, подбородок разнесло так, что его перекосило на одну сторону, а нос из красного превратился в синий и до того раздулся , что даже глаза из-за отёка сузились и стали какими-то поросячьими.

– Мама дорогая! Это я? Что же делать?– она растерянно смотрела на Таню, в ожидании то ли поддержки, то ли совета.– Я потеряю работу. Никто не станет держать такое чудовище.

– Спокойно,– Таня погладила Юлю по плечу,– сейчас что-нибудь придумаем.

С минуту она стояла, задумчиво глядя в одну точку, а потом пошла к стайке сонных продавцов, распивающих утренний чай. Вернулась подруга с шёлковым шарфиком, которым замотала Юле лицо до самых глаз, и солнечными очками.