Валентина Чупина - Ангелы и птицы

– Дочка? Ребенок? Хочешь сказать, если я сделаю вот так, – она провела указательным пальцем по его ширинке, – ты ничего не почувствуешь?

Он замер, все его лицо напряглось, он сглотнул.

– Ничего.

Она разочарованно сложила руки на груди, показательно надула губы. Но в ту же минуту подскочила в восторге от собственной идеи.

– Давай устроим французский вечер. Закажем бутылку вина, я надену длинное платье, а ты костюм.

– Все что ты пожелаешь. София, в этот понедельник выходной, хочешь съездить куда-нибудь со мной?

– Хочу. Если ты купишь мне мороженое.

– Тонну мороженого и всего, чего только пожелаешь.

В тот вечер у лифта она, будучи в меру азартным человеком, поцеловала его в губы.

– Ну как? Снова ничего?

Он стоял растерянный. Затем процедил сквозь смущенную улыбку.

– Совсем ничего.

Доктор подошел к окну. Прохладный осенний ветер шумно теребил жалюзи.

– Простите, я прикрою. Вы хотели поехать с ним или это было частью вашей работы?

София закусила губу.

– Трудно представить, как сильно я ждала этого воскресенья. Знаете, его все время мучил тот же вопрос. Однажды он сказал: «Я опытный, взрослый мужчина, но я никак не могу понять: ты правда ангел, спустившийся с небес, или профессионал?» Я ответила, что, возможно, я просто очень хорошо делаю свою работу. Я сказала: «Пусть это будет для тебя загадкой».

– Он успел ее разгадать?

– Я уверена, что да, я надеюсь.

После полудня в воскресенье он ждал ее в машине напротив крыльца. Она впервые села в его авто. Он взял ее за руку, и это стало их традицией. С тех пор всегда в машине он держал ее руку.

Они проезжали шумные разноцветные токийские улочки. Многочисленные здания, снизу доверху были обвешаны вывесками и рекламными щитами. И это создавало ощущение, что, войдя внутрь, непременно попадешь в параллельный мир, где сможешь удовлетворить любые свои потребности. Вдоль дороги то и дело мелькали молодые рикши с туристами в повозке. В открытое окно автомобиля доносился запах тайяки.

– Видишь башню? Это Skytree. Ты была там?

Вдалеке из-за домов выглядывал серебристый шпиль и утыкался в голубое чистое небо.

– Да, когда-то давно.

– Я живу недалеко от нее. И работаю рядом.

София занервничала.

– Ты хочешь, чтобы мы пошли к тебе?

– Нет, глупая. Исключено. Смотри вперед. Это Сэнсо-дзи – один из самых популярных буддийских храмов в Токио. Ты говорила, что тебе это интересно.

Дадди припарковал машину на небольшой платной парковке.

– Идем.

Они вошли на узкую, полную народа улицу, которая, словно тоннель из торговых лавочек, вела к большому храму.

По пути она увидела мороженое и умоляюще потыкала в него пальцем. Он, конечно же, сразу купил… два. Продавец предупредил, что есть можно только возле его лавочки, так как двигаться по территории храма с мороженым нельзя. София вытащила жвачку изо рта и совершенно непосредственно приклеила ее ему на руку. Через пару минут она сказала, что наелась и хочет идти дальше. Все, что могло взбесить любого среднестатистического мужчину в ее поведении, ему казалось милым и симпатичным. Вот и сейчас, с трудом доедая ее порцию мороженого, он смотрел на Софию, как на нечто прекрасное.

Они подошли к храму. Купили свечи-благовония, воткнули их во что-то, напоминающее большую металлическую вазу с отверстием посередине. Он зачерпнул рукой дым от свечей и размазал его по ее голове. Она засмеялась.

– Что ты делаешь?

– В Японии мы окуриваем этим дымом головы детей, чтобы они были умными. Должны же в этой милой голове быть еще и светлые мысли, – усмехнулся он.

– Эй, я умная, если ты не знал. Очень умная.

– Я знаю, знаю. Я шучу.

Внезапно он почувствовал что-то липкое на его руке. Они оба посмотрели вниз и обнаружили, что приклеенная Софией жвачка размазалась по его пиджаку.

– О Боже, прости, я не хотела. Прости.

Он засмеялся.

– По-моему, кого-то мало окуривать, его нужно окунуть туда с головой, – он указал на чашу с благовониями.

– Я не думала, правда, извини. Я надеюсь, это не очень дорогой пиджак?

– Нет, не волнуйся, всего лишь Off-White, – он снова по-доброму усмехнулся. – Не нужно волноваться, я завтра отдам в химчистку.

Они направились к главному зданию храма. Людей вокруг было настолько много, что приходилось буквально пробиваться через этот человеческий лес, чтобы дойти до нужного места. Кто-то торопился сфотографироваться со всеми достопримечательностями. Кто-то спешил к лавочке с сувенирами. Ведь побывать в Сенсо-дзи и не повесить дощечку с желанием у главного храма – считалось, что и вовсе не побывать. Другие тут же торговали шоколадными бананами на палочке. Вся эта суета вскоре утомила Софию.

– Дадди, пойдем уже куда-нибудь еще.

– Тебе не интересно? Ты ведь говорила, что любишь такие места.

– Если честно, этот храм скорее похож на радость для туристов. В нем, как бы сказать… нет души. Нет особой тишины, которая доходит до сердца и возвышает. Все эти торговцы и иностранцы…

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Идем отсюда.

Он взял ее за руку, и они поспешили к выходу.

– Голодная? Что ты хочешь покушать?

– Я не знаю, можно сходить в Хард рок кафе или куда-нибудь, где я не была прежде.

– Хм… хорошо, у меня есть идея.

В машине София приставала к нему с расспросами.

– Расскажи, какая у тебя мечта?

– У меня нет никакой особой мечты.

– Неправда, пока человек жив, он мечтает о чем-то.

– Ну, вообще, я бы хотел путешествовать. Раньше мечтал, как буду менять страны и города, жить в каждом новом месте какое-то время и снова отправляться в путь. Потом, конечно, забыл все эти глупости. Но по-прежнему я думаю, что не хотел бы умереть в Японии.

– Ты никогда не был за границей?

– Был в Румынии несколько раз по работе. И жил несколько месяцев в Америке, но это было давно.

– Это странно, почему ты не путешествовал раньше?

– София, я небогатый человек. И мне было не до путешествий.

Они поужинали в дорогом ресторане. Это было что-то типа шведского стола, где ты брал салаты и закуски, а потом официант подходил к каждому столику с разным видом запеченного на шампуре мяса и нарезал тебе в тарелочку небольшие сочные кусочки. Это напоминало целое представление. Антураж и еда были роскошны. София не смогла встать с места.

– Пожалуйста, принеси сам. Я попробую все, что ты положишь.

Она чувствовала себя очень смущенной.

Время тянулось медленно и расслабленно. София пила красное вино и рассуждала о современном искусстве. Он же сидел практически молча, периодически искоса поглядывая на нее, потому что так нистагм не мешал ему хорошо ее видеть.

– Иногда мне кажется, что ты должна быть гораздо старше, так много ты знаешь. Твоя внешность и содержание вызывают у меня диссонанс.