Лус Габас - Пальмы в снегу

– Ну что ж, не пора ли на боковую? – Дамасо уперся ладонями в стол и поднялся. – У меня впереди долгий путь.

– Да, я тоже пойду, – поддержал его Антон, позевывая.

Братья переглянулись, подумав об одном и том же. Последнее время отец постоянно был усталый, под глазами пролегли тени. А ведь раньше он никогда не болел, возвращался домой из Африки и работал в поле, как будто и не уезжал.

«Ему нужно выбраться в отпуск, – подумал Килиан. – Или уйти на пенсию и покинуть колонию, как Дамасо».

Старый доктор с каждым обменялся крепким рукопожатием, а затем направился к двери вместе с Гарусом, Антоном, Сантьяго и отцом Рафаэлем. Хакобо тоже ушел, предупредив, что скоро придет. Но не успела за ними закрыться дверь, как Дамасо вдруг вернулся и обратился к Мануэлю:

– Да. Можно дать тебе еще один совет? – Мануэль кивнул. – Это связано с зудом у Килиана. – Доктор сделал паузу, словно хотел убедиться, что его слушают. – Силицилово-йодистая настойка! – произнес он с театральным пафосом.

Глаза Килиана расширились, Мануэль поправил очки и благодарно улыбнулся, подыгрывая Дамасо.

– Пусть натрет все тело на ночь, – добавил доктор, – и все как рукой снимет. Ну, всем приятных сновидений!

– Доброй ночи и легкой дороги, – подхватил Хакобо, вернувшийся с бутылкой виски, которую привез из города. – Мы тут выпьем еще за ваше здоровье, если вы не против.

Дамасо по-дружески хлопнул его по спине и вышел, вспоминая, очевидно, как много ночей провел вот так же.

Хакобо попросил Симона принести стаканы, и Килиан наконец узнал, кто именно будет так сильно переживать из-за отъезда врача. Регина, его подруга последних десять лет.

– Подруга? – промямлил он. – У него что, нет семьи в Испании?

– Именно потому, что есть, – Марсиал подлил ему виски. – Но Испания так далеко…

Килиан припомнил о том, что видел сегодня на плантации, и разговор с братом в пикапе.

– Да, без сомнения, девушки скрашивают нашу жизнь на острове, – поднял стакан Хакобо. – Выпьем за них!

Все выпили, и Килиан спросил:

– А что теперь будет с Региной?

– Что будет? – отозвался Марсиал, воюя с пуговицами на рубашке: вентилятор на потолке совершенно не приносил свежести. – Погрустит пару деньков, а потом найдет себе кого-нибудь еще. Они всегда так делают. Хотя, конечно, ей есть о чем грустить, – добавил он, почесывая ухо. – Ведь она десять лет жила как госпожа. Дамасо был рыцарем, такого и не найдешь.

Килиан созерцал янтарную жидкость в своем стакане. Рыцарь… Десять лет провел с другой женщиной, и теперь вернется в объятья жены, как ни в чем не бывало.

Мануэль исподтишка наблюдал за Килианом. Он мог представить, какие мысли роятся в голове молодого парня, воспитанного в традиции, где адюльтер приравнивается к преступлению. Здесь же секс считался самым обычным делом, как почистить зубы. К таким правилам мужчины привыкали быстро, взять хотя бы брата Килиана. Сам Мануэль, в отличие от приятелей, вел скромную жизнь. В конце концов, у всех свои привычки и потребности.

– А что бывает с детьми, родившимися от этих отношений? – поинтересовался Килиан.

– Таких мало, – тряхнул головой Хакобо.

– Это верно. Цветные знают, как этого избежать, – добавил Грегорио.

– Ну нет, это не так, – резко оборвал его Мануэль. – Просто вы этого не замечаете. Откуда, по-вашему, взялись все эти мулаты Санта-Исабель?

Матео и Марсиал переглянулись и опустили головы, а Хакобо воспользовался паузой, чтобы наполнить стаканы.

– Килиан, обычно дети живут с матерями, а те получают финансовую помощь. Я могу припомнить всего лишь пару случаев, когда детей-мулатов признавали отцы и даже отправляли учиться в Испанию.

– А белый мужчина когда-нибудь женился на чернокожей женщине?

– Не припомню. Но если бы кто-то попытался, то этого чудика вынудили бы вернуться в Испанию.

– Что за чушь! Кому вообще нужно жениться на чернокожих? – хмыкнул Грегорио.

– Смысла никакого, – подтвердил Марсиал, откидываясь на спинку стула. – Они и так дают до похода к алтарю.

Хакобо, Матео и Грегорио понимающе улыбнулись, Мануэль поморщился, а Килиан промолчал.

Грегорио пристально посмотрел на него.

– А что это тебя так заинтересовал этот вопрос? Хочешь попробовать?

Килиан продолжал молчать.

– Отстань от парня, Грегорио! – вмешался Матео, коснувшись руки мужчины.

Тот покосился на него и наклонился вперед.

– Или ты считаешь, Килиан, что твой отец святой? За те годы, что он провел в Фернандо-По, у него должно быть с десяток «минингас», если не больше.

– Грегорио! – более настойчиво произнес Матео, заметив, как побледнел Хакобо.

Одно дело – пошутить, другое – злонамеренно солгать. Антона все знали слишком хорошо, да и мужские разговоры должны иметь рамки дозволенности. Эти правила на острове никто не отменял.

– Возможно, твои братишки-сестрички сейчас бегают по острову, – продолжал Грегорио, мерзко ухмыляясь. – Что бы твоя мать сказала на это?

– Хватит! – рявкнул Хакобо. – Следи за языком! Слышал меня? Это ложь, и все это знают!

– Ладно, расслабься! – бросил Грегорио. – Насколько я знаю, Антон такой же мужчина, как и все остальные.

– Гораздо более, чем ты! – взорвался Мануэль.

– Не зли нас, – пригрозил Матео, поглаживая усы.

– Да это просто шутка, парни, – пошел на попятную Грегорио.

Килиан болтал виски в стакане, потом поднял глаза и ледяным тоном произнес:

– Еще раз оскорбишь мою семью или меня – пожалеешь!

Грегорио фыркнул, поднимаясь.

– У тебя тоже плохо с чувством юмора?

– Хватит, Грегорио! – отрезал Мануэль.

– Да, хватит, – повторил Марсиал, тоже поднимаясь.

– У вас, братья Рабалтуэ, неплохая охрана, – сказал Грегорио. – Но помните: наступит день, когда вас некому будет защитить.

Хакобо шагнул к нему и схватил за руку.

– Угрожаешь нам?

Грегорио вывернулся и вышел, хлопнув дверью.

– Не обращай на него внимания, – сказал Марсиал Килиану. – Раньше он таким не был. Кто знает, отчего у него испортился характер. А так – собака лает, ветер носит.

– Ясно, – тихо ответил Килиан, – но безнаказанным он ушел в последний раз.

Вечером в пятницу Иеремия передал через Симона записку, в которой содержалось приглашение на ужин в дом Хулии. Но Килиан ждал до самого утра субботы, прежде чем рассказать об этом Хакобо. В шесть он спустился во двор, где черные работники выстроились за еженедельным жалованьем. Подходили по одному, получали деньги и оставляли отпечаток пальца в списке. Эта заняло два часа. Килиан заметил, что в очереди рабочие полировали зубы маленькими щеточками из корней растений, что делало их улыбки ослепительными.

Покончив с выплатой жалованья, он разыскал брата и передал ему записку Хулии.