Богдана Сабадош - Правосудие чувств

Аристарх развесил на стену фотографии жертвы, заключения эксперта и патологоанатома. Сложив руки на груди и сделав шаг назад вспомнил, что видел уже где то эти волосы. Крутил пальцем вокруг виска. Какая же короткая у него память, эти маленькие провалы начинали серьезно доставать и мешать. Спустя еще пару минут он рванулся к коробке и обнаружил на дне две папки. Раскрыв обе – убедился что это информация о жизни обеих женщин. Проще говоря досье, которое собрал Давид. Пару страниц соединяла скрепка и маленькая фотография в правом углу. Зеленые глаза смотрели с живостью, красная помада и синие тени придавали вызывающий вид такому красивому от природы личику. Ее звали Марина, Дробенко Марина Ивановна, 34 года, муж умер, мать четырех детей. Выписал имя и фамилию, и повесил на стену. В черный кожаный блокнот быстрым почерком записал адрес где жила и имена всех детей. Из скупой информации он узнал род ее деятельности. Полицейский утверждал, что она занималась проституцией, несколько раз была задержана, но из-за нехватки улик и отсутствия свидетелей была отпущена. Он не удивился, наверняка она платила какую то сумму стражам порядка, чтобы те закрывали глаза на ее делишки. Надо же как то кормить детей. В наркотиках не обвинялась, других преступлений тоже не было, не упоминались никакие имена, ни дружков, ни сутенеров, как будто работает одна и сама на себя. Этому Аристарх не мог поверить и сделал заметку в блокноте, чтобы проверить с кем же она была повязана.

Хотел было перейти к изучению второго преступления, но фотография блондинки его задержала. Большие глаза, тонкие губы, лицо было под таким слоем усталости, что трудно сказать была ли она когда то красива и сколько ей лет. Шелеп Кристина Андреевна, 41 год, трое детей и есть муж. Он сел на пол и закурил сигарету. Это все было так странно. Обычно маньяки имеют какие то предпочтения, и возраст тоже очень большой. Сорок лет это не то что много, но большинство процентов по статистике это женщины от 25 до 35. Именно они привлекают психопатов. Такие женщины достигли привлекательности, созрели, часто живут одни, строят карьеру, пытаются всем доказать, что чего то стоят в этой жизни. Он не убивает детей, значит его интересуют женщины. Но эти две не подходят под эти параметры. У них есть дети, но внешне совершенно на себя не похожи. Что за хаотичность во вкусах? Аристарх нервно прочитал в слух следующие две страницы. Кристина не привлекалась ни в каких незаконных делах, даже не была свидетелем никогда. Работала на заводе, получала очень мало, поэтому иногда подрабатывала в кафе, недалеко от дома, брала ночные смены. Муж пил, но тоже работал, сторожем на том же заводе, избивал ее, наверняка много выпив поднимал руку и на детей, хотя в деле этого не написали. Это обычная женщина пытавшаяся свести концы с концами и дать детям хоть какую то жизнь.

Аристарх сложил две фотографии вместе и прищурился. Пытался увидеть схожесть, но всё в пустую. Первая красивая, дерзкая, возможно преступница, видно было что деньги велись, наверняка обслуживала какого то дедушку из высших кругов. Вторая же уставшая от такой жизни отчаявшаяся мать, готовая терпеть насмешки других, избиения мужа и отказывать себе во всем лишь бы дети были в порядке. Он выписал адрес и имена детей. На пустой странице сделал пару заметок, что составляли отрывистые вопросы “Как называется кафе? Долго ли красит волосы? Есть ли друзья? Рассказывала кому то что муж бьет?” Обе фотографии засунул во внутренний потайной карман черного блокнота. Перелистал страницы, не забыл ли чего то и увидел, что жертвы жили на одной и той же улице.

– Как же это странно. – Аристарх оглянулся вокруг, он сам не понял, что сказал это вслух. Посмотрел в окно, такая тишина. Захотелось выпить. Почесал затылок. Он специально купил только пиво, чтобы не сорваться и не провалится на несколько недель. – Странно.

Чтобы побыстрее избавится от чувства беспомощности, которое часто заглушалось алкоголем, принялся за кучу фотографий разбросанных на земле. Так же само развесил изображения и заключения специалистов на стену, рядом с первым делом. Второе убийство вызывало в нем больший страх, от чего съеденное за день усердно пыталось вырваться наружу. Это возникало не из того, что боялся, а просто усиливалось воспоминаниями. Десять лет назад ведя дело далеко в глуши, и надеясь быстро его завершить, наткнулся на непредсказуемый сюжет. Парень был неразборчив в выборе убийства. Забивал жертву первым что попадалось под руку. Несмотря на возбужденность его натуры, его не удавалось поймать. И одним утром думая что попал на след, Аристарх обнаружил тело женщины, руки и ноги были отрублены и разбросаны. Вокруг бегала стая собак, они таскали эти уже кости и было принялись за туловище, но он их перестрелял. Запомнились стеклянные глаза смотрящие на небо, как бы прося о помощи, но в отображении вместо туч – застыл ужас. Так и здесь снова белые кости без мяса. Возможность повторения исключалась, ведь того парня посадили тем же днем, а год назад ему пришло письмо, что такой то заключённый умер перерезав себе горло отточенным куском плитки. Почему мозг не может забыть неприятное и зачем всегда старые призраки дают о себе знать?

Из заключения специалистов ничего практически нового не узнал. Даже разочаровался, ведь получил ответ на такой важный вопрос. Все стены, стол, ржавый пол были залиты кровью второй женщины. Можно было на сто процентов считать этот подвал местом преступления. Именно здесь все происходило с момента привоза сюда жертвы и до конца ее смерти. Также подтверждалось, что в других помещениях не обнаружено никаких следов крови, ничьи ДНК, кроме шерсти собак и экскрементов крыс. Убийца очень точный, а значит надеяться, что здесь будут его отпечатки или хотя бы волосы, глупо. Но как бы это странно не звучало, Аристарх лелеял в себе надежду, что здесь его логово, а значит здесь была убита и первая жертва. Он лихорадочно все перечитал дважды и опустился на колени разглядывая созданную картину на стене. Две разные личности, отличающая манера нанесения ран, характер преступления от спокойного к агрессивному, но их что то объединяло. Это была тонкая паутинка сплетенная этим психопатом. Рассмотрел монеты, но так и не понял их значение. Со всей кипы бумаг стоящими были только сухие научные выводы.

В комнате становилось все светлее, это лучи солнца заглядывали сквозь слой грязи на окне. Не может быть, чтобы он просидел за этими мыслями целую ночь. Надеялся потратить по часу на каждое дело и вздремнуть, ведь на сегодняшний день столько дел. Впрочем нечего удивляться, это всегда так происходит. Взяв в руки наручные часы с потертым коричневым ремешком, убедился что уже почти шесть. Выключил свет и отправил ненужные бумаги в коробки. Повернувшись к фотографиям на стене, уставшие глаза снова все пытались запомнить, и все таки посчастливилось открыть что то общее. Повторялось имя патологоанатома. По мнению Аристарха он сделал неплохие замечания и все коротко и понятно написал в отличии от остальных. Этот парень произвел на него впечатление. Сделал последнюю заметку “Зелковский” и отправился в душ.