Юлия Ромес - Прицел наведен

Невербальный знак судьи в виде стука молотком прозвучал эхом в затуманенной голове измученной девушки. Вынесен окончательный вердикт, и поставлена точка в деле об изнасиловании двадцатиоднолетней Одри Уайт.

Одри, кажется, не слышит вокруг ничего. Шум звучит слишком отдаленно, ведь все её мысли сейчас сконцентрированы лишь на том, что только что произошло. Она и не заметила, как отец помог ей подняться из кресла и выйти из зала заседания.

– Одри? – с беспокойством в голосе спросил Билл, наклоняясь к дочери, чтобы отвлечь её.

Девушка повернула голову в сторону открытой двери в зал, где только что решилась судьба её дела. Судья спрятался за дверью, расположенной за его «царским» местом. А ей навстречу шли они. Одри сжалась, стиснув пальцы в кулаки, не ощущая боли от своих ногтей, которые впились в кожу. Двое её обидчиков, которые безжалостно надругались над её телом, прямо сейчас вальяжно направлялись к выходу.

Одри возмущенно приоткрыла рот, когда один из них небрежно посмотрел на неё, слегка склонив голову и расплывшись в улыбке.

Рыжеволосая девушка стискивала зубы, да так, что челюсть заметно задрожала от переизбытка эмоций. Ненависть, ярость, желание мести закипали в её груди в тот момент, когда всё, что ей оставалось, – это лишь провести преступников взглядом, когда они безнаказанно отправлялись на свободу.

– Не смотри на них, милая, – пробубнил Билл, сдерживая себя, чтобы тут же не наброситься на самодовольных негодяев, которые несколько недель назад погубили его родную дочь.

Девушка опустила взгляд к мраморному полу, тяжело вдыхая воздух. Она приложила руку к груди, когда нервное дыхание не могло сбить темп. Кажется, Одри готова тут же умереть и не выходить на улицу, где её поджидают репортеры с намерением взять интервью. Сейчас тот момент, когда её жизнь не может стать прежней. Все надежды на то, что обидчики получат свое наказание, потерпели крах. Они вышли сухими из воды, оставив её виноватой в том, что никак не было под её контролем.

Жестокий мир не терпит слабых. Роль слабой досталась именно Одри. И сейчас над ней изрядно поиздевается судьба.

Девушка сделала несколько шагов вперед, следуя за толпой людей к выходу. На улице был слышен дипломатичный говор журналистов, после чего раздался громкий ответ адвоката преступников.

– Этих молодых людей, имя которых связанно с группировкой «Блокада», в который раз хотели очернить и запереть невинных в клетке, – поучительно проговорил адвокат в микрофоны журналистов. – У них снова ничего не вышло! Лжецы не добились того, что хотели!

– Как вы объясните то, что «Блокаду» уже не первый раз обвиняют в преступлениях? – послышался голос молодого парня, который живо пробился через толпу опытных журналистов и протянул диктофон.

– Видно, что кому-то очень мешают эти парни. Разве хоть какое-то обвинение было доказано? Нет. Они лишь пешки в руках какого-то коварного игрока. Стоит отметить, что «Блокада» держится очень хорошо и терпит эти лживые и постыдные обвинения, – бросил адвокат, активно жестикулируя. – Давайте скажем «нет» обману!

Одри была не в силах выслушивать больше эту идеальную актерскую постановку. Как же они хороши в паутине лжи! Вот бы они в ней запутались!

Девушка накинула капюшон, скрывая лицо, опустив его вниз. Она поспешно следовала за отцом, когда они спускались по ступенькам. Одри молила Всевышнего, чтобы спокойно пройти мимо этих голодных журналистов, которые только что проглотили ложь из уст адвоката преступников.

– Мисс Уайт, – послышался голос со стороны, и Одри ускорила шаг. – Мисс, у нас к вам несколько вопросов.

Одри еле слышно нервно простонала, отворачиваясь от набросившихся на неё журналистов с камерами.

– Без комментариев, – громко проговорил Билл, закрывая собой дочь.

– Как вы относитесь к решению суда? – спросили акулы за новостями. – Чего вы хотели добиться?

– Вы хотели денег? – спросил второй.

Одри села на заднее сидение машины, облокотившись головой о спинку кресла и прикрыла глаза в попытке абстрагироваться от окружающего мира. Она повторяла в голове лишь одно слово «успокойся». Это выполнить очень сложно, но у неё нет другого выхода. Или она изведет себя до смерти, или попытается хотя бы научится с этим жить.

Ох, как же это не просто. Как же ноет её обиженное тело, как глаза хотят пролить слезы горечи, но этих слез уже нет. В ней нет ничего кроме обиды и потери смысла жизни. В её памяти лишь та самая ночь, когда бессовестные негодники решили, что вправе разрушить её мир.

Одри приложила усилия, чтобы отвести заторможенный взгляд от пятнышка на переднем сидении и посмотреть на своего обеспокоенного отца. Он так же несчастен, как и она. Ему очень больно смотреть на горе своей кровинки. И она не в силах успокоить его и сделать вид, что вот-вот залечит все раны.

– Милая, мне так жаль, – он прикусил губу и, кажется, готов прямо сейчас пустить слезу, хотя Одри никогда в своей жизни не видела, чтобы её сильный папа плакал. Он всегда был её примером для подражания. Билл Уайт обладал твердым характером, ведь его работа в полиции не потерпит слабости. Сейчас, глядя на дочь, которой попросту не может совсем ничем помочь, он готов был отдать всё, лишь бы помочь ей забыть свое горе.

Одри слегка улыбнулась, натягивая маску спокойствия на лицо:

– Они не смогут избежать наказания. Они свое получат.

Билл, с силой откидывая одеяло в сторону, выбежал из своей спальни и побежал по коридору. Он забыл, как правильно дышать, когда открыл дверь в комнату своей дочери.

– Одри? Одри, всё хорошо, – он присел на кровать, пытаясь разбудить дочь, крик которой повис во всем доме.

Билл округлил в ужасе глаза, когда девушка оттолкнула его, открывая глаза и моментально отодвигаясь подальше, втискиваясь спиной в стену.

Билл опомнился, быстро включив свет и выставив руки вперед, тихо и спокойно проговорил:

– Это я, милая, всё хорошо. Тебе приснился плохой сон.

Одри тяжело выдохнула, протирая мокрые глаза. Она посмотрела вокруг себя, словно пыталась убедиться в том, что она вернулась в реальность и тот кошмар, который произошел с ней три недели назад. Но это всего лишь прошлое, и она в безопасности.

– Я разбудила тебя, – виновато проговорила Одри, укутавшись одеялом, почувствовав дрожь по всему телу.

– Одри, тебе нужна помощь специалиста, – быстро проговорил Билл. Он знал, что реакция дочери будет абсолютно отрицательной. Она была против вмешательств психологов, которые будут выслушивать её рассказы о страдании. Она считала, что понять её может лишь тот, кто пережил то же самое, и никак не человек с дипломом в руках, который лишь читал умные книги о её проблеме.