Гарри Уайкс - Томми

– А почему ты убежала?

– Мне было слишком неприятно и тем более, я договорилась встретиться с Роудом. Папа прости меня!

– Что с ним?

– Это ужасно, мальчик мой, но его больше нет. После того разговора я все же смогла исчезнуть с глаз своей родни, а потом они такими тихими шагами перешли в неприятное, и сверху на голову большим снежным комом…

– Ничего себе?

– Тебе понравилась та девочка?

– Да… А ты про какую?

– Ну, когда ты шёл домой, то невольно посмотрел ей в след, улыбнулся. Такой счастливый!

– Ты все видела?!

Меня эти слова очень сильно удивили. Она не пыталась отругать меня, а с истинным интересом хотела узнать.

– Как её зовут?

– Джесси…

– Хорошее имя, а чего ты так боишься? Я не собираюсь тебе говорить плохое, а наоборот; очень сильно хочу, чтобы ты был счастлив.

– Правда?

– Ну конечно. Разве может мама желать своему сыну нехорошего? Разумеется, нет, только самое лучшее!

– Скажи пожалуйста, как мне с ней подружиться? Она такая хорошая.

– Не спеши милый, всему свое время. Но мне кажется, вы быстро узнаете друг друга, и будете рады такому неожиданному знакомству.

– Спасибо мам, как хорошо, что ты у меня есть!

– Да что ты, все нормально. Так ведь и должно быть, когда родители понимают своих детей.

– А теперь ложись спать! Завтра рано вставать и ехать в лагерь.

– Я не хочу…

– Понимаю, но надо. Все оплачено, ложись скорее.

Знаете, наверняка ощущали подобное, когда руки падают, и не хочется ничего не делать. Со взрослыми так постоянно, а со мной впервые. Я привык к тому, чтобы делал все через силу и "не могу", когда не хочется, но надо.

Смирился с тем, что многое мне непонятно, но очень хочется познать и понять: что же у человека в голове, как подобрать к нему правильные ключи? Раньше даже не задумывался об этом, но сейчас это стало основной моей задачей: выяснить, как дальше жить. Тогда ещё не пытался понять, от чего появляются чувства и ощущение легкости. Такое трудно описать, а оно как прекрасная бабочка, ты взлетаешь и очень долго паришь…

Вот что в ней было такого, что после первой встречи я захотел быть с ней немного ближе? Обычная веселая девчонка, а я просто неприметный мальчишка. Наверное, так и бывает: мимолетный взгляд, улыбка и на душе хорошо.

Я только дошёл до кровати и рухнул на каменную перину. Спать совсем не хотелось, лишь только посмотреть на неё вновь и понять: да, это вовсе не сон.

А может так и начинается история любви, с ничего? И заканчивается счастливым концом.

Долго ещё ворочался, не мог уснуть.

Утром мама бегала в панике. Мы опоздали на автобус. Я улыбнулся и вытянул ноги вперёд. Ещё целый год у нас, чтобы друг друга лучше узнать.

4

Эмри продолжала бегать в дикой панике, её ничего не могло остановить, и, казалось, стоит добавить щепотку ярости – от комнаты остался бы только один пух.

– Это ты виноват!

– Почему я?

– Ну откуда мне знать. Хотя нет! Ведь ты сбил меня с толку своей малолеткой, поэтому перепутала время на час; я даже записала что я девять ноль-ноль!

– Правда?

– Специально схожу, посмотрю!

Мне было очень обидно; как я мог чем-то помешать этому, ведь сам этого сильно хотел. Она продолжала шуршать в комнате, желая найти подтверждение своих слов.

Угрюмое лицо, серое настроение и кислая физиономия без улыбки с потухшими зрачками – я сейчас выглядел именно так.

– Нашла!

– Что же там написано…

– Там! Моим хорошим и разборчивым почерком! Десять ноль-ноль… Ты все равно виноват!

– Ну, мам…

– Нет! Ты и все тут! Наказание – сегодня ты никуда не идёшь! Будешь сидеть дома, и думать над своим поведением!

– Я…

Мой указательный палец вытянулся к верху и мгновенно согнулся. "Я не виноват!" – гремел тихий голос внутри; но разве можно что-то сказать ей, даже если поступила несправедливо? Нет. Увы. Когда её голос произнес время, невольно улыбнулся и понял, что никак не повлиял на него, но потом резко опустил голову и загрустил. Может ли такое считаться справедливым, если хочется пойти на улицу, в разгар середины августа, а тебя не пускают.

Мысли мелкими метеорами бились в голове о стенки; чем бы себя занять? Можно порисовать, послушать любимую музыку; вдруг поможет успокоиться. Это казалось более реальным, чем молча смотреть в стенку и думать о Джесси. Этот день уже начинался необычно, и я его вообще не мог его полюбить, даже не пытался.

Пока старался всеми силами найти выход из случившейся ситуации, меня уже позвали завтракать. С кухни доносились запахи жареных яиц, копченой колбасы и тянулась тонкая струя черного кофе.

– Сколько тебя уже можно ждать?!

– Уже бегу!

– Давай быстрей!

Пришлось поторопиться, как можно быстрее преодолеть столь длинное расстояние и оказаться за столом. Лязг вилок, казалось, доносился до прохожих на улице с моего третьего этажа.

– Опять твоего отца нет! Он уже надоел!

– Что-то опять случилось?

– Да! Начнем с того, что он просто не пришел и не сел с нами за стол!

– Так он же в ночную смену.

– Да, но она уже должна была закончиться. Как только придет, я покажу ему! Надолго запомнит!

– А может не стоит?

– Еще как надо, а то он совсем разошелся!

– Мам, давай простим его?

– Нет, это слишком грубо по отношению ко мне!

– И ко мне…

– Да! И к тебе…

Эта дискуссия перестала быть похожей на обсуждение обычного – ясно было видно ее недовольство.

– Так, чтобы помыл посуду! А я в магазин. Только попробуй удрать! Можешь оставаться жить на улице с тем псом. Все понял?!

– Да…

– Вперед! А я пошла. И, не забудь горячей водой, с жидким мылом!

Мне оставалось только смиренно опустить голову, повиноваться.

Поднялся и пошел включать газ в колонке. Противный огонь не хотел разжигаться, но довольно быстро сдался.

Бесполезное движение губкой вверх и вниз, стирающее остатки еды. Дверь захлопнулась; я резко развернулся, добежал до открытого окна. Она уже поворачивала за угол, решил скорее одеться. С трудом натянул шорты, набросил футболку: Джесси гуляла внизу под окнами с остальными. В общем-то, не так и высоко, надо попробовать. Раз! Два! Три! И… Не получилось. Оставалось немного, чтобы преодолеть оконную раму. И нет, не смог.

С грустным лицом переоделся обратно, продолжал мыть посуду. Медленно втирая пену в тарелку, я буквально улетел: тогда, еще в таком маленьком возрасте, кто бы мог понять, в чем смысл собственного существования. Для чего они поют на сцене, танцуют в квадратном ящике, зачем копируют известных людей или поливают осуждением. Они совсем бесчеловечны…

Звонок в дверь.

Он вырвал меня из раздумий, кто бы это мог быть?

– Есть дома кто?

Джесси! Неужели! Откуда она знает, где я живу?!