Юлия Бузакина - Неприкаянные

–

Вот еще, – подхватывает корзину она и несет в кухню. – Я обожаю фрукты. А твой Феликс путь борется со своей скверной, сколько его праведной душе угодно.

По-хозяйски выдергивает розы, открытку и вышвыривает их в распахнутое окно.

Я смотрю, как роскошные цветы на огромной скорости летят вниз и изо всех сил ударяются об асфальт. Нежные алые лепестки разлетаются в стороны, и мне их совсем не жалко. Вот проехал озорной мальчишка на велосипеде и раздавил головки, а я с каким-то нездоровым наслаждением наблюдаю за тем, как цветы мучительно умирают на асфальте.

Вибрирует мой сотовый в кармане халата. Я посматриваю на экран. Лицо Феликса, улыбающееся самой доброй на свете улыбкой. Перед глазами все плывет. Внутри что-то сжимается от страха и отвращения. Я нервно сглатываю и осторожно кладу телефон на подоконник. Мне безумно хочется сбросить его следом за цветами и наблюдать, как какой-нибудь другой мальчик переедет велосипедом сладко улыбающееся лицо Феликса. Вовремя вспоминаю, что телефон нужен мне для работы и отдергиваю руку.

– Возьми трубку, – шепчет сестра. – Иначе он что-то заподозрит. Только поставь на громкую связь.

Я хмурюсь. С недоверием смотрю на экран, но не успеваю. Включается автоответчик.

«Привет, это Таисия. Я сейчас не могу подойти к телефону, но вы можете оставить мне сообщение».

Короткие гудки.

Я медленно сползаю по стене.

– Как мне от него избавиться?! – вцепившись руками в волосы, шепчу я.

– Притворись больной. Когда он перезвонит, скажем, что у тебя поднялась температура, – метается по кухне сестра. – Нельзя, чтобы он догадался, что мы хотим от него избавиться! По-крайней мере, до тех пор, пока у нас не будет хоть какого-то плана.

– У нас не может быть плана… – стонаю я. – Феликс – чудовище! Помешанный на религии психопат!

– Слушай, а давай я Демиду позвоню, пусть он с инфекцией договорится? Уложим тебя в больницу до самой свадьбы.

– А как я на работу буду ходить?

– Тогда ври, что вчера подцепила простуду!

– Он не поверит! Он может, и немного не в себе, но он не дурак, Ира!

Телефон вибрирует снова. Я обреченно смотрю на улыбающееся лицо Феликса. Мне придется взять себя в руки и ответить.

Я набираю в легкие побольше воздуха и нажимаю на прием вызова.

– Привет, Таисия.

– Доброе утро, – пытаюсь улыбнуться я.

Он по-прежнему зовет меня «Таисия», а не «Тася», и это настораживает.

– Сегодня привезли каталог элитных платьев. Моя мама очень хочет, чтобы ты выбрала, какое тебе по душе.

– Может, она выберет сама? – жалобно блею я.

– Что значит, сама? Это же платье невесты, – снова нотки недовольства в его голосе.

– Просто… я не очень хорошо себя чувствую. Кажется, я простыла.

– Ничего страшного. Побудь сегодня дома, а я заеду за тобой завтра после работы.

– Хорошо…

– Кстати, тебе понравились подарки, которые утром принес посыльный?

– Да, розы очень…красивые, – я смотрю в окно и вижу, как их жалкие ошметки сметает метлой дворник.

– Отлично. Жди меня завтра вечером.

– Буду ждать, – ненавидя себя за трусость, продолжаю блеять я.

Еще никогда в жизни я так не радовалась понедельнику. Перебегая улицу за порцией кофе перед началом рабочего дня, я отчаянно молилась Богу, в которого почти не верила, чтобы у Феликса что-нибудь случилось, и он не заехал за мной вечером.

Помня брезгливый взгляд Афинского в сторону моего несчастного серого платья, в это утро я очень постаралась выглядеть на все сто. Облегающая юбка, шелковая блузка и стильный светлый пиджак сидели на мне идеально. Над макияжем я тоже потрудилась. Пусть мой мерзкий новый начальник знает, что я не какая-то там серая мышка, у которой нет нормальных вещей.

– Девушка! – обрадовался продавец у кофемашины. – Наконец вы вернулись! Вы же у меня свой кошелек забыли в пятницу!

– Правда? – замираю я. – И все деньги на месте?

– Конечно! Я не беру чужих средств, – посмеиваясь, протягивает мне голубой кошелек он. – Вам один кофе с ванильным сиропом, как обычно?

Краем глаза я замечаю, как у двери нашего «Южного вектора» мелькает статная фигура Афинского.

–А давайте сегодня две порции вместо одной, – против воли улыбаюсь привлекательному видению я.

С картонной подставкой и двумя порциями кофе, зажимая подмышкой объемную сумку, я тороплюсь в сторону работы.

Вот и приемная. Афинский стоит у открытых дверей, скрестив руки на груди. Видимо, он тоже заметил меня на другой стороне улицы и теперь ждет, когда я доберусь до места.

Черт, как же он хорош. Сегодня не в костюме, просто в светлой рубашке, которую украшает черный с серебристым тиснением галстук, и стильных черных брюках со стрелками. Этот образ идеально сочетается с черными кожаными туфлями. Вот для чего природа создает таких идеальных мужчин? Чтобы женские сердца разбивались от отчаяния?

Афинский скользит взглядом по двум порциям кофе, и его губы против воли растягиваются в опасную для женщин улыбку.

– Доброе утро, – первой здороваюсь я.

– Доброе… вы решили, что рядом со мной надо употреблять в два раза больше кофеина? – в его ореховых глазах мелькают смешинки.

– Нет, вторую порцию я купила для вас. И если вы мне поможете, то я его не расплескаю, – притормаживая рядом с ним, поясняю я.

– Очень мило с вашей стороны, только не следовало тратиться… – он выхватывает у меня из рук картонную подставку с обеими порциями кофе.

– Да ладно вам, – я улыбаюсь. – Сегодня утром мне вернули кошелек. Наверное, я родилась под счастливой звездой.

– Нет, в самом деле? Сколько денег я вам должен, Таисия? – идет за мной в приемную он.

– Нисколько. Раньше я каждое утро делала чай для вашего отца. Вы пьете кофе. Считайте, это маленькая частичка моей безумной радости по поводу возвращения кошелька со всеми кредитками.

– Ладно, я куплю вам что-нибудь на десерт. Вы любите шоколад?

– Да, – расплываюсь в улыбке я. – Особенно молочный с миндалем. – Вам очень идет эта улыбка, вы это знаете? – протягивает мне стаканчик с кофе мой босс. – Вот такая – искренняя и добрая.

Я чувствую, как заливаюсь краской и смущаюсь. Быстро выхватываю у Афинского свою порцию кофе и отхожу к окну, на приличное расстояние.

Он внимательно смотрит на меня, замечает мое смущение и едва заметно усмехается. В его ореховых глазах снова мелькают озорные золотинки.

Я тороплюсь спрятаться от его всепроникающего взгляда и выглядываю в окно. Тут же мрачнею от воспоминаний. Феликс никогда не говорил мне, что ему нравится моя улыбка. А в наше последнее свидание он сделал все, чтобы стереть ее с моего лица.

Афинский отчего-то не торопится в свой кабинет. Он устраивается со своим стаканчиком кофе на краю моего рабочего стола и продолжает сверлить меня взглядом.